Ранним летним утром в квартире Тимофея раздался звонок. Звонили в дверь. Зевая и потирая рукой живот, Тимофей вяло встал с кровати и неторопливо пошаркал в коридор, недоумевая, кто бы это мог быть в выходной день, да еще так рано. На электронном табло настенных часов высвечивалось семь утра. Дверной глазок ничего не прояснил, очевидно, этот кто-то закрыл его пальцем. Негодуя на обормота, Тимофей щелкнул замком и распахнул дверь. Взгляд уперся в камуфляжную форму в районе груди.
Тимофей поморщился от громкого голоса, поднял глаза, и, к своему изумлению, увидел своего школьного друга, с которым не виделся лет пять. Отступив в глубину коридора, Тимофей встретился взглядом с глазами друга – Ромки. Все такие же озорные и разного цвета, правый голубой, а левый – карий. Ромка уже протянул руку для приветствия и, Тимофею ничего не оставалось делать, как протянуть свою. Ромкино рукопожатие всегда было сложным. Он буквально рывком вытащил Тимофея на площадку, они соприкоснулись плечами, затем друг шутливо попытался заломить ему руку, но рассмеявшись, отпустил.
- Тише, ты, медведь! – урезонил его Тимофей, пропуская в квартиру.
Ромка шумно протопал в кухню, бросил на пол огромный зеленый рюкзак, Тимофей нырнул в ванную. Пока он умывался и чистил зубы, Ромка принялся доставать из рюкзака разную снедь и сервировать стол, бутылку коньяка он поставил в центре. Затем полез в навесные шкафчики, достал рюмки. Тимофей пораженно замер на пороге кухни, на столе не иначе напрашивался банкет. Ромка с довольным видом сидел у окна. Тимофей силился припомнить какой сегодня день, и в честь чего такая суета.
- Да ты проходи, садись, - сказал Ромка, изображая радушного хозяина. - Сколько мы не виделись? Лет пять?
Тимофей оглядел тарелки: рыба осетр или что-то в этом роде, занимала полстола, икра красная и черная, маринованные грузди в зеленой салатнице издавали захватывающий дух аромат, соленые огурчики, картошка в мундире, горка нарезанного белого хлеба, веточки укропа…
- Ты что из тайги? – предположил Тимофей, косясь на картошку в мундире.
Ромка в камуфляже выглядел солидно, лицо загорелое. Но вот по возрасту не дашь больше двадцати лет, словно и не изменился за эти пять лет.
- Почти, - кивнул Ромка. – Из далекой тайги… А как у тебя дела?
Он ловко разлил коньяк по рюмкам, кивком указал на стол. Тимофей хотел отказаться, пить с утра, где это видано? Но передумал, было что-то в поведение Ромки необычное и даже загадочное. После такого перерыва является, как ни в чем не бывало, будто расстались только вчера. А ведь виделись последний раз в институте, сидели рядом на лекциях, гуляли в местной кафешке. Только Ромка бросил институт на четвертом курсе и ушел в армию, а Тимофей успешно доучился.
- Компьютеры ремонтирую. Работа непыльная, но хватает на хлеб с маслом и даже сыром. А ты как? Как семья?
Ромка женился еще на втором курсе на одногруппнице, у них родился сын.
- У меня все хорошо, - заверил Ромка, - работа, дом, работа. Иногда в тайгу выбираюсь.
- И не позвонил? Как бросил институт так ни разу не позвонил!
Вот друг так друг, вместе могли бы и в тайгу, и на рыбалку.
- Я не в этом городе живу, - оправдался друг, - далеко, к тебе еле вырвался. Все дела, дела… Но Тимофею верилось с трудом, сейчас и телефоны, и компьютеры есть.
- Как Ирина? Как сын?
Что-то недоброе мелькнуло в глазах Ромки, Тимофей, отпрянув, опрокинул рюмку, коньячок разлился по столу. Ему показалось, что глаза Ромки сделались красными. Друг налил ему еще одну и подмигнул. Тимофей поднес рюмку ко рту, быстро выпил и воткнул вилку в рыбий бок. Горючая жидкость теплом разлилась по телу, глаза заволокла слезливая пелена, звуки сделались глуше. Он увидел пред собой раскачивающуюся Ромкину руку, тот шаловливо грозил ему.
- Семья в полном порядке, ты же знаешь, Ирина – красавица, а сын весь в меня.
Ромка, казалось, не пьянел, он опрокидывал рюмку за рюмкой, тогда как Тимофей цедил вторую. Ел друг тоже с завидным аппетитом, отрезая большие куски рыбы и заедая черной икрой.
- Чего скис? – спросил он. – Давай за дружбу во веки веков.
Тост показался Тимофею с подвохом. И что это значит во веки веков? Он кивком предложил Тимофею, наливай, мол, но Тимофей вонзил зубы в рыбий бок, замычал и замахал руками, дескать, рот занят. Его и так развезло после двух рюмок.
- А ты чего не женишься? – неожиданно спросил друг.
Тимофей проглотил рыбий кусок, подтянул тарелку с грибами.
- Не сложилось пока. Работа, карьера…
- Понимаю, - закивал тот.
Ромка откинулся на спинку стула и стал разглядывать кухню. От него разило коньяком, он шумно вытирался салфеткой.
- Уютно у тебя, - похвалил он.
Уют создавали родители до отъезда на дачу, они теперь круглый год жили там, в зимнем доме изредка навещая сына, иногда Тимофей приезжал к ним.
- Встречаешься с кем-нибудь?
Тимофей не понимал, куда клонит Ромка, раньше он не интересовался его личной жизнью. Конечно, он встречался, не монах же.
- А как же.
Тимофей глянул в окно, солнце едва показалось над вершинами деревьев. Дом напротив казался темным и нежилым. Осень вступала в свои права. Разноцветная листва украшала кроны, дворник выметал листья с дорожки, шаркая метлой по асфальту.
- Тимка, а ты веришь в загробную жизнь?
Тимофей непонимающе уставился на друга, что за дурацкий вопрос? И почему он должен верить? И с чего молодому цветущему мужику заводить такие разговоры?
Вопрос застал Тимофея врасплох, он занервничал, неужели других вопросов нет?
- Почему в нее?
- Все под богом ходим.
Ромка опять подмигнул ему, Тимофей чуть пригубил рюмку. Если это и был его друг, то он здорово изменился за эти годы. Раньше он не верил ни в черта, ни в бога, любил погулять, пошалить.
- Случилось что? – спросил он у него, вглядываясь в лицо.
- Похоже?
Лицо Ромки менялось странным образом, оно, то светлело, то темнело, глаза из серых превращались в красные как горящие угольки. Тимофей решительно отставил рюмку так можно до белочки допиться. Ромка быстро опрокинул стопку в рот, зажевал груздем.
- Как в тайге?
Ромка захохотал, расстегнул куртку, по его шее стекла капелька пота, Тимофею стало неприятно.
- В тайге хорошо. Свобода! Рассказывай, почему один, может тебя познакомить с кем?
- Обойдусь, - встрепенулся Тимофей.
Он привык свои дела решать сам, сейчас ему не хотелось говорить о личной жизни.
- Лучше ты расскажи, где пропадал все эти пять лет.
- После срочной остался в армии, бывал в горячих точках. Платят хорошо. Ирина довольна, видимся нечасто, но жизнь идет. Ты не тяни, еще пять лет и холостяцкие привычки укоренятся.
Тимофей не знал, что Ромка был в горячих точках. То-то он как-то переменился.
- Давай на балкон, воздухом подышим, - предложил Тимофей, ему вдруг стало душно.
Друг похлопал себя по нагрудному карману, выудил пачку сигарет и устремился к балконной двери. Тимофей сдвинул фрамугу лоджии, дым тонкой струйкой устремился прочь. Ветерок освежил лицо Тимофея, друг протянул пачку, но тот отказался. Он посещал спортзал, бегал утрами.
- Не куришь? – усмехнулся Ромка. – Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет.
Тимофей оглядел двор. Детская площадка сиротливо пустовала, на парковке он заметил три разноцветные иномарки. На скамейке возле подъезда сидел серый облезлый кот и щурил зеленые глаза. С лоджии было видно несколько домов, супермаркет, небольшое кафе «Яан» и дорогу, по которой беспрестанно носились машины. Ромка ежился, как от холода, потирал руки и поводил шеей.
Вернувшись в квартиру, Ромка напросился полежать на диване.
- Я малость покемарю. А то дорога дальняя была.
Пока Ромка «кемарил», Тимофей решил взглянуть на содержимое рюкзака. Он аккуратно высыпал все на пол кухни. Консервный нож, складень, соль, спички, потрепанная книжонка в мягком переплете, компас, пара носков, бритвенный станок. Обычный набор для недолгого пребывания в лесу. Что же насторожило Тимофея, и что он хотел найти? Он и сам не знал, может, какое-то подтверждение Ромкиных слов. Тимофей понимал одно, что вот так никто не является после пяти лет разлуки как ни в чем не бывало. И потом, откуда в тайге взяться осетру? В кармане рюкзака он обнаружил довольно странный лист бумаги, сложенный вчетверо, на ощупь бумага напоминала пергамент. Развернув его, Тимофей прочитал: Договор заключен между Ярцевым Романом Андреевичем и уполномоченным помощником Адовых сил Люцедоном». Договор заключен бессрочно, в том, что душа Ярцева Р.А. переходит в безвозмездное пользование Люцедона. И две подписи: Романа и, очевидно, этого Люцедона.
Тут Тимофей вспомнил, что в доме нет хлеба, и побежал в магазин, на ходу соображая, что же такое он прочитал. Написано странным готическим шрифтом, но, главное, на листке стояла печать, отливающая краснотой. Ерунда какая-то! Вот Ромка проснется, и он у него все выяснит! Это же надо, адовых сил!
Во дворе соседка, женщина лет тридцати в желтой куртке и осенней шапке выгуливала на поводке крошечную собачонку. Собачонка нюхала кусты и пускала лужи приседая на задние лапы. Из соседнего подъезда выскочил парень с кудрявой шевелюрой, одетый в кожаную куртку и джинсы. Он деловито прошел на парковку и уверенно потянул дверцу черной БМВ. Забравшись внутрь, что-то долго искал в бардачке, не нашел, сердито завел машину и так газанул с места, что взвизгнули шины. Собачонка нервно дернулась, увлекая хозяйку в сторону сквера подальше от сумасшедшей машины. Тимофей вошел в магазин покупателей было немного, он быстро взял хлеб, прошел на кассу и через минуту уже шел обратно. Женщины с собакой нигде не было видно, очевидно, нагулялись.
Ромка проспал до обеда, а когда встал, долго и шумно мылся в ванной. В обед они посидели за остатками роскоши, допили коньяк. Тимофей морщился и проклинал ту минуту, когда открыл дверь.
- Тебе деньги не нужны? – спросил Ромка, доставая толстую пачку денег из нагрудного кармана.
- Нет. Рома, а что это за странный договор у тебя в рюкзаке?
Ромка заулыбался шире, глаза его сверкнули безумством, он быстро достал из кармана рюкзака бумагу.
- Может, контракт хочешь? Насчет твоей души?
- Души?
Тимофей думал, что ослышался, и что это значит? Но Ромка выудил из нагрудного кармана абсолютно чистый лист. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Тимофей даже вспотел и отказался наотрез, подозревая невероятный розыгрыш. Да и кто в это поверит?
- Зачем тебе моя душа?
- Что ж, - Ромка улыбнулся и убрал бумагу обратно. – Рад был повидать друга.
Он шумно протопал в кухню, взял рюкзак, застегнул куртку и двинулся к выходу. Совершенно сбитый с толку, Тимофей последовал за ним.
- Номер телефона не оставишь?
Ромка хлопнул себя по лбу, вытащил из кармана брюк мятый бумажный клочок и сунул Тимофею в руку. Он проводил друга до лифта, подождал, когда лифт тронулся и только потом зашел в квартиру.
В прихожей наткнулся на клочок, оставленный Ромкой, повертел его в руках. Под номером была подпись И. Ярцева. Тимофей, не веря глазам, перечитал. И. Ярцева? Но ведь это номер Ирины! Ломая голову над загадкой, бежать за другом было поздно, Тимофей, следуя наитию, набрал номер. Телефон долго не отвечал. Наконец, в трубке неуверенно спросили:
- Алло?
- Ирина?
- Да.
- Это Тимофей. Здравствуй.
- Какой Тимофей?
Тимофей обругал себя ослом, конечно же, Ирина его не помнила, это ведь было пять лет назад.
- Друг Романа.
В трубке помолчали, затем что-то звякнуло, кто-то вздохнул.
- Что вы хотите?
- Хотел узнать как дела у Романа.
На том конце опять помолчали.
- Роман погиб пять лет назад, - тихо сказала Ирина. - В Чечне.
- Не может быть, - вырвалось у Тимофея.- Он же мне телефон…
Резкий озноб пробежал по спине, Тимофей поежился, лопатки свело. Нельзя ей говорить, понял он и осекся.
- Извините, – только и сказал он отключаясь.
Кто же тогда приходил, если не Ромка? И, главное зачем? Душа… ему нужна была душа! Неужели?!.
спасибо