Кота из моего детства звали Цыган. Он был абсолютно чёрным, что вполне логично объясняло происхождение его клички. Цыган принадлежал сразу двум семьям – моей и семье тёти, потому что наследственный дом дедов был разделён пополам, после чего каждому семейству досталось по две небольшие комнаты, а сени остались общими. В результате кот беспрепятственно перемещался из одной половины дома в другую.

С высоты прожитых лет я понимаю, что животным рядом с маленькими детьми живётся не очень сладко. А если учесть, что у тёти тоже была дочка – моя двоюродная сестра, то Цыгану иногда бывало не совсем комфортно. Мы не мучали его. Просто порой кот выполнял роль живой куклы, которую мы пеленали, укладывали в детскую коляску и важно возили по двору. Надо отдать должное Цыгану – во время этих манипуляций он практически не сопротивлялся, не царапался и, тем более, не кусался, и только выражение обречённости на усатой морде говорило о том, что всё это ему нравилось не очень.

А нравилось ему совсем другое. И это другое называлось мясом. Ради него он был готов буквально на всё. Даже на преступление! Наш Цыган стал вором. И не просто вором, а необычайно талантливым и изобретательным ловкачом. Но не наглым котярой, протягивающим лапу к вожделенному куску на глазах домочадцев - напротив, он смирно сидел и даже не глядел в сторону лакомства. Но стоило только на минуту оставить его наедине с вкусняшкой, как он, воспользовавшись этим, утаскивал её и уничтожал в мгновение ока.

В те далёкие, не очень сытые, годы, мясо чаще всего присутствовало в супах да борщах, и гораздо реже – во вторых блюдах. Холодильники тогда были редкостью, и скоропортящиеся продукты хранили в погребах или, в холодное время года, в сенях. Вот там-то наш талантливый кот умудрялся сдвигать крышку с кастрюли и вытаскивать оттуда мясо. Чего только ни делали хозяйки, чтобы обезопасить борщи от Цыгана! Привязывали верёвкой крышки кастрюль к ручкам, придавливали сверху тяжеленными утюгами. И всё же наш умелец исхитрялся и утюг сбросить, и крышку сдвинуть.

Запомнился ещё вот такой эпизод из бандитской Цыганской эпопеи. Сидели мы всем семейством за столом в сенях (которые в тёплое время года превращались в летнюю кухню) и чаёвничали. Напротив, на сундуке, сидел меланхоличный кот и как бы даже не интересовался нашей трапезой. Мама посмотрела на его подчёркнуто грустную морду и сказала: «Что же ты, Цыган, такой печальный? Не досталось тебе сегодня мясца? Ладно. Угощу тебя колбаской». Однако, пошарив рукой в ящике кухонного стола и не обнаружив там краковскую, она в изумлении повернулась к коту с единственным вопросом: «Как?!». Цыган, почуяв неладное, пулей вылетел на улицу. А мы, внимательно обследовав стол, всё-таки нашли ответ на мамин вопрос. С задней стороны стола между крышкой и стенкой ящика обнаружилась небольшая щель, через которую Цыган и вытащил колбасу.

Фантазия нашего кота в вопросах добычи любимой еды была неистощимой.
Как-то глубокой осенью отец принёс купленную у знакомого охотника тушку то ли косули, то ли ещё какого степного зверя. Тушку разрубили на крупные куски и повесили их в сенях под потолком, привязав верёвками к стропилам.
Разумеется, сначала обследовали все возможные пути подступа к мясу, памятуя о Цыгане и его возможностях. Но утром, войдя в сени, отец обнаружил кота, висящего на одном из кусков и лакомящегося дичью.

Не знаю, после этого случая или после многих других занимательных эпизодов, терпение взрослых лопнуло, и решили они избавиться от кота. Тётя посадила его в хозяйственную сумку и отвезла на автобусе на другой конец города, точнее даже дальше – за город. Там, за мостом, после небольшого перелеска, расположилась деревенька, где тётя и выпустила кота на волю. Видимо, она всё же надеялась, что Цыган сумеет выжить там благодаря своим способностям. А может быть, и прибьётся к какому-нибудь дому. Нам с сестрой сказали, что кот пропал. Такое случается иногда с котами, которые гуляют свободно, сами по себе. Мы побегали по улице, покричали-покричали и смирились с тем, что Цыгана у нас больше нет.

Но недели через две моя мама пошла за водой на колонку, которая стояла как раз напротив нашего дома, и из которой брали воду все обитатели нашей улицы. Нужно было повесить ведро на крючок, нажать рычаг и ждать, когда вода наполнит ведро. Мама так и сделала, а сама от нечего делать посматривала на дорогу. И тут она услышала знакомый кошачий вопль, раздававшийся чуть ли не от начала улицы. Она вгляделась и увидела худого, страшного, чёрного, но, несомненно, нашего, Цыгана. Он шёл к ней и, не переставая, орал. То ли жаловался, то ли радовался, издали узнав свою хозяйку.

Представьте, оба семейства обрадовались возвращению воришки. Ему простили все его бывшие и будущие козни за преданность дому и людям. Ведь он сумел пройти перелесок, мост, шёл по улицам, полным машин и автобусов, пробирался через дворы со злыми собаками и всё-таки пришёл домой.

Больше никто никогда не пытался избавиться от Цыгана, и он дожил свою кошачью жизнь среди любящих его взрослых и детей.