В нашем городке высокий уровень культурного быта обеспечивает фирма «Ваш досуг». За пятнадцать лет своей славной истории в чем они только не поднаторели! И юбилеи, и крестины-именины, и свадьбы-похороны, и выпускные вечера, и отпускные программы, и даже оригинальную игру-экшн с поиском заблудившихся в лесу «Ёлки-палки-лес-густой» проводили по заказу клиентов. А уж традиционный предновогодний чёс с Дедами Морозами и Снегурочками по вызову физлиц и организаций – это была просто святая тема. К этому добычливому периоду «Ваш досуг» готовился с сентября, набирая на главные роли вдобавок к штатным артистам еще и талантливых волонтеров. Потому что пиковый спрос сильно превышал наличные трудовые ресурсы фирмы. Практически в каждую семью с малыми детками вызывался новогодний волшебный десант в период с 28 по 31 декабря. В такую пору и прибился на недельку к «Вашему досугу» пенсионер Денис Петрович Остояблонский.

В прошлом Денис Петрович перепробовал миллион работ и специальностей. Умел практически всё – от игры на ударной установке в оркестре и циклевки пола до приема родов в полевых условиях. Какое-то время даже походил в любительский театр, где дослужился до роли голоса за сценой старшего домового. Завершил же богатую трудовую биографию Денис Петрович бригадиром сварщиков. Ну, посидел на пенсионе год-другой, ну, порыбачил-погрибачил вволю. А душа всё никак не свыкнется с праздным образом дел. Да и приработок к новому году жене на новые сапожки был бы не лишним. Вот и клюнул Денис Петрович на объявление по местному радио о наборе Дедов Морозов.

Пришел, значит, в «Ваш досуг» и там сразу оценили его выдающиеся данные – солидное пузцо, откормленную краснощекую физиономию, густой баритон с шершавинкой да культурное обращение с русским языком (говорил кандидат грамотно, убедительно). В общем, выдали нашему артисту рабочий комплект из атласной шубейки, красного малахая, накладной бороды, рукавиц и валенок, добавили коробочку грима да пару машинописных страниц типовых стишков-побасенок для разных случаев, провели инструктаж «молодого бойца» и кинули в бой.

Снегурок отчего-то на фирме оказалось сильно меньше, чем Дедов Морозов (видимо, женщины больше были привязаны к предновогодним приготовлениям на дому, чем мужики). Поэтому через раз Денису Петровичу приходилось выезжать на акции по квартирам в одиночку. Он вполне справлялся с двойной нагрузкой и не роптал, потому что в таком разе за вызов получал полный куш тоже в одиночку, ни с кем не деля, – аж 500 целковых. Вот и сейчас случилась такая оказия. Выдали артисту в конторе адрес и мешок с подарками для маленькой девочки Леси Синицыной, и двинулся он в путь. Многоэтажную панельную точку нашел легко: дом номер 19, квартира 28 по улице Кленовой. Поднялся на четвертый этаж, поправил бороду и шапчонку, еще раз глянул в текст запланированных стишков и нажал кнопку звонка.

Но квартира ответила тишиной. Ткнул пальцем в звонок снова, посильней да подольше. Тот же эффект. Похоже, звонок не работал. Постучал согнутым пальцем в дверь несильно, деликатно. В квартире опять ни звука. Приложился кулаком уже решительней, без жеманств. Дверь скрипнула и отворилась сама собой. Оказалась не запертой. Дед Мороз кашлянул в кулак, просунул голову в открывшуюся щель, крикнул:
- Хозяева дома? Дед Мороз пришел к Олесе, получив заявку в лесе! Взял подарки я в лесу и несу, несу, несу!
Из квартиры донесся какой-то невнятный звук, вроде всхлипа. Это Денису Петровичу как-то сразу не понравилось, ему бы развернуться и просто уйти, но черт дернул сделать шаг внутрь. Пройдя узким коридором- прихожей мимо одежной вешалки и висящего под потолком велосипеда, Дед Мороз еще раз постучал пальцем по косяку двери и заглянул в гостиную. Его взору открылась типовая комната восемнадцати – двадцати квадратов, обставленная типовой же меблишкой: бывалый шкаф в углу, на стене зеркало, рядом сиреневый диван с парой подушек, раскладной обеденный стол, сдвинутый к балконной двери, выводок деревянных стульев по периметру помещения да крюк для люстры в центре потолка с обрезком электрического провода, свисающего перевернутым знаком вопроса. Но самое неприятное обнаружилось под крюком: кондовый зеленый табурет, помнящий еще времена Никиты Хрущева. На табурете стоял, покачиваясь, мужик в засаленных трениках и майке неопределенного цвета навыпуск. На шее у несчастного лежала незатянутая петля из оранжевого капронового шнура. Верхний конец шнура был приторочен к потолочному крюку большим замысловатым узлом. Глаза мужика были закрыты. На одутловатом лица синеватые мешки под глазами и недельная щетина наводили на догадку, что их хозяин находится в глубоком запое. Подтверждением тому служил стакан, зажатый в левом кулаке, и почти пустая бутылка водки в правой. По синюшному лицу бедолаги катились натуральные слезы. Он снова всхлипнул, глубоко выдохнул, скривил рот и поднес стакан к губам.

- Алё, уважаемый! – подал голос Денис Петрович. – Я вам не помешал?
Мужик с трудом приоткрыл глаза, икнул, некоторое время молча наводил резкость на гостя, соображая, кто это. Наконец, искра угасающего разума зажглась в щелочках опухших век, а из ротового отверстия выпали хриплые звуки:
- Ёксель-моксель, никак, Дед Мороз? Ик… Или ты тоже … глюк?
- Нет, я настоящий Дед Мороз, - ответил решительно и бодро Денис Петрович. – И могу делать чудеса.
- За-ашибись! Вот ты-то мне и нужен. Слушай, дед, будь другом, отчуди одно простое, но очень нужное чудо: я забыл на столе пачку сигарет и зажигалку. А без сигареты не смогу. А если слезу – то тоже потом уже не смогу… Прошу, как брата, прикури и дай мне сюда сигаретку.
Денис Петрович не смог отказать несчастному. Извлек, прикурил, подал. Кандидат в висельники вылил остатки водки в стакан, отдал пустую бутылку гостю, взял сигарету, с наслаждением затянулся. Выпустил толстую струю дыма вверх, словно маневровый паровоз:
- Спасибо, дед, ты, точно, настоящий кудесник!

А кудесник и сам прикурил из той же пачки, хотя не курил уже лет двадцать. Но, надо понимать, тут такой случай… Чтобы заполнить паузу, Денис Петрович вынул из кармана шубейки наряд-заказ, поднял его в руке, кашлянул:
- Извиняюсь, а тут не ошибка в заявке на Деда Мороза? Это же дом 19, квартира 28?
- Точно, - ответил хозяин квартиры. – И 19, и 28, всё правильно. Но только тебя я не вызывал.
- У меня тут указано: девочка Олеся Синицына, шесть лет…
- Синицына? А, так это выше тремя этажами. Синицины в тридцать восьмой живут. И дочка Леся у них есть, точно, я их знаю!
- Вот черт, опять в конторе напутали! – не сдержался Денис Петрович. – Никак девицы не научатся нормально заказы принимать, троечницы проклятые!
- Да, молодежь нынче безграмотная, - скривился хозяин и сделал еще один хороший глоток из стакана. – Извини, дед, тебе не предлагаю. Самому мало. На последних каплях горючего пытаюсь дотянуть до цели. Как подбитый бомбардировщик, мля!
- Да я и не претендую. Мне в каждой квартире подносят, я уже сегодня раза три оскоромился – не откажешь гостеприимным хозяевам. А кстати, тебя-то как зовут, бедолага?
- Меня? – человек на табурете задумался, пошевелил бровями, сморщил лоб. – Дак, вроде, Никитой. Когда-то даже звали Никита Иваныч, представляешь? Был уважаемым человеком на заводе, слесарил по шестому разряду, - веришь?
- Запросто! – охотно поддакнул Денис Петрович. – Очень даже верю, Никита Иваныч! Я таких случаев, как у тебя, немало на своем веку повидал. Так что, ты не оригинален в своих намерениях, уж извини. Держаться наверху трудно, а провалиться на днище – без проблем. Ты-то по какому поводу в петлю полез?

Назвавшийся Никитой уронил голову на грудь, снова всхлипнул, горестно вздохнул:
- Шабашить и пить стал на левые деньги, потом сорвался, ушел в запой. С работы турнули с волчьим билетом, по статье. Жена Верка три дня назад забрала Лизаньку, это доченька наша, ей всего три года. И уехала к своей маме в Кострому. Сказала, что подала на развод. Квартиру бум делить. А что тут делить?
Никита обвел рукой с сигаретой комнату. За искрой сигареты в воздухе остался замысловатый дымок.
- Что тут делить в однокомнатной клетушке-то? Я, конечно, на суде бы отказался от своей доли в их пользу. Пусть дочь растет в нормальных, ик, условиях! Но до такого позора не хочу доживать. Я решу проблему по-своему!
Он снова хлебнул водки, протянул пустой стакан собеседнику:
- Спасибо, дед, что помог! Забери это. А теперь иди, иди уже к Синицыным. Там тебя девочка Леся, хорошенькая, маленькая, умненькая заждалась-поди! Детям так нужны чудеса перед Новым годом! А я тут уже дальше сам … Ну, всё, иди, не томи душу!

- Стой, погоди! - Денис Петрович протянул руки к Никите, желая удержать от рокового движения. Искал и не находил, чем продолжить разговор, как продлить последние минуты несчастного экс-слесаря. Вдруг, вспомнил бородатый новогодний анекдот и решил от отчаянья, что этот сюжет может сработать. Сказал специальным дед-морозовым голосом:
- Ну, мальчик Никита, раз уж ты сам залез на табурет, то, может, хотя бы стишок Деду Морозу прочитаешь? Детский?
Никита разлепил пошире щелочки век и удивленно посмотрел на собеседника. Снова наморщил лоб, как будто что-то усиленно вспоминая. Наконец, лицо его тронул бледный отсвет улыбки:
- Стишок? Да запросто! Вот тебе, дед, стишок, которому меня еще папаня мой, гад ползучий, учил, когда мне было три годика:

Как на гладенький ледок
Вышел маленький бульдог.
Нацепи ему коньки –
Прокатился б - опаньки!
Без коньков у малыша
Не выходит ни шиша:
Сколько ни старается,
А лапки разъезжаются!

Ну что, хороший стишок, дед? А где награда за него? Хотя, что ты можешь мне дать… Ты ведь мастер по новогодним чудесам для маленьких. Их ты умеешь делать счастливыми, хотя бы ненадолго. А избавить тридцатилетнего мужика от горя и страданий – на такое чудо у тебя кишка тонка. Вот так-то, дед. Что, скажешь, я не прав?

Никита снова посмотрел на Деда Мороза. И хмыкнул:
- А что это на тебе лица нет? Ты как будто даже взбледнул? Ты, дед, это брось, не грохнись только тут у меня! Мне не до тебя – сам видишь! Спасать Дедов Морозов в мои планы сейчас не входит!
- Постой, Никита, а… а откуда ты знаешь этот стишок? – с трудом прошепелявил Денис Петрович, держась за сердце.
- Говорю ж тебе, папахен меня научил. Это был его последний подвиг перед тем, как он ноги сделал от нас с мамкой. Больше я его не видел. И видеть, честно говоря, не имею желания. А стишок вот запомнил… на всю, получается, жизнь!

Дед Мороз вдруг сделал два неверных шага к табурету и обхватил Никиту за ноги:
- Сынок, прости!
- Э! Э! Ты чё, с ума сошел, старый? – Никита схватился обеими руками за шнур над головой, с трудом удерживаясь на табурете, чтоб не опрокинуться вместе с Дедом Морозом, висящим гирей на ногах. – Убьешь ведь, нахрен, человека и взаправду!
- Никитушка, прости негодяя! Это ведь я, я твой отец! Тебя и маму твою, Наташу, оставил, каюсь, соблазнился пигалицей одной, завербовался с ней в Тюмень, а про вас сперва и забыл! Ну, дурак был, молодой, бес в одном месте у меня всё вертелся, жить не давал по уму! Потом пытался вас искать, но в адресном бюро ответили, что вы выбыли в неизвестном направлении! Кляну себя всю жизнь, что потерял такую семью!

Денис Петрович рыдал, уткнувшись в колени сыну. И даже не заметил, как тот осторожно высвободился из петли, слез с табурета, отвел Деда Мороза к диванчику, усадил там, сам присел рядом. Обнял за плечи. Так прошло, может, с четверть часа, может, больше. Наконец, старика немного отпустило, он утер глаза и нос широким рукавом бутафорской шубейки. Тяжело, со всхлипом, вздохнул:
- Ну, а мама твоя как, где?
- А мама умерла от гриппа, когда мне было пять. Простудилась на своей стройке. Она ж, если помнишь, штукатуром работала. Вот под новый год и отошла…
- А ты как же потом?
- Я? Дык понятное дело – поскольку сирота, меня в детдом. Потом армия, ФЗУ, завод, жена, дочь… табурет. Вот и вся моя яркая и короткая жизнь. Как на ладони... папа.
- Но теперь-то я нашел тебя, Никитушка! Теперь у нас всё наладится, клянусь тебе! И Веру твою, и Лизаньку, всех вернем, обещаю! Если хочешь, сегодня же возьмем билеты на поезд и махнем в Кострому за ними! Адрес-то там знаешь, где искать?
- Да знаю, знаю… - нехотя протянул Никита. Он как будто не испытывал восторга по поводу предложения новоявленного папаши.

И вдруг в комнате ярко вспыхнул свет софитов, раздался шум, голоса, бурные аплодисменты. Ничего не понимающий Денис Петрович очумело оглядывался по сторонам. Откуда-то в гостиную набилось множество людей, они весело смеялись, хлопая в ладоши, а вперед вышла ведущая местного телевидения Альбина Коромыслова - Денис Петрович ее сразу узнал.

- Дорогой Дедушка Мороз! – сказала Альбина звонким пионерским голосом и протянула Денису Петровичу огромный букет алых роз. – Это вам! Ведь вы стали участником предновогодней телепередачи «Разыграй Деда Мороза» и проявили себя с самой лучшей стороны! Наши зрители шлют эсэмэски, что обрыдали уже все экраны, наблюдая вашу с Никитой удивительную историю! Отдельно хочу поблагодарить Никиту Маслова, молодого артиста нашего городского театра, который так виртуозно и убедительно сыграл столь сложную роль несостоявшегося самоубийцы! Браво, Никита! Браво, Дед Мороз Денис Петрович!

Вокруг все снова зарукоплескали, зажгли бенгальские огни, слева и справа два оператора с телекамерами брали эффектные крупные планы героев передачи и членов съемочной группы. Белобрысая Альбина Коромыслова сделала особенно очаровательную улыбку и обратилась прямо в объектив одной из телекамер:
- На этом, дорогие телезрители, мы завершаем прямую трансляцию нашей передачи и желаем вам весело отпраздновать Новый год! И не забывайте включать почаще наш шестой канал – там вас ждет много-много интересного в предстоящие новогодние праздники! До скорого!
Огни софитов погасли, все вокруг как-то сразу потеряли интерес к Денису Петровичу и Никите, и комната стала быстро пустеть. И через пару минут они снова остались одни.

Усталый Дед Мороз с усилием понял голову, тихо произнес:
- Никита, сынок, скажи, так что же было правдой, а что вымыслом, спектаклем в твоих словах?
- Денис Петрович, извините, но я не ваш сын. И отчество у меня, как видите, другое.
- Да, но откуда ты знаешь мой стишок, которому я учил своего Никитку? Ведь я его сам придумал тогда для сына!
- Понимаете, когда вы предложили мне прочитать детский стих, я вдруг вспомнил стишок, который слышал от своего одноклассника. Его тоже звали Никита. Фамилия, кажется, Плоткин. Или Плиткин. Это еще во втором или третьем классе школы было. Мы за одно партой целый год сидели. Он же мне всю историю вашей семьи и рассказал. А я, получается, запомнил и сейчас она вместе со стишком как-то всплыла в памяти, вот как бывает. Потом Никита с родителями куда-то переехал. Больше я его с тех пор не видел и ничего о нем не знаю.
- А ты … смог бы его разыскать, если бы очень захотел?
- Ну… - протянул Никита в раздумье. – Номер школы я помню, там можно попробовать поднять архив, узнать, куда выбыл ученик. Насколько я знаю, в личном деле школьника остаются такие данные.
- Попробуй, а? Сделай такой подарок деду Морозу! А найдешь хоть какие-то следы – дальше я уже сам. Найду сына обязательно. А тебе от Деда Мороза будет большое счастье в новом году и сто баллов в карму!

Никита улыбнулся:
- Хорошо, попытаюсь. В карму – это никогда не лишне! Телефон свой только скажите …
Денис Петрович продиктовал номер. Потом спросил еще:
- А кстати, заявка на Лесю Синицыну в тридцать восьмую квартиру – это правда или тоже часть розыгрыша?
- Это фейк, Денис Петрович. Никакой Леси там нет. Вы должны были попасть именно в эту квартиру, и вы сюда попали.
- Да, уж попал так попал… - вздохнул Денис Петрович. Подумал немного, поднял лицо, улыбнулся самоубийце-симулянту:
- Но стишок-то ты прочитал хороший! И вот тебе за это обещанный подарок от Деда Мороза!
Он извлек из мешка потешную плюшевую обезьяну в оранжевых коротких штанишках:
– Год обезьяны ведь на носу! Кстати, глянь – а она на тебя очень похожа в этом твоем гриме!

Никита взял игрушку в руки, встал, подошел к настенному зеркалу и сравнил оба лица. И расхохотался. Денис Петрович был абсолютно прав – обезьяну как будто скопировали с образа Никитиного телегероя. Никита подошел к Деду Морозу, обнял его:
- Спасибо… отец. Я найду твоего Никиту. Обязательно найду!