Сегодняшний день для Антон Семёновича выдался довольно-таки необычным.
Хотя. Для начала следовало бы узнать – кто таков этот Антон Семёнович, на самом то деле?
А и ничего в нём необычного нет. Ещё в те давние времена, когда его все просто звали Антон или Тошка, вернулся он из рядов Советской армии в родной городишко.
Сунулся на завод, по школьной, токарной профессии, но поняв, как тяжёл и горек хлеб из собственных, измазанных мазутом рук, перешёл наш Тоша на вольные хлеба.
И выбрал он профессию творческую, не затратную, но денежную и ответственную. И тут же в один миг превратился из Тотоши в Антона Семёновича.
Не буду томить – поступил он значит в доблестную структуру ГАИ!
Государственная Автомобильная Инспекция.
Нет! Вы не подумайте чего! И рассказ совсем не о том, что он стал рвачом или негодяем.
Работником Семёныч был хорошим. Бывали у него и погони, и схватки, и задержания преступников и грубиянов. Было даже ранение при исполнении. За что существует и запись, и награждение.
Всё нормально. Как у людей. Он даже состоял в кассе взаимопомощи и карман своего командира наполнял, как и все, в строго установленной норме.
Но всё это было давно. Канувшие в лету будни, вспоминаемые в приятные моменты частых застольных посиделок.
Теперь же Антон Семёнович проводил почти весь рабочий день сидя за столом и перекладывая с места на место, никому не нужные бумаги.
И всё бы то ничего. Его даже переименование ГАИ в ГИБДД, а милицию в полицию так не огорчило, как то, утреннее известие что к нам в город едет Президент.
- Опять. Ну опять же весь день насмарку. Вроде мне больше делать нечего, как стоять на дороге, за место столба.
Но приказ есть приказ. И, с раннего утра, да с молодым напарником, Семёнович выдвинулся на место дислокации.
Ещё дома подумал:
- А чего день-то терять? Вспомним былое, наведём порядок на вверенном мне участке, да ещё и урок молодым преподнесём!
Он нашёл свой личный, ещё деревянный жезл. Кое как натянул на свою располневшую фигуру светоотражающий жилет и был готов!
По возрасту и заслугам, Семёнычу досталось доходное место, за нерегулируемым пешеходным переходом. И уже к трём часам дня, когда проследовал кортеж президента, в бардачке служебного авто лежало более тридцати косых, как раньше говорили. Или тридцати рублей – как говорит молодёжь ныне. Ну в общем более тридцати тысяч рублей.
Это та сумма, которую в уме уже точно сложил и честно разделил, очень приятно грела душу Семёновича.
Кажущаяся неудача с утра, обернулась приятным успехом.
Работать уже не хотелось, и сидя в машине, напарники только и ждали команды от руководства, на то, что можно покинуть место своего дежурства.
Но вместо команды по рации, подъехала машина самого начальника и встала окно в окно с пассажирской стороны. Возле стажёра.
Стёкла опустились:
- Ну как Семёныч? Хороший день? Ты видишь – я тебя не забываю. Когда туда ехал, то видел, как вы трудились. Молодцы! Хвалю! И протянул руку в окно служебного автомобиля Антон Семёновича.
Сам Семёныч, в силу своей полноты, стал немного неповоротлив, да ещё и узкая жилетка, ограничивали его движения.
Пока он поднимал руку и попытался хоть что-то сделать, молодой напарник, поняв смысл его действий по-своему, быстро сунул руку в бардачок, взял деньги и передал их командиру.
- Ого! Молодцы! Все бы так. Можете ехать домой!
И авто начальника вмиг унеслось в даль…
- А?!
Только и смог сказать Антон Семёнович, нервно перебирая пальцами протянутой в направлении опустевшего бардачка авто руки.
Делать было нечего.
Говорить тоже.
Мотор взревел, и машина рванула с места в сторону управления.
Придя домой, Антон Семёнович дал волю своим мыслям и действиям, сходу прикрикнув на супругу:
- Жрать давай!
Женщина метнулась на кухню. Из второй комнаты раздавался голос сына, пытавшегося вызубрить стихотворение:
- .. Я из лесу вышел…
- Поссать на мороз. – Добавил про себя Семёнович, - Ну как? Он что дебил? Отдать всё! Ты то, за что работал? Э-эх! Не успел разделить. Я бы и тебе тысяч пять дал. Хотя нет. Пять тебе много. И трёх бы хватило. Ну, где ты за день три тысячи сможешь заработать? Да ещё и зарплата капает. Идиот!
От мыслей оторвал голос сына:
- …Откуда дровишки…
- Сарай обокрали. Отец слышь, ворует. А я убежал. Опять дополнил Некрасова, Семёныч и переключился на свои мысли, - оно, конечно, и деньги уж не такие большие, но ведь и их ещё заработать нужно. А я честно отстоял свои семь часов на дороге, и что? За спасибо, и молодцы? Идиот! Кто нынче молодёжь воспитывает? Вот такие вот писаки, с байками про грабёж? Какие у них принципы и идеалы?
Но его мысли опять были прерваны просто наглым повышением голоса сына, в другой комнате:
- А что, у отца-то большая семья…
- Семья-то большая… - начал дополнять стих своими словами отец семейства, но тут раздался звон, шум и грохот:
- Ой!!!
Женщина на кухне резко вскрикнула.
- Но жена была дура, сынок дурачок и я без бабла.
Как-то обречённо вырвалось неожиданное продолжение.
С кухни выглянула, вся красная от разлитого борща, супруга:
- Антоша, котлетки будешь?
- Неси. Чего уж…
И Семёныч погрузился в пучину своих не радостных мыслей:
- Вроде бы и сам виноват. Надо вовремя делить. И с самого начала. Но тут ведь как? Уже с рання лох пошёл как косяк сельди. Не было возможности остановиться. Ведь даже подставного пьянчугу, за бутылку пива, не пришлось по переходу пускать. Так все, сами нарывались. За то теперь на этом переходе всех пешеходов сто процентов пропускать будут. Эх! Хороший закон придумали о переходах.
- Эй! Бездельник. А поди ка сюда.
- Ну что ещё?
- Не нукай, не запряг. Кто там этот стишок написал? Я со школы что-то подзабыл.
- Николай Некрасов.
- Молодой?
- Да нет. С бородой вон.
- Ладно. Иди учи.
Да уж. Этот писака все деньги бы не отдал. А командир-то как обрадовался, ощутив у себя в руках, энную сумму мятыми купюрами. А я даже на коньячок себе не успел отложить. Всегда же раньше отдельно от напарника откладывал, а тут...
В сердцах махнул рукой. И чуть не выбил из рук супруги тарелку с горячими котлетами. Перекусив Семёнович подобрел. Поднялся и подойдя к окну открыл форточку. Достал свой вайпер и смачно затянулся. По комнате разнёсся цитрусовый аромат.
- А сколько можно было купит на эти деньги…
Мысли всё крутились на этом, загадочном месте. И сумма, казавшаяся в начале не слишком уж и большой – в мыслях достигала неимоверных размеров приравниваясь по возможностям то к десяткам тысяч, а то и к маленьким миллионам…
Сын перестал зубрить и умолк за стеной.
Душу разбередила промчавшаяся с включёнными мигалками милицейская машина…
- А ведь кто-то и сейчас зарабатывает.
Эта последняя мысль подняла в душе волну негодования и необузданного гнева.
Жаба душила душу, ненависть к напарнику плескалась уже выше горла и искала выхода…
- Сёмка! А ну-ка иди сюда. Ты вчера собирался играть в футбол и совсем реально мог разбить стекло. Где мой ремень…