- Мать! А мать! Кого мы родили? Твоя логика всю жизнь меня убивала, но действия нашей дочери несравнимо, ни с чем.
- Говори правильно, ни с чем, а ни с кем. Это четвертый класс обучения. Кто – это живое, что – это предметы.
- Ну, ты как всегда права. Только спрашиваю я тебя не об этом. Как наша дочь, не будучи блондинкой, живет в городе? Ей бы на край света или лучше на остров, что бы ни кому не мешать, и самой не попадать в различные ситуации.
- Вот только не начинай, старый. Нормальная у нас дочь.
- А я и не говорю что ненормальная. Я даже признаю, что со своей мужской логикой не могу понять всех ее женских поступков.
- Это ты о чем?
- Ну, скажи мне, пожалуйста, как так можно. Она весь февраль и март держала зонт в прихожей на вешалке, хотя на улице были тучи и ей говорили, что возможен дождь. Но она боялась забыть зонт на работе, и не брала с собой, поэтому три раза приходила домой до трусов мокрая. Зато апрель и май, она отнесла зонт на работу, и он там пролежал без дела, а она дважды опять промокала.
- Вот видишь. Ты сам виноват. Настоял, что бы она взяла зонт, она и взяла, и так случилось, что его там и забыла. Произошло то, чего и боялась.
- Не, оно, конечно, я виноват. Кто же еще? Только опять объясни мне почему не носить зонт просто с собой?
- Наверное, девочке тяжело.
- Ага. Туфли, что она носит каждый день с собой это нормально, не тяжело. Объясни мне какая разница в туфлях. Одевает бежевые, а на случай дождя у нее черные. Зачем?
- Ты что не понял? У них же цвет разный! Когда тучи и темно, черные туфли на ноге лучше смотрятся.
- Я, почему – то, всегда думал, что во время грязи и дождя, лучше смотрятся галоши.
- Правильно! Понял! Галоши ведь тоже черные.
- Но у галош ведь нет каблука шпильки на десять сантиметров.
- Зачем записывать нашу девочку в старухи?
- Не такая она уж и девочка. Вот кстати, поэтому же поводу. Туфли она носит в маленьком, тряпичном рюкзачке. Почему туда же не убрать и зонт. Пусть носит и то и другое, вместе и сразу. Хотя этот рюкзачок для пятилетней девочки, совсем не смотрится на нашей тридцатилетней дочери.
- Да тебе не угодишь. То почему туфли черные, то зачем зонт на работе, а теперь вообще рюкзак помешал. Он, может быть дорог дочери как подарок от крестной матери на день окончания детского сада.
- Так она что, его уже закончила?
- Не ерничай. У нас прекрасная дочь.
- Можешь мне это не говорить. Я ее отец, и поэтому не хуже тебя знаю, что наша дочь прекрасна. Меня всего лишь раздражают ее поступки.
- Скорей всего милый, ты просто придираешься.
- Ты вот распинаешься, защищая, а спроси ее саму и что получишь в ответ: «Не знаю».
- Тебе что, не с кем выпить?
Да! И это тоже. Я ни слова не говорю про внука! Он прекрасен. Но что сказала наша дочь за его появление? Она сказала « Я не знаю кто его папа». Ты в это веришь?
- А почему нет? Была большая институтская вечеринка. Девочке было хорошо с друзьями. Посидели, выпили, повеселились. Что ты имеешь против?
- Ничего. Кроме того что мы нашли ее в чужом подъезде в одном нижнем белье. Без платья, которое она взяла напрокат, а мы потом полгода за него выплачивали. И как результат веселья, через определенное время, у нас в доме появились памперсы, пеленки и распашонки. А мне все же хотелось бы выпить за здоровье зятя.
- Так выпей. Кто тебе не дает? Можешь и мне налить, я так же выпью за здоровье. Он подарил мне внука.
- Подарок хорош ничего не скажешь. Только если бы папаша хоть иногда проведывал его и выделял энную сумму на его воспитание, то было бы намного приятнее.
- Ты, старый хочешь сказать, что нам не хватает денег.
- Ну, так бы сказать, и это тоже. В нашей семье сначала все деньги тратят на себя, а потом сидят на моей пенсии.
- Что ты ерунду говоришь то.
- Почему ерунду? Получив зарплату, дочка сразу идет покупать косметику и игрушки, а то, что остается, откладывает на погулять. Твоя пенсия идет на средства гигиены и на лекарства. А живем мы на тех продуктах, что покупаем с моей пенсии.
- А ты хотел бы, чтоб я жила с головной болью и без гигиены?
- Что-то ваша гигиена съедает больше чем памперсы внука
- Вот тут ты попал впросак. Внуку уже три года не покупают памперсы.
- Зато дочери с тринадцати лет и пожизненно.
- Зануда. Нашел к чему прицепиться.
- Я не к дочери цепляюсь, а к зятю. Где этот проходимец.
- Тебе же дочка ясно сказала «Не знаю» она просто не знает кто его отец и тем более, где он теперь. Может, ходит рядом, а может и уехал далеко. Мы уже все фотографии сокурсников рассматривали, но маленькие дети так на всех похожи.
- Рассматривали они. Раньше смотреть нужно было.
- Ну и я тебе скажу — раньше воспитывать нужно было.
- Это к воспитанию не пришьешь. Это ваш, женский, особый ум. Он не только у дочери, но и у тебя с твоей матерью, а так, же ее матерью. Вот скажи, как можно иметь всего одни очки? Ты плохо видишь, а работа у тебя связана с компьютером и писаниной. Почему она не купила себе вторые очки?
- Ну и молодец. Экономная девочка. Вот ты бы взял и подарил ей новые.
- Очки, как и линзы человек, может купить себе только сам. Это не юбка. Налезла, не налезла. Тут стекла нужно подобрать.
- Ну, мне-то ты купил.
- Вот Господи. Конечно, купил. Мы носим вместе, врач тебя осмотрел и подобрал такие как нужно. А я только заказал пару, что бы у тебя был запас.
- Вот и дочке купи такие как мне.
- Да ну тебя. Объясняй не объясняй. Они старушечьи. Молодые девушки такие не носят.
- Не модные! Ну, так бы сразу и сказал. А где те, что доченька себе купила?
- Вот и я хотел бы это знать. Но она как всегда твердит одно «Не знаю». Ходит теперь как сова с выпученными глазами. А вчера! Ты же не видела, что вытворила наша незнаеечка вчера.
- А что? Я что-то пропустила? А где я была? Что делала?
- Ну, все! Затараторила. Спала ты, голова болела. А мы в магазин пошли. В большой. Супермаркет. Оставил внука на руках дочери и сам пошел взять лаваш на вечер. Выхожу из хлебного — никого. Туда, сюда, нету. Тут через витрину смотрю, наша возле помады крутится. Я к ней спрашиваю — где внук? А она глазками хлопает, говорит, что вот только рядом стоял. Стали бегать по магазину. Нету. На улицу. А он, наш умничка, уже через дорогу перешел и по другой стороне улицы идет в сторону от дома. Давай она ему кричать и ругаться. Руками машет. Я ору на нее - «Заткнись». Что б он через дорогу не побежал. Гляжу, а внучек уже на центре дороги. Машины сигналят. У меня аж сердце в пятки упало. Но все остановились и ребятенок к нам прибежал. Давай я опять ругаться. Засмотрелась на свою помаду. Чуть ребенка не угробила. Ну как так можно? А она мне: - «Не знаю папочка».
- Ой, бедная наша незнаюшка. Машины сигналили. Отец наорал. Как она пережила-то?
- Незнаюшка бедная, а то, что папик ваш чуть с инфарктом в больницу не угодил, так это ничего?
- И папочка наш бедный. Но незнаюшка ведь наша дочка.
Так и я спрашиваю, как же мы ее воспитали. Вот и прическу возьми у нее. Милые кучеряшки, каштановый цвет. Красиво! Но зачем так много? Ты помнишь, в моде были парики, шиньоны? Вот тогда были красивы и высоки, большая прическа, а-ля сарай на голове. Так у нашей даже не сарай, а целый небоскреб. Ты не знаешь зачем ей эта копна на голове?
- Не знаю.
- Туда же. Не знаю папочка. А кто знает? Моды такой уже давно нет. Просто хочет выпендриться? Так перед кем? Из-за ее вида у нее никого и нет. Как хорошо коротенько так. Постриглась и весело и красиво.
- Ну ладно. Ладно. Раздухарился. Ну, вот такая у нас дочь. Вот так я ее воспитала. Вот такую вырастила.
- Ты это вот сейчас нарочно? Обидеть хочешь?
- Да нет. Что ты. С чего взял?
- «Вот так я ее воспитала». А меня что, не было? Значит у тебя дочь, а я так, для проформы.
- Ты же сам начал. «Кого ты воспитала. Кого ты вырастила. Не дочь, а дурочка».
- Любите вы женщины на себя одеяло тянуть, да еще и выворачивать все наизнанку.
- А что, не так? Ты же сам спросил. Я спросил: «Мать, кого мы родили». Действия нашей дочери несравнимы ни с чем.
- Говори правильно, ни с чем, а ни с кем.
- Ну вот — здрасти мордасти. По кругу пошла. Теперь давай весь разговор прогоним по кругу еще раз.
- Скажи, что ты от меня хочешь?
- Сними с нашей дочери все эти старушечьи одежды. Посмотри, какое красивое и дорогое белье она носит. Но кто это видит. У нее прекрасное тело, но упаковано в толстую и длинную юбку. У нее прекрасная грудь и белоснежная кожа, но кто это видит под плотной рубахой и пиджаком.
- Это не рубаха, а блузон.
- Да это без разницы. Под пиджаком и этого, твоего бизона не видно. Заставь дочь постричься. Одеть короткую юбку, тоненькую кофточку или что там у вас и выйти в люди.
- О! старый! Так тебя на эротику потянуло. Пойдем в постель, и от твоего плохого настроения ничего не останется. Мне сразу понятны твои фантазии.
- Да причем здесь фантазии. Хотя я от этого тоже не откажусь. Но давай договорить.
- Давай.
- Все мои фантазии разбиваются о неприступный, а порой и неприятный вид нашей дочери. Мне хочется, что бы она вышла замуж. Чтобы была как все молодые люди. Чтоб зять там, и мелкие семейные склоки. Что она живет как бирюк. Не пробивной панцирь одежды и характера. Человек в скорлупе.
- Ну, ты сам видишь. Девочка раз обожглась, теперь всех и всего боится.
- Фу-ты ну-ты. То ты говоришь, что девочке было так хорошо, что она ничего не контролировала. Теперь говоришь, что ей плохо было. Не пойму. Ты же мать. Со мной такие темы она не обсудит, а с тобой должна. Вы что, не говорили о той вечеринке? Не обсудили что и как?
- Ну, девочка молчит, и я не лезу. Зачем дитю рану ворошить7
- Какую рану. Было же хорошо.
- Да я точно не знаю.
- Значит вот мое решение. И ты его поддержишь. Сегодня идем в город. Фотографируем парочки. Так же идем в парк и на детские площадки. Страшновато, но все для дочери, и поэтому еще, вечером прогуляемся, до какого, ни будь бара.
- Да в бар ходят одни развратники.
- Ага! Вот и мы будем делать из нашей дочери такую развратницу, что через неделю замуж пойдет.
- Ой, ли, старый. Ну, на фотографируем и что?
- Рассмотрим, как молодежь ходит. В чем? Так же нарядим и нашу красотку. Надо ее еще в солярий записать. Пять, шесть сеансов и говорят, что будет ровный, хороший загар.
- Это где это ты узнал про загар и солярий?
- Газета у тебя перед носом. Читай. И фотку посмотри. Ихняя фото модель как пугало против нашей Незнаюшки. А потом возьмем на работе у дочери отпуск и будем везде с ней ходить. Выйдет у нас замуж. Никуда не денется.

И вы знаете - Вышла. Даже не плохо. Просто когда дружная семья и сообща берется за дело. То любые горы сдвинуть по плечу. Теперь все праздники вшестером и седьмая намечается.