Тут о хобби говорили. И об отношении к ним. А вот один философ через хобби пострадал.
______________________________
В городе N-ске всего-то миллион жителей. Городок маленький - все всех знают. По крайней мере автор этого повествования имеет сомнительное удовольствие знать обе стороны дела. Так вот, в N-ском университете изрядное количество философов, поэтов, сумасшедших и бродячих проповедников. Особенно много их на факультете философии и иных прикладных наук о красивом, но бесполезном. Но даже среди этого множества Акакий Акакиевич выделяется целеустремленной силой своего религиозного рвения. Акакий Акакиевич успел стать доцентом до того, как его признали невменяемым, и теперь безбоязненно проповедует придуманную им самим религию, публично порицая все прочие религиозные традиции. Еще ни одному студенту не довелось пройти под его руководством курс философских догматов, не уразумев всей нелепости христианства, мусульманства, буддизма, иудаизма, шаманства и даже веры в товарища Сталина. Все бы ничего, но тлетворное влияние товарища Сталина на Аристотеля, Сенеку и Декарта, сопровождаемое публичных прочтением стЕхов , многих неофитов ввергает в ступор. Единственно же правильным учением является учение о богоизбранной личности Акакия Акакиевича, который и есть сосредоточие истины и вековой мудрости человечества.

Однажды воскресным летним днем D Акакий Акакиевич направил свои стопы на городскую набережную, где, по случаю выходного дня и местного праздника, выступали народные коллективы. День был жаркий, водка 40-градусной и к площадке, где мои знакомые показывали свое искусство, Акакий Акакиевич прибыл уже подогретым. Полюбовавшись на мастеров в исторических костюмах, которые предлагали любому отдыхающему самому связать из соломки лошадку, сплести лапти, раскрасить ложку и иным образом приобщиться к народному искусству, Акакий Акакиевич решил, что настало подходящее время для проповеди. Праведный гнев этого великого человека вызвали именно исторические костюмы моих знакомцев. Приняв должную позу, божественный доцент публично принялся объяснять, что лишь инфантильные ничтожества и мажоры могут в столь зрелом возрасте рядиться в подобные тряпки.
На его речи ни мастера, ни публика должным образом не отреагировали.
Несколько обескураженный интеллигент решил добавить остроты и эпатажа в речи, пройдясь по матушке моих знакомцев и активно перейдя на конкретику их личностей, умственных способностей, а заодно и образа жизни. Алкоголь, несомненно, добавляет храбрости, но сильно вредит оценке собственных сил - я бы не рискнул задирать компанию из шести крепких мужиков, даже если б они были в скафандрах. Но божественному гению нет преград и он не ведает страха.
Мастера не отреагировали, зато прочая публика попросила философа не выражаться при детях, да и не портить настроение отдыхающим.
Доцента это только подстегнуло, и он вдохновленный вниманием окружающих принялся на популярных примерах объяснять убожество «этих вот» и свою собственную духовную силу. В какой-то момент Мишаня подошел к Акакию Акакиевичу и ласково попросил его: «Отец, ты уже старый человек, уйди от греха». Акакий Акакиевич был разгневан таким беспардонным обращением . Он резво шагнул на средину тротуара и, вероятно, собирался уничтожить Мишаню гневной филиппикой, но одна нога его запнулась за другую, и он, к бурному веселью наблюдавшей за этим представлением публики, грянулся на мостовую.
«Убииили! Меня убииили!» - тоненько завопил доцент, лежа на несвежей брусчатке. Хохот нарастал. Кто-то начал предполагать, что сей «дедушка» - один из членов труппы, и что так и было запланировано заранее.
Философ между тем продолжал лежать на мостовой и жалобно вопить.
Тут к месту действия наконец подтянулась городская стража. Стражники решительно взяли «дедушку» под свою защиту и потребовали объяснений: «Вы по что дедушку обижаете, ироды?!»
Один из стражей наклонился над потерпевшим, дабы удостовериться, что он жив и оказать ему первую помощь. Доцент не разочаровал ни мастеров, ни публику. Со всего маха он влупил стражу порядка своим крепким философским кулаком в нос, сбив фуражку и повредив личность. Сознание обличителя пороков тут же переключилось за злодейства оборотней в погонах. Буквально за одну минуту потерпевший от рук народных умельцев превратился в злостного хулигана, покусившегося не только на общественный порядок, но и на жизнь, здоровье и благополучие сотрудника органов. Внутренних дел. Стража принялась уговаривать дедушку не сопротивляться и не провоцировать их на избиениеприменение силы. Естественно, что борец за истину делал все наоборот.
Подкатила коляска с закрытым верхом, доцента начали грузить, он же отчаянно обличал власть, диктатуру, беспорядки и произвольный произвол.

Через неделю в Университет пришла гербовая бумага, где было административным по белому было написано, что аморально нарушал доцент сего вуза общественный беспорядок. Ректор, изнемогший в борьбе за оптимизацию рабочих мест, возблагодарил небеса за такой неожиданный дар, и, омрачася тучами праведного гнева, повелел уволить, как не оправдавшего надежд.
Акакий Акакиевич заявил, что не он напившись народ вел к светлому из тьмы заблуждения, а - внимание!- ректор вступил в заговор с артистами и милицией… Дабы опорочить его светлый лик. Несправедлива, несправедлива жизнь к истинным философам!