Петр Пакетин любил ходить пешком на работу. Путь пролегал через сквер с мудрыми, старыми липами и уставшей берёзкой, которой осень успела оказать знаки внимания. Петя обогнул клумбу с бездыханными цветами, а затем устремился мимо пожилой гипсовой статуи физкультурницы с веслом к величественной колоннаде выхода. Специалист отдела экстракции Пакетин не изменял своей привычке на протяжении пяти лет работы в научно-исследовательском институте. Вот и сейчас он спешил по аллее вдоль добротных скамеек с чугунными основаниями, подгоняемый в спину освежающим ветерком.
Этот сквер вызывал у Петра противоречивые чувства. Всплывал в памяти чаще всего один день. Как ни гнал Пакетин навязчивые воспоминания, эти кадры нельзя было выключить как навязчивую рекламу по телевизору.
Снова и снова: июнь; воробьи, купающиеся в пыли; гипсовая девушка с веслом; нескладный второкурсник химического факультета Пакетин с цветами; Таня, его несвязная речь, её ободряющая улыбка, расставание и предательские слёзы отчаяния...
Вам непонятно? Ладно, тогда по порядку. Сказать, что Таня и в школе, и в университете считалась первой красавицей – значит, отделаться скороговоркой. Петя прекрасно помнил: в начальной школе он и не замечал эту конопатую, курносую девчонку с соломенными волосами. А 1 сентября, когда они собрались в девятом классе, вдруг с одного взгляда – и влюбился!
Школьники, среди которых был Петя, сидели в классе, ожидая звонка. Распахнулась дверь. Лучи солнца встретились с загорелым лицом неузнаваемо изменившейся за лето Татьяны, а её необычно яркие голубые глаза в ответ улыбнулись всем одноклассникам.
Петя хорошо помнит, как что-то бессвязно пробормотал в ответ на приветствие стройной и повзрослевшей одноклассницы. А потом, сидя на дальней парте, поймал себя на мысли: он не только не может не следить украдкой за этой девушкой, но думает о ней всё чаще и чаще. В школе и дома, за завтраком и на утренней пробежке.
Но раз я обещал рассказывать по порядку – продолжу. В тот день 1 сентября случилось еще одно событие, ставшее судьбоносным и для Петра Пакетина, и для красавицы Тани. И можете себе представить – не только для них, но и для многих учеников дружного девятого класса средней школы, где они учились.
Итак, снова открылась дверь, и в класс вошли директор школы Марк Абрамович и стройная, красивая женщина – новая учительница химии. Две красавицы в один день – как тут не растеряться Петру Пакетину! Впрочем, в Ларису Васильевну, которую директор представил также как их классного руководителя, влюбился весь класс. Платонически! Можете не поверить, но такое бывает.
Мне кажется, люди охотнее верят в силу государей, способных благоустроить империю, равно в глупость президентов, дурная воля которых может сокрушить великую державу не хуже гуннов, нежели в харизму учителей. И взрослые при первом взгляде на хрупкую Ларису Васильевну вряд ли признали бы в ней этот божий дар. Однако он обнаруживался, стоило ей начать разговор.
Я не буду долго говорить про удивительные педагогические способности Ларисы Васильевны – нам важно понять главное: именно она оказала на наших героев такое воздействие, что они, не раздумывая, после школы поступили на химический факультет университета.
Аппарат Киппа, опыты по взрывам гремучего газа и магические смены цветов растворов производят впечатление лишь вначале, рассуждал Петр. Куда интереснее и увлекательнее опыты по качественному и количественному анализу на факультативе! Выяснить, какие вещества находятся в растворе, в каком количестве – разве это не сродни волшебству?
Старичок-профессор снял очки, протёр и водрузил снова на крючковатый нос, когда Петр на приемном экзамене на дополнительный вопрос: как взаимодействует хлор с водой, попросил уточнить: на свету или в темноте? «Это университетский курс, молодой человек!» – воскликнул изумлённый экзаменатор. И добавил: «Отлично! Отлично! Кто был вашим преподавателем химии?» На химический факультет Петр, Таня и их одноклассник Сергей были зачислены без труда.
Но вернёмся в тот июньский день. Теплый, приветливый для многих, черный для Петра. Он выяснил – Таня не любит его, собираясь выйти замуж за видного парня – баскетболиста с физмата. Они сыграли свадьбу и поначалу жили дружно. Распределились в закрытый НИИ в городе-спутнике. Но вот уже месяц как семья распалась. А два года назад, после выхода из отпуска по уходу за ребенком Таня устроилась по специальности в их НИИ. Более того, в отдел, где трудился Пакетин, который немедленно предложил ей и шефство, и дружбу.
Этим утром Пакетин спешил на работу. Проскочил печальное место в сквере, где они тогда встретились и объяснились. Время поджимало, до НИИ было метров триста, но Петя невольно замедлил движение – по небу неслись удивительной красоты розовые облака. Словно косяк сказочных птиц проплывал над городом.
«Вот, наверное, птица удачи, о которой пела «Машина времени», – подумал Петр, – интересно, а есть ли на свете волшебная птица любви? Наверное, есть. И она может творить чудеса. Возможно, когда-нибудь не воробей, купающийся в пыли суеты, а волшебная птица сядет к нему на карниз, и ему надо её о многом попросить».
Но в следующий момент Пакетин устыдился своих мыслей: «Что за чушь – глупые сказки!»
***
Петя сел за свой стол в лаборатории за десять минут до начала трудового дня и запустил в работу компьютер. Сказать, что Петру Пакетину нравилась его работа, означало бы пересказать метафоричную поэму грубой прозой или перевести оригинальный сонет Шекспира на русский язык с помощью компьютера. Пакетин жил и дышал своей работой. Казалось, он погибнет без атмосферы лаборатории так же точно, как летчик высоко в небе без защитной маски не сможет жить без воздуха. Экстракция – процесс избирательного извлечения элемента из раствора солей – виделась Петру великим таинством природы.
Как обычно, Петр, не мешкая и не отвлекаясь на чай-кофе, приступил к делу. Предстояло оттитровать одну кислоту. Оперируя раствором гидроксида натрия и фенолфталеином в качестве индикатора, Пакетин вскоре с удивлением рассматривал пробирку с жидкостью бледнорозового цвета.
Петр представил себе формулу реагента. Странно: цвет раствора напомнил ему облака по дороге в институт. Мысленно он продолжил цепочку формулы. Неожиданно пришла мысль: развернуть радикалы подобно очертаниям птицы летевшего розового облака.
Петр схватил первый подвернувшийся лист бумаги, зарисовал идею, потом закрыл глаза. Надо же! Несколько дней он думал над этим, размышлял, сопоставлял, а решение пришло внезапно! Пакетин застучал по клавиатуре, вводя новые данные, и компьютер выдал ему великолепный логарифм коэффициента распределения и высокую степень извлечения! Кажется, он на пороге открытия! На изобретение тянет точно! А это не шаг, а настоящий бросок к его кандидатской диссертации! Хотя эту гипотезу надо тщательно проверить!
С этим мыслями Петр включил соседний компьютер и взглянул на часы. До начала рабочего дня оставалась одна минута, а Татьяна – это был её стол – отчего-то задерживалась. Пакетин нахмурился: шеф отдела бичевал за опоздания.
Вот и она! Не вошла – ворвалась в лабораторию:
– Олеся с температурой, я попросила маму вызвать врача.
– Взяла бы больничный, – с недоумением вымолвил Пакетин.
– Петя, какие больничные? Виктор Палыч и так после того, как с дочкой лежала месяц в больнице, на меня косо смотрит. Кстати, через час совещание, не забыл?
– Помню, – улыбнулся своим мыслям Пакетин. Хотелось поделиться своей радостью, но сначала он поинтересовался успехами Тани.
– Неважно, – Татьяна нахмурилась, – экстракция моим реагентом идет в очень узком диапазоне рН из сильно разбавленных по кислоте растворов.
– В производственных условиях возникнет риск выпадения осадков основных солей или гидроксидов, следовательно, экстракция по такому механизму практически не осуществима, – заключил Пакетин.
– Увы, именно так, – вздохнула Таня, – а ты умница. Я тоже об этом думала.
На совещании у шефа обстановка напоминала штиль на море перед штормом. Виктор Павлович заслушал по очереди доклады пятерых сотрудников отдела. Сделал замечания, задал вопросы. Грозно сдвинув брежневские брови, сказал:
– Прошу не забывать: через неделю аттестация. Предстоит сокращение во всех отделах нашего НИИ. И главным критерием отбора будут результаты ваших пилотных проектов.
Остаток рабочего дня и начало следующего Пакетин напряженно трудился над проверкой гипотезы. Его догадка подтвердилась – результаты были поразительными. Оставалось еще раз просчитать итоговые коэффициенты распределения и оформить результаты наглядно.
Ладонь Тани коснулась его плеча:
– Петя, мне сегодня на суд по алиментам надо... я с обеда задержусь, если что...
– Хорошо. Так ты уже полгода судишься.
– Да. В прошлый раз Гришин приехал на новой «БМВ». А принес справку о том, что работает сторожем с заработком 5 тысяч. Убеждать он умеет. Но я не для себя прошу – для дочки. Ей предстоит еще операция.
– Подлец, – отреагировал Пакетин.
– Ты знаешь, Петя, я слишком поздно поняла: любящий волшебник лучше болтливого сказочника.
Она ушла, а Пакетин крепко задумался...
Кто знает все тайники сердца? Покажите мне этого человека, и я скажу: с таким же успехом он может показать вам все тайники змей и все мосты, перекинутые из серой обыденности в Вечность. Мысли о Татьяне не оставляли Петра весь вечер и даже всю ночь...
... Утром следующего дня Пакетин нацепил старые очки с темными стеклами, чтобы черные круги под глазами не были заметны, и отправился на работу. На душе было легко – он принял решение.
Окончательно проверив данные, Петр повернулся к Татьяне и протянул листок бумаги.
– У меня к тебе разговор.
– Ты?! Увольняешься?! – Татьяна бросила взгляд на текст и даже привстала со стула.
– Нашел работу... в Москве, – соврал Петр, – ладно, проехали. Лучше взгляни, какое решение меня осенило недавно!
Пакетин протянул отпечатанные листы бумаги, и девушка углубилась в чтение.
– Всё гениальное просто! – воскликнула Таня, – ты гений!
– Да ладно! – отмахнулся Пакетин, – ты мне вот что скажи: обещаешь довести это открытие до внедрения? Мне все равно увольняться, а в тебя и твои способности я верю!
Таня молчала... потом тихо произнесла:
– Помнишь тот день, когда ты объяснился мне в любви в парке... знаешь, тогда я совершила большую ошибку...
Темные стекла очков опять помогли – скрыли предательски выступившие слёзы. Пакетин взял со стола заявление и пошёл к шефу.

***
В России, помимо наличия дураков, плохих дорог и жадных коррупционеров-чиновников, есть такая особенность, как необходимость двухнедельной отработки при увольнении по собственному желанию. Что касается времени – оно в любой точке планеты способно и двигаться со скоростью черепахи, и лететь ракетой.
В НИИ налицо был второй случай. Спустя десять дней Палыч по возвращению из Москвы собрал сотрудников на совещание и сообщил:
– У меня хорошие новости! Проектом Татьяны Николаевны Гришиной заинтересовалась канадская корпорация. Речь о крупных инвестициях. Руководство НИИ приняло решение расширить штат отдела экстракции. Таким образом, вопрос о сокращении персонала уже не актуален.
В заключение совещания Виктор Павлович попросил задержаться Петра. Из кабинета шефа Пакетин вышел руководителем проекта. Как вы догадались, Палыч разгадал «комбинацию», Петр порвал заявление об увольнении, но вы вряд ли могли предположить, что у двери начальника Петю ожидала взволнованная Таня.
В этот день и в этот час она ничего ему не сказала. Просто порывисто обняла Петра, не обращая внимания на снующих по коридору сотрудников, и поцеловала в губы. И всё стало понятно без слов.
В дополнение к разговору о российских особенностях можно упомянуть длинные очереди в ЗАГСы во многих городах. Именно по этой причине Татьяна Гришина стала Татьяной Пакетиной лишь спустя два месяца после этого дня.