Я наверно сошел с ума. Так мне все говорят. И друзья, и сослуживцы, да и просто знакомые. Порой мне это кажется и самому. Народная мудрость гласит:
- От добра, добра не ищут.
Значит со мной явно не все в порядке. Я ушел из дома. От жены и детей. От теплого очага. Из полной чаши. Да от всего того что нажил за двадцать лет. Вот так взял и ушел. Не ждите жалоб, обид, оскорблений. Ничего этого нет, и не было. Просто утром встал. Помню, сильно болела голова. Ночь не спал, а все думал. Решал, прикидывал. Собирался с мыслями.
Вышел на кухню. Налил в чайник воды, поставил, включил. Достал из холодильника масло, сыр, колбасу. Сделал бутерброды.
Закипел чайник. Взял кружки, насыпал сахар, кофе. В свою кружку налил кипяток. Не люблю горячее, пусть остывает, а жене налью, когда проснется. Сам прошел в ванную, побриться, помыться и почистить зубы. В общем, обычное утро.
Когда уже сидел за столом, вышла Лена в халате. Сказала:
- Доброе утро!
И прошла в ванную комнату. Я пью не спеша, еще есть время до работы, Ленке раньше выходить. Поэтому из ванной она чуть не бегом в комнату. У меня уже осталось меньше половины кружки кофе, когда она появилась из спальни во всеоружии. Одетая и накрашенная. В этом отношении моя жена вообще уникальна, она краситься всего за десять минут. Красивая она у меня – не пропадет.
- Лена! Я сегодня ухожу.
- Куда это ты собрался?
- Наверное, совсем ухожу. Во всяком случае, нам надо пожить отдельно.
- Не поняла. Это у тебя шутка такая, или что?
- Нет. Я так решил. Ты ни в чем не виновата, и ничего такого не делала. Это я. Во мне причина. Видно что-то с головой у меня стало. Ты прости. Я еще сам не разобрался.
- А как же дети? Как я? Ты обо мне подумал? Что я соседям, знакомым, родным скажу? Ты брось так шутить. Это совсем не смешно и от твоих слов мне не весело.
- Да я сам толком ничего не понимаю. Вот взбрело в голову. Что дети? Старший из армии пришел – женился. У него своя семья. Младший вот на днях в армию уходит. Ты одна поживешь. Я один. Может, одумаюсь. А если нет, то ты же у меня умная и красивая, не пропадешь. Я тебе и деньгами, если что помогу. Да, наверное, я сам одумаюсь. С собой я возьму только рубашку, теплую, брюки, пару трусов и зубную щетку. Поживу в машине. Пойму как мне без тебя тяжело, чего я лишаюсь, уходя от тебя, и прибегу назад как миленький.
- Не поняла я твоей шутки, давай вечером поговорим. Сейчас я уже опаздываю.
- Может и правда, я до вечера одумаюсь. Какой – то пошлый и нелепый разговор у нас получился.
- Все милый, иди, целуй. Я побежала.
Я встал из-за стола, дошел до двери, машинально, как это делал всегда, чмокнул Ленку в щечку, и она убежала на работу.
Вернулся на кухню, взял обычный полиэтиленовый пакет и пошел собирать вещи в комнату. Как и задумал, взял пару трусов на смену, теплую рубаху, и брюки в запас. Думаю, дольше мой бзик не продлится.
День на работе. Обед в столовке, на ужин купил себе пирожков и два стаканчика кофе в автомате. Утром так же позавтракал. Еще день и еще ночь. Рабочий день. По окончанию работы, за проходной встретила Лена. В руках большой кулек, в глазах вопрос и упрек.
- Ты еще в размышлениях?
- Да, работы навалилось, некогда голову оторвать, не то, что о себе думать.
- А ты не о себе, обо мне и детях подумай. Сын спросил, где ты, я ответила что заработался. Что дальше говорить не знаю.
- И я не знаю. Скажи как есть!
- А что есть, если ничего нет? Я вот тебе одеяло принесла и подушку. Давай вещи грязные постираю. Послезавтра занесу, я ведь то же работаю. В кульке я котлеты принесла и оладышки.
- Спасибо родная. Кто б еще обо мне позаботился.
- Так может, вернешься? Я так думала, что ты к другой женщине ушел, но вижу, ты в машине живешь.
- Подожди. Дай мне время себя понять. В моей голове что – то творится. Я и сам не разберусь что. У нас же было все в порядке, и тут бац. Внутри щелкнуло, все перевернулось и вроде как свет выключили. Темно в душе стало. Может это кризис среднего возраста? Врачи говорят, что такое бывает после сорока.
- Начитаешься в Интернете всякой ерунды, а потом в голове каша, сам не разберешься. Ладно, думай и помни, у тебя есть дом, я и дети. Возвращайся в любое время.
Месяц. Уже ровно месяц я живу в машине. Ничего не меняется. Ничего не происходит. Я уже десятки раз задавал себе вопрос:
- зачем мне все это?
Вернись домой и живи как все. Любовь это в молодости, дальше только привычка и ничего более. Во всем мире так! Хотя откуда я знаю, что во всем мире.
Вначале жена через день приходила, потом раз в неделю. Сын заходил. Постоял, посмотрел, ничего не сказал и ушел. На этой неделе никто не пришел. Хорошо, что Лена мне одеяло принесла, ночами теперь холодно. Я купил себе чекушку водки, и за три дня выпил ее. Чисто перед сном, для согревания и что б мысли не мучили. Сам ведь не могу понять,- ну чего мне не хватало? Холодильник, телевизоры, ковры и диваны, квартира с лоджией. Все своими руками, или горбом заработано. Мы ведь с Ленкой только и успевали, то ипотеку выплачивали, а то из кредита в рассрочку. Даже машину, хоть и старую, но все равно – деньги в банке брали. Теперь вроде все есть, живи и радуйся. Можно одеться хорошо. Шубу там, сапоги, кроссовки. Скоро внуки пойдут, так нет, подавай мне что ни - будь необычное, новое. Вот уже и пить начал. Нет, ну почему они меня не навещают. Как – то даже обидно.
Надо вечером переехать поближе к дому. Встану на углу Валдайского рынка, и к дому поближе, и мне за пирожками не далеко ходить. Зато от работы подальше. На меня уже слегка косятся, может, догадываются о чем – то?
Сказано, сделано. Переехал. Теперь же надо своим сообщить, что я здесь, иначе как они меня проведывать будут. Из дому то я ушел, но они ведь единственные родные.
Вылез из машины. Планшет в сумку, телефон в карман. Сигнализация включена. Хорошо теперь, далеко ходить не надо, пирожки прямо в пяти шагах от меня. Горячего хочется. Зашел в пельменную, так из нее приятно теплом и мясом пахнет. У раздатки взял две порции пельменей и стакан сметаны. Сел за дальний столик. Пельмешки мелкие, тесто расползлось, все кашей, а мне так вкусно. Давно горячего не ел. Как – то я не замечал эту столовую раньше. А пирожки из окна, сбоку продают. По мере насыщения и согревания стал замечать, что и не столовая это, а просто забегаловка. Кругом грязь, мужики насквозь пропитые, есть пару женщин. Докатился. Уже в бомжатнике приятно. Нет, надо бросать это сумасбродство и идти домой. Там ведь жена. Сына наверняка уже призвали. Одна бедная сидит дома. А ведь я ее предал. Да – да, сволочь, взял и предал. Чего – то необычного захотелось. Хорош жрать эти помои. Встал и пошел.
Вышел на улицу. Сыро и промозгло, поднялся ветер. Сделал несколько шагов и остановился. Между двумя, высокими домами, где как в трубе гуляет и гудит ветер идет девушка. Не, ну, на мой взгляд, а так ей лет за тридцать. Без косынки или шарфа, на голове волосы стянуты в тугой узел. Черная, видавшая виды, линялая длинная юбка, и такая же невзрачная, неопределенного цвета кофта. В руке пачка тетрадей, которые она, защищая от ветра, сильно прижимает к груди. Во второй руке вроде сумка, а может портфель. В обычный день, я прошел бы мимо и не заметил это облезлое чучело, а вот сейчас мой взгляд остановился на этой картине. Ветер дул с такой силой, что девушку просто несло. Портфель, я все же рассмотрел, на ветру рвался вперед и тянул за руку несчастную. Длинная юбка то сзади путалась в ногах, то резко взлетала спереди, открывая худые, тонкие ноги в черных колготках. И вот Это - несло прямо на меня. Я еле увернулся от портфеля, а она просто врезалась в меня. Ее:
- Простите, - прозвучало как мяуканье бездомного котенка. И так мне ее жалко стало, что я решил просто довести это несчастье до дома, чтобы не унесло ветром ни ее, ни тетради. То, что это учительница я понял еще и потому, что проходя между домами, оказываешься на школьном дворе. Взял у нее из руки портфель, подхватил под руку и сказал:
- Показывай куда дрейфуешь, помогу подобрать необходимый галс.
Она попыталась вырваться, но безрезультатно, и как то, обреченно махнув головой, пошла вдоль рынка, поддерживаемая мной. Шли не далеко. Всего-то два дома. Остановилась у подъезда обычной хрущевки. Я, почему-то так и подумал. Такое несчастье не может жить в высотном доме. Завел в подъезд. Темно. Стали подниматься по ступеням. Она пару раз споткнулась, я поддержал. Остановилась у двери, справа, на третьем этаже. Повернулась ко мне лицом, но уже совсем темно, не разгляжу. И тут что – то меня толкнуло.
На темной стене увидел черную точку. Нажал. Точно звонок. За дверью тренькнуло. Когда дверь открылась, то не сразу разглядел стоящую за ней женщину.
- Вот, привел. Чуть ветром не унесло. Обещала в благодарность чаем напоить.
- Мать, кто там? – неслось из глубины квартиры, - Милена вернулась со школы? Опять до ночи сидела.
Женщина юркнула на кухню, включила свет и мигом в комнату.
- Тише отец, дочка мужика в дом привела. Туши свой телевизор, давай спать ложись.
Потом что – то забубнил мужчина, но я уже не слышал. Дверь в комнату закрылась.
Я скинул куртку, взял из рук портфель и тетради, отнес на кухню. Она шла следом. Все положил на табурет возле стола, развернулся. Теперь при свете, появилась возможность рассмотреть ее поближе.
- Ну что красавица, давай знакомиться. Как я уже услышал, тебя зовут Милена. Меня Виктор. Делая быстрые умозаключения, понимаю, тебе лет тридцать, учительница, не замужем, в однокомнатной с родителями. Если не прав, можешь поправить. Хотя, так как ты все время молчишь, то ясно, что преподаешь в младших классах и наговорилась на работе.
Она кивнула головой, улыбнулась, и поправила пальцем сползающие очки.
- Хорошо. Теперь обо мне. Женат, двое взрослых парней, один женат, другой в армии. Я уже месяц как не живу дома. Бывшая моя жена, прекрасная женщина, мы с ней прожили больше двадцати лет. Но вот что-то повернулось у меня в голове, и я ушел. Не могу я там. Чужое мне там все. И объяснить не могу и понять сам не в силах. Просто ушел. Вот тебя увидел, чем-то ты меня зацепила. Как телок за тобою приплелся. Подумал бы, что приворожила, так я тебя раньше и не видел никогда.
- И я вас не видела.
Подала голос серая мышка, которая успела забиться в угол, на табурет между столом и холодильником. Это явно ее место. Другой бы там не поместился.
- Вы, Виктор, не знаю вашего отчества, не будете возражать если я начну проверять тетради. У нас сегодня контрольная по математике была. Полугодовая.
- Милена, я буду возражать против отчества, а работа превыше всего. Зови меня просто Витя. Сейчас чаю согрею, попьем с пирожками. У меня там, в куртке лежат. Я на ужин купил.
Поставил на газ чайник, вышел в прихожую и достал из куртки пирожки. За дверью в комнате раздался шепот и быстрые шаги. КГБ не дремлет. Вернулся на кухню. Для ознакомления открывал и закрывал шкафчики. Холодильник. Мойку. Да ужас. Местное положение вещей оцениваю как упадническое.
Достал хлебницу, сложил пирожки и поставил на столе. Закипел чайник. Достал две кружки и заварил в них чай. Сел напротив и стал рассматривать Милену, которая увлеченно, не обращая ни на что внимания, проверяла тетради. В свободную от ручки руку вложил пирожок, поставил рядом кружку. Я так понял, машинально съела пирожок и также глотнула чая. Вручил ей еще один пирожок. И его она быстро съела. Да ей что не дай, она, просто не замечая, проглотит. А что если? Достал две рюмочки из пенала, чекушку из кармана. Налил грамм по пятьдесят. Тетради быстро перемещались в стопку с проверенными работами. Осталось еще штук пять. Вручил ей в руку третий пирожок и поставил перед ней рюмку. Она откусила, раз пирожок и положила на стол. Взяла рюмку и залпом проглотила содержимое. Вскочила. Закашлялась. А я ей сразу пирожок закусить. Стоит, смотрит на меня снизу вверх, она на пол головы ниже меня, а из глаз слезы катятся одна за другой. Жует пирожок и плачет. Я сделал шаг к ней, обнял и крепко прижал к себе. Милена уткнулась в меня и разрыдалась как маленькая девочка. Сзади открылась дверь, но шагов не было. Значит смотрели из – за двери. Нарочито громко, что бы слышали все, сказал:
- Поживу я с тобой, порядки здесь наведу. Может у нас, что и получится. Уже поздно, пошли спать. Утром проверишь те, что остались. Или пока я в душ, ты успеешь?
- У нас только воды горячей нет. Колонка прогорела. Возьми воды из чайника.
- Да мне не привыкать. Я быстро.
Зашел в ванную. Посмотрел на газовую колонку. Паутина, наверное, еще с прошлого года. Быстро обмылся под небольшой струей ледяной воды. Но затем растерся полотенцем до красноты. Тело аж пылает. Вышел на кухню и сел за столом. Допил пустой чай. Пирожки она доела. Задумался. Куда я лезу. Зачем мне это все надо. Бежать отсюда надо, а я все глубже залезаю. У меня же и дом и жена. Хочешь, заведи себе любовницу. Пусть даже эту – серую мышку. Или найди лучше, красивее. Сколько их свободных, страждущих, с подтянутой попкой, и следящих за своей внешностью и фигурой. Чего ты лезешь в этот свинарник. По-другому и не скажешь. В этой квартире уже сто лет ничего не делалось. Так называемая невеста, этот твой выбор, никогда не видела косметики и не знает, для чего женщины ходят в спортзал. Она же ботан – училка по-простому. Ни задницы, ни сисек, да и уверен, в постели ничего из себя не представляет. Да может она еще девственница в свои тридцать. Хотя нет, это я загнул. Скорее кто-нибудь из друзей по пьяни с ней переспал. Да так что она и не поняла что к чему. Раздался шорох. Я поднял от стола взгляд. Из комнаты в ванную мелькнула темная тень. А где это моя нареченная? Наверно, пока я купался, ходила в комнату переодеваться. Интересно, она меня в комнате положит или здесь на кухне? Если в комнате, то, как при ее родителях любовью заниматься? Хотя если они будут советы давать, то на чьей стороне они будут. Наверняка за дочкой, так что мне будут указывать, что и как делать. Анекдот, да и только.
Дверь открылась и из ванной вышло. Две тонкие ножки, старый, потертый, видимо отцовский старый халат, что чуть выше колен. А вот сверху! Она была без очков. В тусклом свете, идущем из кухни, ее лицо, в обрамлении черных как смоль волос, спадающих на грудь, смотрелось изумительно. Может это так рюмка водки на меня повлияла? А может месяц сексуального голодания? Но в данный момент она была просто прекрасна. Она поманила меня пальцем, и я пошел к ней.
- Свет выключать?
- Нет. Родители спят, а ты дорогу к дивану не найдешь. Еще зацепишь что. Я тебя уложу, а потом сама выключу. Пошли.
В тусклом свете, идущем из кухни, глаза быстро освоились и мы пошли. Сразу все было понятно. В комнате стояли два дивана. На правом спали родители, а левый, отделенный самодельной ширмой, предназначался для мышки и ее друзей, если такие попадались в сеть, хоть на ночь. Ладно, поживем увидим.
Мы зашли за ширму.
- Раздевайся, я сейчас.
Я быстро снял все с себя и юркнул под одеяло. После ледяного душа, холодные простыни не были так уж холодны. Лежу, жду. Тишина. Свет на кухне горит. Прождал минут пять, ну думаю надо за ней идти. Что – то здесь не так. Но вдруг свет погас. Слушаю. За ширмой сопят ее родители, но дыхание неровное, явно претворяются. Да ну и ладно. Это их проблемы. Где же она? А, вот идет. Встала возле дивана. Дышит, как паровоз пыхтит. Я сел. Она рядом.
- Ты отвернись, я стесняюсь.
- Да тут же ничего не видно.
Я взял ее за плечи, потом стал снимать халат.
- Да ты горишь вся и дрожишь как лань на утренней росе.
- Понимаешь я, мне, ну…
Уложил ее на спину, халат скинул на пол, укрыл одеялом. От нее шел резкий запах алкоголя.
- Ты что пила?
- Понимаешь, я так боюсь, я вообще не пью, но тут, это все во второй раз.
- А первый раз был с одногрупниками на встрече через год. Так вот, я с пьяными женщинами не сплю.