Второй помощник капитана рыболовного траулера «Шамара», Месяцев Юрий Олегович, стоял свою суточную вахту. На судне, ошвартованном у плавмастерской в бухте Золотой Рог, только что закончился межрейсовый ремонт и ему оставалось, лишь, предъявиться различным инспекциям (пожарной, медицинской, портнадзору и, на самом отходе – пограничникам), получить снабжение, доукомплектовать экипаж и выходить на промысел.

Дул довольно свежий апрельский ветерок и Юрий, подтянув с вахтенным матросом – Григорием - ослабший швартовный конец, заведя дополнительный и отрегулировав сходню переброшенную на борт с плавмастерской, скинул комбинезон и поднялся на ходовой мостик, чтобы сделать запись в судовом журнале.

На мостик позвонил Григорий и доложил, что на борт прибыла с проверкой пожарная инспекция и требует проводить её к капитану, старпому или стармеху.
Поскольку, на борту «Шамары» никого из перечисленных не было, в связи с окончанием рабочего дня, за исключением стармеха, то Месяцев распорядился проводить эту самую инспекцию в каюту Деда.

Минут через десять на мостик поднялся второй механик Иван.
- Слушай, Юра, - сказал Иван, - тут к нам пожарница прибыла с инспекторским осмотром, машинное отделение будем ей с дедом предъявлять по пожарной части, так ты, как главный начпрод, не мог бы выделить чего-нибудь на закусь? Сам знаешь, как пожарников проходить: не «остограмишь» - не пройдёшь!

- Так, она же пожарница, а значит – женщина, так чего её «остограмливать», - удивился Месяцев,
- или она не одна?

- Одна она, Юра, - сказал Иван, - но, только, если бы ты видел – какая это пожарница, да и намекнула сразу, что согреться бы ей необходимо было бы да перекусить чего. Проявите, говорит, ребята, морское гостеприимство, понимаешь.

- Ну, раз такое дело, возьми в столе, в моей каюте ключ от камбуза, посмотри сам, что там в холодильнике имеется, да и котлеты, по-моему, после ужина остались ещё, - сказал Юрий и Иван ушёл.

А Месяцев остался на мостике. Усевшись за стол в штурманской рубке и достав из него папку с бумагами, он стал составлять продуктовую заявку на предстоящий рейс.

Часа через полтора, когда Юрий уже завершал свою работу, на мостике вновь появился Иван. Был он уже изрядно навеселе, усы неестественно топорщились, в бороде запутался ошмёток квашеной капусты.
- Юра! - Взмолился Ванька, воздев руки к подволоку рубки, - выручай, родной!

- Чего ещё? Закуску всю сожрали? Провизионку открывать?

- Закуску сожрали, но на камбузе есть ещё, - икнул Иван, но дело не в этом. Дед свалился, я уже еле стою, а эта слониха требует продолжения банкета!
- А я-то тут причём? – Пожал плечами Месяцев. У меня водки нет, так что разбирайтесь там сами.

- Да не надо водки! Спирта разведённого у Деда – завались! Подмени меня, Юра, ей компания нужна, а я уже больше не выпью – сдохну, понимаешь ли!
- Да ты охренел? Я же – на вахте! А вдруг – портнадзор!

- Юра, выручай, братан! Тут особый случай, век не забуду! В море отплачу сторицей! А ты парень здоровый, трезвый, в тебя ещё много может пойла войти.
«Надо же», - подумал Месяцев, - что же за баба там такая, что всю машинную команду на лопатки уложила? Стоит, пожалуй, пойти глянуть.

- Ладно, Ваня, но только ради нашей с тобой дружбы пошёл рисковать! Запомни, маслопуп! – Сказал Юрий и поднялся со стула!

- Олегыч, век не забуду! – Всхлипнул Ваня.
Войдя в каюту стармеха, Месяцев увидел следующую картину: за растерзанным столом восседала невероятных габаритов особа в пожарной униформе, а , свернувшийся калачиком и сладко сопящий на диване стармех Пал Палыч, казался в сравнении с ней – пигмеем!

- Мальчики! – Зычным голосом воскликнула пожарница и привстала, едва не упёршись своей большущей головой в подволок каюты, - а я, уж, было, заждалась!
- Это – Юра, - заплетающимся языком сообщил Иван и как-то боком, как подстреленный на вдохе боец, завалился на каютный линолеум.

- Эх, слабаки! – Презрительно скривилась пожарница и протянула Юрию свою могучую длань.
Была она, не смотря на изрядное количество принятого во внутрь горячительного, лишь слегка подшофе и, малость, порозовевшей.

- Валентина! – Представилась дама, - можно просто: Тина!
«Странно, а почему не Валя?» - подумал оробевший Месяцев и, с перепугу, поцеловал протянутую лапищу.

- Вот, теперь, вижу, настоящего кавалера! – воскликнула великанша и озорно подмигнула Юрию.

«Боже! Зачем я это сделал?» - в страхе подумал Месяцев.
- Давай, Юра, присаживайся, наливай, мужик ты или не мужик? Да выпьем за знакомство! – Сказала Тина, опять основательно умащиваясь на своём стуле, который жалобно под ней заскрипел.

Дрожащей рукой Месяцев разлил спирт по стопкам и, чокнувшись с Тиной, выпил половинку и взял из банки на столе маринованный огурчик – закусить.
Тина же выпила свою дозу до дна, а затем, сурово взглянув в глаза Юрию, протрубила:

- Э нет, Юрик! Так дело не пойдёт! Только – до дна! Моряк ты или куча ветоши?
Юра покорно кивнул и втянул в себя остаток дозы.

- Ну, так, я и говорю, - как бы, продолжила Тина начатый ещё с Пал Палычем разговор, - не хватает нас, пожарных инспекторов, на весь флот: вон его сколько по бухтам растолкано! Попробуй-ка, обойди всех за день. Приходится, вот, по вечерам, значит, на сверхурочную оставаться. А Деда вашего я предупреждала, что сегодня буду и она с презрением кивнула в сторону «отрубленного» на диване Пал Палыча.

«А она, довольно миловидная. И лет ей не больше тридцати. Но больно, уж, велика» - подумал Месяцев.

- Ну давай, ещё по одной, старпом! А потом покажешь мне свои бумаги по пожарной части: все ли огнетушители «ап дейт», КИПы, там, шланги и прочее...

- Да я, - начал было, Юрий, но пожарница его небрежно прервала:
- Ладно, ладно, выпьем сначала, потом скажешь! Ну, за любовь! – И Тина в полглотка закинула в себя содержимое стопки.

- Ну, говори, чего хотел сказать-то? Тащи свои бумаги, а потом продолжим! Дама требует продолжения банкета! – И, вдруг, захохотала так, что задребезжала на столе посуда.

- Да, не старпом я, - тихо сказал Юра, - второй помощник...
- Как не старпом? – Возмутилась пожарница, - вы же нам, в пожарную инспекцию заявку подавали на полное пожарное освидетельствование сегодня! Вот она у меня! Тут – подпись капитана, а значит старпом должен был быть в курсе! Что за бардак тут у вас! – Гремел её голос на весь траулер.

- Ну, старпом, видимо, прождал вас, рабочий день закончился, он и ушёл, он же не на вахте, - попытался объяснить Месяцев.

- Тоже мне, рабочий день закончился! – Продолжала возмущаться Тина, - У меня, так, он – ненормированный, а зарплата – слёзы, по сравнению с вашей... , вызывай его немедленно на судно!Иначе не подпишу акт! Ищите потом меня, бездельники!

«Придётся вызывать», - подумал Юрий, не то эта «слониха» всю нашу «посудную лавку» разнесёт.

А инспекторше сказал: - хорошо, Тина, сейчас пойду с плавмастерской позвоню ему домой, он здесь недалеко, на Чуркине живёт... .

- Я тебе не Тина, а Валентина Никифоровна! Иди звони, но тут же возвращайся! Возьму тебя в заложники! – пошутила великанша.

Отзвонившись чифу, Месяцев обречённо вернулся в дедовскую каюту, в которой произошли некоторые изменени: Иван уже не валялся на палубе, а лежал на диване «валетиком» с Пал Палычем, укрытый одеялом, а на столе уже не было такого беспорядка: похоже, сработало в Тине, всё же, женское начало.

- Разрешите, Валентина Никифоровна? – робея обратился к ней Юрий.
- Входи, штурман, будь как дома и наливай! – Распорядилась пожарница.
«Только бы старпом не замешкался!» - Сверлила мысль голову Месяцеву.

На его счастье старпом не замешкался и Юрий, с радостью, «сдал вахту» ему в каюте стармеха.
Затем, поднялся на мостик и, завернувшись в дежурный полушубок, прикорнул в штурманской рубке (вахтенным помощникам капитана позволяется на суточной вахте отдыхать не раздеваясь).

Проснулся он рано утром, было ещё темно. Стрелки на циферблате часов в штурманской показывали четыре-пятнадцать. Снизу слабо доносился какой-то шум.

Юрий открыл дверь, выходящую на трап, ведущий на жилую палубу.

«О чём дева плачет, о чём дева плачет?» - донеслись до него слова песни распеваемой старпомом и пожарницей, - «О чём слёзы льёт?» - вдруг вплёлся в их дуэт визгливый голос очухавшегося Пал Палыча.

«Ну всё, акт подписан!» - С облегчением подумал Месяцев.