Опять этот странный сон. Странный не тем, что я оказываюсь в одном и том же месте – такое бывало и раньше – а тем, что там, во сне, я живу совсем другой жизнью. У меня другой муж, дети, город, работа. Всё!

Всякий раз, просыпаясь, я с ужасом думаю, что схожу с ума. Шизофрения! Раздвоение личности! Мне страшно рассказать кому-либо об этом, потому что такого у нормального человека не бывает. Уже почти целый год я варюсь в своём собственном котле безысходности.

Каждый сон – это отдельный эпизод из жизни моего второго я. Иногда я просто стою у окна и смотрю на закатное небо, на зябкий дождик, на лужицы с дрожащим отражением жёлтых вечерних фонарей, на тёплый свет от окон домов и слушаю звонки пробегающих мимо забавных трамвайчиков.

Боже мой! Я никогда в жизни не видела таких маленьких, как будто из прошлого, ретро-трамвайчиков. Откуда они появляются в моих снах?
Прошлый раз я сама ехала в нём, сидя на открытой платформе, как на веранде. Трамвайчик натужно пыхтел, взбираясь вверх по крутой дороге, под полом у него что-то поскрипывало, но всё это вторую меня ни капли не удивляло, а было привычно как ежедневный атрибут обычной жизни.

И дети. Их там у меня двое. Маленькая кудрявая девочка, ласкуша, не желающая расставаться со мной ни на минуту, и сын – подросток, со всеми, присущими этому возрасту, всплесками добра и зла. Но мы с мужем как-то справляемся с этим.
Муж… Любимый. Кстати, внешне я почти не запоминаю его. Проснувшись, я не могу представить, как он выглядит. Только ощущение защищённости, доверия и спокойствия невидимой аурой окружают меня в той странной реальности.

Мне там было хорошо. До некоторых пор. Но неделю назад случилось что-то плохое. В мои безмятежные сны просочилась тревога.
Не так весело звенели трамвайчики, почти не показывалось солнце, а себя я видела в незнакомом, пугающем месте, плутающей в поисках выхода.
Я растерялась. Если раньше странные сны беспокоили меня только своей необычностью, то теперь они как будто требовали от меня каких-то действий. Тревога перетекала в реальную жизнь.

А что, если такой город и такая улица существуют на самом деле?
Я ухватилась за эту мысль, как за спасательный круг. Интернет. Поиск. Ретро-трамваи. Город.
И нашла! Сан-Франциско. Точно такой трамвайчик. И открытая площадка в середине вагона, схожая с той, что я облюбовала в своих сновидениях. Очень, очень похоже.
Откуда-то пришло осознание, что я должна побывать там. Пусть это бред шизофреника, но, если я не увижу город моих снов, случится что-то непоправимое.

Дальше моя реальная жизнь стала похожей на стремительно раскручивающуюся пружину. Я сумела выпросить отпуск у совершенно неуговариваемого начальника, фантастически быстро оформила визу, талантливо сочинила правдоподобный повод срочного посещения Америки и улетела в город, где провела год виртуальной жизни.

Прямо из аэропорта я поехала в тот район, где бегают знаменитые канатные трамваи. Сон превращался в явь. Трамвайчик натужно пыхтел, взбираясь вверх по крутой дороге, под полом у него что-то поскрипывало, а я сидела на скамейке, как на открытой веранде, и узнавала никогда не виденные дома и улицы.

Вот и моя остановка. Я вышла и сомнамбулически двинулась к двухэтажному дому, сохранившему, как и окружающие его здания, старинный фасад.
Консьержка кивнула мне, как хорошо знакомой:
- Привет, Хелен! А Ваши уже дома.
Я поднялась по узкой крутой лестнице и нажала на кнопку звонка.
Открылась дверь. В её проёме я увидела себя.
Мы стояли, онемевшие от неожиданности.

Но это продолжалось ровно секунду. Потом моё второе я кинулось мне на шею и закричало, обращаясь к кому-то, кто был в глубине квартиры:
- Она приехала! Она жива!
Из квартирных глубин на её крик выбежали кудрявая девочка, мальчик-подросток и мужчина, внешний вид которого я не могла вспомнить.

После объятий, бестолковых возгласов и слёз рассеялся туман моих странных сновидений. Всё оказалось просто до тривиальности. Мы – сёстры - близняшки, разлучённые в младенчестве. Наша родная мать умерла при родах.
Хелен удочерила и увезла бездетная семья из Америки, а меня, слабую до такой степени, что никто и не надеялся на возможность выживания, оставили в России, где потом и взяли в дочки добрые русские люди. По сей день я считала их своими кровными родителями. Хелен, в отличии от меня, всегда знала, что у неё была сестра. Была. Она и представить не могла, что я есть!

Говорят, что близнецы соединены друг с другом некими телепатическими связями. Иногда они слабее, иногда сильнее, но наш случай оказался абсолютно уникальным. По крайней мере, так сказали психологи, которым я, наконец-то, рассказала о своей аномалии.

И самое главное – Хелен действительно нуждалась во мне. Вот почему необъяснимая тревога заставила меня отправиться в Сан-Франциско. У сестры обнаружили лейкоз. Болезнь плохо поддавалась лечению – врачи никак не могли подобрать нужного донора костного мозга.

Стоит ли говорить о том, что я идеально подошла ей по всем медицинским параметрам? Сестру положили в больницу, а я взяла на себя хлопоты по хозяйству в уже давно родной мне семье. Дети быстро приняли меня за свою, чему, конечно, помогло наше с Хелен внешнее сходство.

С тревогой мы ждали первых результатов пересадки. К счастью, они оказались обнадёживающими. Хелен пошла на поправку.
И я очень надеюсь, что наступившая ремиссия - начало полного выздоровления моей сестры.