Сколько стихов написано на тему любви, сколько песен спето, сколько фильмов снято, а никто не может точно охарактеризовать это бесконечное понятие. Ведь его нельзя втиснуть в определённые границы! Невозможно описать во всём многообразии – подходящих эпитетов не подобрать! Да и сама любовь часто ли говорит словами? У неё особый язык символов, звуков и примет: золотые лучи надежды и неистовый стук сбитого метронома сердца; шелест выросших за спиной крыльев и леденящий мрак одиночества, рассвет алой радости и аккорд нестерпимой боли… всего не перечислить… Люди на свете разные. Кто-то из земных жителей вовсе и не задумывался о такой вещи, как любовь. Или не вспоминал о ней до определённого момента. Как, например, специалист IT-отдела Петя Гречкин. Жил себе спокойно и размеренно: школа – университет – работа. Кушал с аппетитом, спал крепко, и никогда не думал, что с ним такое в двадцать четыре года может произойти. Разве мог Петя предположить, что по примеру таких же безумных будет рисовать на лунной дорожке бессонных ночей иероглифы, ведомые лишь ему одному. Был у Пети друг Сенька Ветрянкин. Учились вместе в одном классе, да только патологически не везло Сеньке по жизни, и напоминал он всем знакомым огромный магнит, к которому притягивались разные неприятности: злые, чёрные, несуразные и смешные. У Сеньки ключи от квартиры вываливались из кармана в щель лифта именно в тот момент, когда он выходил из него. Приходилось умолять по телефону бабушку-лифтёра, и та ворчала, вспоминая, что это далеко не первый случай у растяпы Ветрянкина. Который поражал всех друзей своей безалаберностью, то и дело забывая перчатки в магазине или постоянно перегоняя на другой номер деньги за оплату мобильника, пока Петя не вбил ему в память телефона шаблон и не научил пользоваться нехитрой программой. Ветрянкина бесчисленное число раз обворовывали и обманывали, он тонул в речке и задыхался в овощной яме. Но каждый раз воскресал, приходил в себя, восстанавливался душевно и никогда не терял надежды на лучшее. Сенька в школе учился старательно, но напоминал человека, который пытается носить воду из колодца в дырявом ведре. Вроде бы всё делал правильно, твёрдо освоил основные законы физики и математики, по-русски писал достаточно грамотно, а баллов по ЕГЭ набрал мало. Поэтому поступить в высшее учебное заведение Ветрянкин не смог. Сменил множество профессий, подолгу не задерживаясь в одном месте. Удивительно, но у неудачника Семёна всегда водились деньжата, и его более ушлые, везучие друзья, отягощённые множеством запросов, всегда брали в долг у экономного добряка Ветрянкина небольшие суммы. Тот жил скромно, больших личных запросов не имел и никому не отказывал. К слову сказать, одноклассники всегда возвращали в срок денежку. Обидеть Сеню было для них равносильно тому, как обворовать блаженную старушку на паперти. В этот раз пути Петра и Семёна пересеклись в уютном кафе неподалёку от места работы Гречкина. – Ты понимаешь, до получки три дня, а мне две штуки до нужной суммы не хватает, айфон может уйти, – всплёскивал руками Гречкин, – новая модель! Сеня в форменной одежде разносчика пиццы с огромным разноцветным рюкзаком за плечами молча раскрывал кошелёк и с улыбкой протягивал две банкноты. – Я верну – заверял Петр, – обязательно… И не договорил. Вошедшая в кафе девушка, как показалось, улыбнулась ему одному: – Привет! – Привет! – вымолвил Гречкин. – Это ко мне, – спустил с небес друга Ветрянкин. И действительно. Красавица обогнула ряд столиков, приблизилась к его бывшему однокласснику и сказала: – Надо же! Обеденный перерыв только наступил, а вы уже здесь! Значит, можно сразу на всех получить, и вам не надо наверх подниматься. – Да, конечно! – Ветрянкин раскрыл рюкзачок, вытащил три коробки пиццы, протянул красавице и принял деньги. Девушка поблагодарила, одарила обоих друзей тёплой улыбкой, а потом отошла к кафетерию. – Кто это? – прошептал Гречкин. – Вероника, из бухгалтерии. – Какой? Семён назвал организацию. – Надо же! Они в соседнем здании! Я два года совсем рядом работаю, а её никогда не видел. – Ничего удивительного, – улыбнулся Ветрянкин, – бывает, люди на одном этаже в разных фирмах трудятся годами и не знакомы друг с другом. – Какая она красивая! – восторженно вымолвил Гречкин, – Вероника! – Симпатичная! – спокойно согласился Ветрянкин. Гречкин вздохнул. Может быть, он вспомнил, что жизнь устроена несправедливо, и он не уличный развязный пикапер, наглый приставала или смелый мачо, который способен обратиться к любой девушке с пустым вопросом и завязать разговор, где угодно. Сколько раз уже так было: идёт навстречу по улице красавица, проходит мимо – и всё, она уже в прошлом, она недосягаема. А он не в силах ни обернуться, ни догнать, ни заговорить... На лице Гречкина появилась блаженная улыбка. Затем Петя посмотрел в ту часть помещения кафе, куда удалилась девушка. Однако там её уже не было. Ветрянкин хлопнул оторопевшего Гречкина по плечу: – Ладно, Пит, побегу, мне ещё пять заказов надо разнести.
*** Время медленно закрыло лето осенью, но внезапная встреча в кафе с Вероникой совпала с первым днём такого же ошеломительного «бабьего лета», что Гречкин решил не спускаться в метро и немного прогуляться. Надо было привести мысли в порядок. Они толпились, словно просители за справками о составе семьи, напирающие друг на друга на пороге жилищно-эксплуатационной конторы. «Странно, немало я видел красавиц, но отчего эта девушка не выходит из головы? – размышлял Петя, – высокий, аристократический лоб, голубые глаза, смешная темно-русая чёлка, носик с небольшой горбинкой. Стройная, голос мягкий и приятный. Стоп! Почему я всё время о ней думаю?» Гречкин сунул палец под скулу и засек полминуты, как учил его когда-то тренер по легкой атлетике. Умножив на 2 количество ударов сердца, удивился: пульс был учащённым. «В мире немало волшебства, и оно пока за гранью понимания, – решил Гречкин, вспомнив мудрое изречение: «Если не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней». Повстречать случайно Веронику на улице было нереально. Значит, Жизнь опять показалась не книгой, прочитанную страницу которой можно прочитать вновь, а кинофильмом в кинотеатре с уходящими в прошлое фрагментами. Судьба представилась безжалостным клинком из дамасской стали, рубящим живую плоть... «Надо поскорее забыть Веронику», – дал себе команду Гречкин. С этими мыслями он нырнул в подземку, быстро добрался домой и вскоре уже готовил себе холостяцкий ужин под успокаивающую музыку «The Fireside Hustle». Ему показалось: песни улетали из раскрытой форточки на крыльях ветра, а вместе с ними печальные мысли. Он в сомнениях жаждал перемен, но, с другой стороны, а что он знает о Веронике? Ничего! Может, она встречается с кем-то или даже замужем? Короче, хватит сходить с ума! Но через час Гречкин поймал себя на мысли, что укоряет самого себя за робость. Его взгляд задержался на циферблате настенных часов. «Чудеса бывают, только не со мной, а я не в силах отвести стрелки на сутки назад, уж я бы не оплошал», – грустно подумал Петя. Спал он плохо, заснув только под утро… … Спустя три дня Гречкин позвонил и условился с Семёном о встрече в том же кафе – долги Петя всегда отдавал вовремя. – Выглядишь усталым! – констатировал Семён, озабоченно всматриваясь в лицо однокашника, – вижу, печаль тебя просто разъедает изнутри, как щёлочь. Уж не влюбился ли случайно? Петя кивнул. – В наше время любовь – невиданная редкость, – засмеялся Семён, – я правильно понял, это Вероника так зацепила? И ты, конечно, не знаешь, как с ней познакомиться? Гречкин опять кивнул. А потом ещё раз: – Ума не приложу. Семён вдруг оживился и в глазах его мелькнули озорные искорки: – Кажется, я знаю, что делать! Есть замечательный план. Сможешь отпроситься на своей работе на пару часов в районе обеда? – Не вопрос! – Тогда слушай сюда!
*** На следующий день в обеденный перерыв в офис фирмы, где работала Вероника, в оговоренное время принесли заказанную пиццу. Только принёс её не Семён, а другой курьер в фирменной накидке и с обычным цветным рюкзачком. Как вы, наверное, уже догадались, это был Петя. Его встретила сама красавица Вероника, приветливо улыбнувшись: – Добрый день! А где Сеня? – Заболел, – соврал Гречкин, осматриваясь по сторонам. – А я вас где-то видела, – заметила девушка. – Может быть… – промямлил Петя, потупившись. Комната бухгалтерии была небольшой, и кроме Вероники, в ней находились ещё две немолодых женщины. И надо же случиться, дверь помещения вдруг распахнулась, и на пороге появился бывший однокашник Гречкина по университету Мочалкин. – Соседи, есть канцелярский клей? И заметив Гречкина в униформе, не смог сдержать удивления: – Петя? Гречкин! Ты торгуешь пиццей? С красным дипломом! «Чёрт его принёс в самый неподходящий момент! – пронеслось в голове у Гречкина, – ни раньше, ни позже!» – Понимаешь, так получилось, – отмахнулся Пётр. – Вот моя визитка, – не унимался Мочалкин, – позвони мне, я что-нибудь придумаю. Разве можно допустить, чтобы человек с такой светлой головой пиццу по офисам разносил. Вероника, как показалось Гречкину, уже со своего рабочего места у окна с интересом посмотрела на новоявленного разносчика пиццы. «Болтун Мочалкин! Какая досада! А если девушка поинтересуется, что да как?» – обожгла Петра внезапная мысль. – Да ладно! – успокаивал Гречкина спустя пять минут Сеня, – подумаешь, университетский знакомый. Не переоценивай свою персону, она поди забыла про тебя тут же. – А как хорошо было задумано! – не смог скрыть свою досаду Петя. – Ты мне вот что лучше скажи, – Ветрянкин внимательно посмотрел на друга, – завтра пойдёшь разносить пиццу в тот офис? Или Мочалкин тебя так напугал? – Напугал? Да ничего подобного! А вот пойду! Назло! Петя словно сбросил с плеч тяжелый груз, распрямился и приосанился. Упрямство и упорство были фамильными чертами поколений Гречкиных. К тому же ему нестерпимо сильно захотелось увидеть Веронику. Просто увидеть… Однако на следующий день ему не повезло – Вероники за её рабочим столом не оказалось, и пиццу, как выяснилось, она в этот раз на себя не заказывала. Гречкин позвонил Сене: – Давай я ещё завтра за тебя … поработаю? – Не получилось познакомиться? – Понимаешь, её не было, а выяснить, почему, было неудобно. – Неудобно, – передразнил Ветрянкин, – так и будешь месяц пиццу разносить? – Может быть и буду! – ответил Гречкин. Но вдруг почувствовал себя перелётной птицей, которая должна вылететь в срок при любой погоде, решив для себя: «завтра или никогда». …На следующий день Гречкин в полдень постучался в дверь бухгалтерии: – Пиццу заказывали? К радости Петра, Вероника сегодня была на месте, но не встретила разносчика пиццы, выйдя из-за стола, как позавчера, а продолжала напряженно всматриваться в монитор компьютера. Озабоченно и даже с досадой пробормотала, делясь с пожилой сотрудницей: – Нет, только не это! Целый день данные вбивала! А комп завис! – Разрешите, я помогу, – предложил Гречкин. – А вы… сможете? Вероника освободила место за компьютером, а Гречкин скромно улыбнулся: – Попробую! Попав в свою стихию, он быстро забарабанил пальцами по клавиатуре и спустя всего минуту радостно доложил: – Готово! Девушка взглянула на монитор: – Вот спасибо! Таблица на месте! Она одарила Гречкина тёплой улыбкой, и он тоже улыбнулся в ответ: – Не благодарите! Ничего сложного! – Вы даже не представляете, как вы мне помогли, – в глазах Вероники проскользнули озорные искорки, – а что, Мочалкин правду про вас сказал, что вы с красным дипломом и пиццу разносите? – Ерунда! – вспыхнул Гречкин, обиженный на одногруппника, который оказался таким болтуном, – как бы вам объяснить? Он не смог соврать на этот раз и потупился. – Да вы не волнуйтесь, – Вероника взяла Петю за руку, и он неожиданно для себя ляпнул: – Никакой я не разносчик пиццы, это я из-за вас… Две пожилые сотрудницы, будто бы всматривающиеся в свои мониторы, а на самом деле внимательно слушающие диалог, разом повернулись к Петру и Веронике. Девушка уловила их интерес и за локоток вывела Петра из помещения: – Ну-ка рассказывайте! И Петя выложил всё, как на духу. Потом, окончательно осмелев, предложил проводить вечером после работы. А Вероника вдруг согласилась.
*** С этого дня они стали встречаться, и подолгу беседовать по телефону. На душе у Гречкина и в дни внезапно наступившего резкого похолодания, и в сумрачные дни унылого предзимья был май с ароматом цветущих садов и пением задорных птиц. Спустя месяц Петя поймал себя на банальной мысли: он скучает, если Вероники нет рядом. А раньше ведь был вполне самодостаточным, не скучая и находя себе всегда занятие. После трагической гибели родителей Петя научился сам готовить, стирать и гладить. Даже с иголкой-ниткой управлялся. Многому научила подруга матери, соседка Зинаида Ильинична. Её единственный сын погиб в Чечне, и свою материнскую любовь она дарила осиротевшему в восемнадцать лет юноше, у которого не было других родственников. Петя на тепло был отзывчив и называл бабушку-соседку «Мама Зина». Именно её сбережения помогли Пете на первых порах. Впрочем, Гречкин с третьего курса начал подрабатывать и быстро финансово встал на ноги, открыв в себе талант к технике, позволяющий неплохо подрабатывать на починке и настройке компьютеров и разных гаджетов. С окончанием университета и трудоустройством в приличную фирму в этом не было больше необходимости. Проблему – как отблагодарить маму Зину, которая категорически отказывалась брать деньги, Гречкин решил: обновил бабушке мебель на кухне и купил новый телевизор. В один из вечеров, придя с работы, Петя стоял с чашкой горячего чая у окна, наблюдая, как свет почти мгновенно гаснет возле дома, утыкаясь в сырую пелену. За три квартала от него дом Вероники. Интересно, что она сейчас делает? Отмечая усиливающийся напор ветра и барабанную дробь дождя, Петя брал трубку телефона. И знакомый голосок любимой девушки мгновенно менял сырой и промозглый серый мир на разноцветный и загадочный. «Интересно, а она чувствует то же самое или нет», – размышлял Петя. Они весело и непринуждённо проводили вместе свободное время, ходили в кино, на выставки и в плавательный бассейн, гуляли по аллеям парка. Вероника жила вместе с родителями, и строгая мама не разрешала ей задерживаться допоздна. – Словно мне десять лет, а не двадцать три! – возмущалась девушка. – Но она же тебя любит, переживает, – оправдывал материнскую опеку Гречкин. – Ей дать волю, она меня в плотный кокон завернёт и рядом с собой положит, – рассмеялась Вероника. Как-то раз вечером у Гречкина зазвонил телефон, и Петя услышал радостный голос его доброго ангела Семёна Ветрянкина: – Привет, Пит! Случайно тебя вместе с Вероникой видел. Хорошо смотритесь! Мне показалось вчера, когда я заносил пиццу, она изменилась. – Да? – Ещё более похорошела. – Спасибо! – Рад за вас, дружище! На таких – женятся! – Ты так считаешь? Петя задумался: странно, но он не размышлял пока об этом. Хотя, конечно, ему хочется всегда быть вместе. Предложить? А вдруг она откажется? Сошлётся на то, что мы знакомы не так долго, и надо лучше узнать друг друга. А может, пожить вместе? А вдруг тоже ответит отказом? Нет, подожду. Мысли путались, перебивая одна другую. Вероника возбуждала его и занимала все мысли, но порой Гречкина охватывала робость. «Интересная ситуация, – размышлял Гречкин, – в наш свободный век, когда после пяти минут знакомства ложатся в постель, часто серьёзные отношения начинаются с несерьёзных. А у меня всё наоборот. И мне это нравится. А может, я опасаюсь её потерять?» Гречкин ощущал в себе некоторую раздвоенность. Будто бы в нём внутри спорили два человека. Один говорил, дескать, Судьба ходит по лезвию ножа, Она всего лишь сумасбродная красотка. А второй возражал, что всё происходит по намеченному кем-то плану. Гречкин соглашался с тем, кто утверждал, что не каждую мечту нельзя воплотить в жизнь, но другой человек в нём внутри переубеждал: мысль материальна, приводя реальные примеры из жизни. Стоит только захотеть! Один Гречкин любил Веронику платонически, другой желал её неистово и страстно, подобно пещерному человеку. Петя похолодел: Вероника, как тонкая натура, могла это почувствовать… Говорят, отношения непременно должны развиваться по восходящей, у них они на некоторое время застыли на месте. Однако через месяц Вероника заявила: – Понимаешь, мама хотела бы с тобой познакомиться. Папа тоже. Они у меня такие консервативные. Если ты не против, ждут тебя в воскресенье к нам на обед в час. Придёшь? – Конечно! – обрадовался Гречкин. Время всегда проходит мимо нас невидимкой и движется только в одну сторону по узенькой, только ей известной, еле обозначенной тропинке. Время радуется, когда человек занят полезным делом и огорчается, когда видит, что Его не ценят, роняя невидимые слёзы. А поскольку каждая минута времени читателя так же имеет высокую ценность, я не буду тратить его на подробное описание протокольного мероприятия. В нём было всё, что полагается в таких случаях: домашние пирожки с пылу, с жару, ароматный чай из трав, собранных папой на горных лугах Кавказа, просмотр семейных альбомов и неспешная беседа. Гораздо важнее оценка родителей. – Вполне адекватный молодой человек, – заключил после прощания глава семейства. – Хороший мальчик, – согласилась мама Вероники. Не успел Гречкин вернуться домой, как раздался звонок. – Ты понравился, – шепотом проговорила Вероника. И, повысив голос, добавила: – Теперь ты должен меня познакомить со своими! – У меня одна… мама Зина. Я тебе пока не рассказывал, но обязательно с ней познакомлю. Давай в следующее воскресенье, также в час дня! – Договорились.
*** – Всё будет хорошо, я испеку пирог, помогу с салатами, – успокаивала Гречкина мама Зина, – примем по высшему разряду. Ты главное, Петя, не волнуйся. – Да не хочется вас лишний раз напрягать, тем более вам сейчас, вижу, нездоровится. – Погода, – отмахнулась пожилая женщина, – давление низкое, да ещё и холодно дома, оттого я такая бледная. Как бы твою гостью не напугать! Старушка попыталась улыбнуться, но видно было по её виду, что чувствует себя она действительно неважно. – До воскресенья поправлюсь – заверила мама Зина Петра, – да мне и самой интересно, что за девушка. – Она замечательная! – восторженно заявил Гречкин. Неделя пролетела незаметно – у Пети было много работы, но он ждал и готовился к ответственному мероприятию. Вероника пришла минута в минуту, и как раз в тот момент, когда мама Зина отошла принять таблетку. Гречкин жестом радушного хозяина указал на накрытый стол: – Проходи, садись! – А где… твоя... мама Зина? – Будет попозже… кстати, очень хотела на тебя посмотреть. – Она тут не живёт? – Нет. Но приходит часто. В этот момент как раз и появилась мама Зина, зябко кутаясь в шаль. Тихо поприветствовала гостью, присела, пододвинула к Веронике блюдо с горячими пирожками: – Угощайтесь! Девушка по достоинству оценила выпечку: – Очень вкусно! Одним словом, обед удался. Правда, мама Зина сослалась на плохое самочувствие и вскоре, извинившись, удалилась. Но молодые люди, соскучившиеся друг по другу, радовались от души, как прежде. Время, у которого свои правила игры, искренне радовалось их общению. Время любило и безмерно уважало ещё одну могучую силу на земле – Любовь. Потому что Время прекрасно понимало: у Любви есть волшебное свойство превращать угольки чувств в костры, способные разгораться до небес. И если отыскался бы на земле или во Вселенной волшебник, который смог бы побеседовать со Временем и спросить, что сильнее, Огонь или Вода, наверное, Время ответило бы, что предпочитает первую стихию. Потому что Время наблюдало жизнь звёзд и видело, как они остывали миллионы лет и как разгорались в сверхновые. Время знало: иногда пожар во Вселенной может возникнуть за считанные секунды. Возможно не вселенский, но также сильный пожар и случился в самый обычный осенний день, в стандартной квартире на неприметной улице, застроенной типичными панельными домами. Не пугайтесь, никто не пострадал, ничего из мебели не сгорело, и даже дыма не было. Просто как ещё рассказать о том, как алые чувства, внезапно рождаясь в череде серых сумеречных дней, сметают всякие границы. Мне сложно подобрать слова… Впрочем, это волшебство и эту сокровенную тайну человеческой жизни не принято широко обсуждать...
*** Есть и другие темы для разговоров. Например, в компании сослуживцев можно обсудить вопросы садоводства и кулинарии. Или кто как провёл выходные. Красавица Вероника, после комплимента Пафнутия Мочалкина, заглянувшего на чаепитие, скромно поведала, какие вкусные пироги печёт мама её парня. – Вы про Гречкина? – поинтересовался Мочалкин. – Да. – Странно! У него нет матери. И отца нет. Они шесть лет назад разбились в автокатастрофе. – Вы ничего не путаете? – Нет, что вы! – Пафнутий поправил очки, – да что говорить, я на их похоронах лично присутствовал. Мертвенная бледность лица мамы Зины; слова о том, как ей холодно; толстая шаль, просмотренный недавно дурацкий американский фильм про зомби, – всё сложилось у Вероники в новый жуткий пазл. Она механически допила чай и постаралась выбросить дурные мысли из головы. Здравый смысл подсказывал: призраков не бывает, а дурные фантазии не уходили. Позвонить Пете? А что он о ней подумает? Ещё примет за дурочку! И опять выручил, на этот раз Веронику, наш старый знакомый Ветрянкин. Ворвался в помещение с промозглой улицы, распахнул рюкзачок: – Налетай, подешевело! И уже более серьёзным голосом провозгласил: – Сегодня скидка 10% в честь десятилетия нашей компании! Потом внимательно посмотрел на притихшую Веронику: – Что-то вы, девушка, сегодня грустная какая-то. – Задумчивая, – поправила красавица. – Проблемы по работе? – Нет, это личное! – С Петей поссорились? – Тоже нет. – А что тогда? – не унимался Семён. – Скажи, вот ты с Петром давно дружишь, он один живёт? – Как перст! – подтвердил Ветрянкин, – соседка, мама Зина, ему иногда помогает, но в основном один. Скучает без тебя, наверно. Сеня рассказал трагическую историю семьи Гречкиных, но Вероника, к его удивлению, повеселела: – Скучает, говоришь? Я ему не дам скучать! Поможешь мне перевезти вещи? – Когда? «Сейчас» – хотела произнести девушка, но вместо этого ответила: – Сегодня. И задорно добавила: – Сразу после работы!
