1. Ванна

Вас не преследовало ощущение, что прямо сейчас вы лежите в отключке и видите цветные сны, пока последние минуты вашей жизни тают одна за другой?

Я живу с этим чувством последние года три. Я почти уверена, что потеряла сознание в горячей, доверху наполненной ванне. Моя голова погрузилась в воду. Вот-вот перестану дышать. Нужно срочно проснуться, но я не знаю, как.

Много раз я уже просыпалась, выныривала и уходила. Я помню желтое махровое полотенце и мокрые следы на кафеле.

Но на самом деле я все еще там. Чувствую, как кристаллы морской соли с ароматом розы впиваются мне в спину. Я высыпала целую банку. Слышу, как звонят колокола в храме напротив дома: начинается вечерняя служба.

Критические для жизни минуты растянулись в моем сознании на годы. Это нельзя доказать – но невозможно опровергнуть. Я пытаюсь жить обычной жизнью, отвлечься – попить вина, сходить в театр, покормить рыбок в пруду.

Но сквозь привычное существование летят вестники тревоги, словно подхваченные ветром парашютики одуванчика.

У коммерческого директора во время собрания начинают идти пузырьки изо рта. Мир становится нечетким. Плещется не только кофе в моей кружке – плещутся ножи, висящие на стене. Плещется улыбка Саши и трамвай, в котором я еду. Я поднимаю глаза и вижу вместо солнца край, через который все это вот-вот перельется. Емкость почти переполнена автобусами, выхлопными газами, болонками, ресторанами, промоутерами... Этот день достигнет невидимой черты, выплеснется и затопит соседей.

Мы с Сашей начали жить вместе сразу после института. Квитанции, ржавые трубы, протекающий потолок… Первая серьезная работа у меня. Повышение у Сашки. Командировки, вечный цейтнот, отчеты… Дежурный секс по субботам. Воскресенье – поездка в Ашан. Пробки, пот, толкотня. Сковородка с антипригарным покрытием по акции. По вечерам – магазины, ужин, и - вырубиться под сериал. Завели рыжего кота Тимофея. Завели кошачий домик и заводную мышку. Кот не оценил.

Я знала, что будет дальше. Через год мы поженимся – с датой уже определились. Тетя Соня подарит нам фарфоровый сервиз, который мы спрячем на антресоль. Будет платье с фатой, дрянная красная икра и магнитики на холодильник с нашими улыбающимися лицами. У нас, как положено, родится ребенок. Мальчик. Я буду постить в соцсетях рецепты красной рыбы в маринаде.

Обычная счастливая история, которую сценарист завершил бы еще на моменте покупки тапочек с надписью «Моему защитнику» на 23-е февраля. Тапочки – точка невозврата.

Иногда мне удавалось выкроить время, чтобы погулять одной по центру города – словно проскользнуть ненадолго в зазор между мирами. Я с некой тоской смотрела на подростков, несущихся на самокатах, на уличных музыкантов. На бородатых художников, пахнущих сигаретами и маслом. На хохочущих студентов в куртках неоновых цветов. На татуированных байкеров. Знаете, вот это состояние, когда внезапно хочется уехать в другой город автостопом, набить на плече бабочку, побриться налысо и сменить имя. Тогда ты покупаешь вместо привычного «Простоквашино» молоко марки «Братья Чебурашкины», идешь домой пешком, и вроде немного отпускает…

Порой я задыхаюсь. Хватаю ртом воздух. Но не могу проснуться. Я пыталась рассказать об этом Сашке – он погладил меня по голове и ласково сказал: «Дурочка…» Тик-так. Так мало времени, чтобы спасти…

Спасти человека в ванной. Спасти рядового Райана.

Принимая душ, я минут пять стою почти что под кипятком. От воды идет пар, но я ничего не чувствую. Это всего лишь цветной сон, слегка приправленный тревогой. Она не имеет цвета и запаха - как угарный газ. Как предчувствие смерти в разгар беспечного лета.

Я ходила на какой-то тренинг для просветленных. Седоволосый гуру обещал, что после тренинга мы все проснемся. Старый брехун. Проснулось во мне только раздражение к «учителю», его золотым часам и белоснежным винирам. Любопытно: в конце почти все участники заявили, что наконец-то пробудились.

Когда пузырьки на поверхности воды исчезнут, меня не станет. Я растаю в воздухе. На балконе, развешивая белье... Или в офисе, за компьютером. Никто не удивится. Ряды молча сомкнутся, и сон продолжится без меня.

…Пятница – мой любимый день. Вечером мы с Сашкой идем в грузинский ресторан. Там чудесные хачапури, а к каждому заказу подают комплимент - бокал красного вина.

Возвращаюсь домой в метро. Час пик. Напротив сидит мальчик лет десяти. Он кричит и раскачивается вперед-назад. Я вижу ужас на его лице. Мать успокаивает его, а я думаю о том, какие крутые у нее ботинки. Желтые, с черной шнуровкой. Куплю себе такие же.

…Меня разбудил телефонный звонок. Кто-то настойчиво трезвонил уже минут десять. Я торопливо вылезла, стряхнув остатки ароматической соли. Поскользнулась на кафеле, влетела носом в стенку. Чертыхаясь, добежала до комнаты. Алло? Да...

Дальше я молчала и слушала.

В храме напротив дома звонили колокола: начиналась вечерняя служба.

Я прижимала руку к разбитому носу. Кровь сочилась между пальцев.

Он переходил дорогу по пешеходному переходу, когда в него влетел грузовик.


2. Самолет

Мне часто снится один и тот же сон: я опаздываю на самолет. В панике бегаю по квартире, достаю из-под дивана пыльную дорожную сумку и кидаю в нее все подряд. Купальники, ноутбук, очки для подводного плавания, тапочки, кота. До моего рейса час и десять минут: даже если я молниеносно соберусь и вызову такси - все равно опоздаю на регистрацию.

Но я продолжаю отчаянно метать вещи в сумку. Ведь билет куплен и сдать его нельзя.

Просыпаюсь обычно либо в момент сборов, либо в такси: крайняя степень волнения и страха не дает досмотреть до конца, будто срабатывает предохранитель.

В реальности я собрала бы сумку за три дня до вылета, а в аэропорт приехала часов за пять до рейса. Спокойно коротала бы время за чашечкой тыквенного латте в «Старбакс».

Суетливая недотепа из моих снов вызывала раздражение. Я просыпалась в поту, громко и тяжело дыша. Ради интереса проводила расчеты: при заданных условиях нельзя успеть. Невозможно!

И все-таки однажды я успела.

Запыхавшись, ворвалась в шумный, многолюдный зал и замерла в испуге. Я никогда раньше одна здесь не бывала. Два раза с Сашей летали в Москву. Один раз – с девчонками в Сочи, десять лет назад.

Самостоятельно я путешествовала разве что в соседний город на автобусе.

Я вцепилась в чемодан, ноги свело судорогой. Где стойка регистрации? Куда сдавать багаж? Где мой выход на посадку?.. Вместо цифры и букв на онлайн-табло высвечивалась какая-то абракадабра. Я чувствовала себя трехлетним ребенком, потерявшимся в супермаркете.

Пустой перронный автобус привез меня к трапу самолета. Приветливая стюардесса пожелала счастливого пути. Я несколько раз уточнила, тот ли это рейс. Может, ошибка? Она подтвердила, что рейс тот самый.

И мы взлетели. Вернее, я взлетела. На борту не было кроме меня ни одного пассажира.

Стальная птица гудела, набирая высоту. Куда-то пропала милая стюардесса – хотя куда можно деться с самолета?.. Но ее здесь уже нет. Я была в этом уверена.

Я смотрела в окошко на пушистые сугробы облаков и нервно стучала пальцами по подлокотнику. Понадобится ли мне там, куда я лечу, солнцезащитный крем? На каком языке там говорят? Что я вообще успела взять, кроме зубной щетки? А вдруг меня там никто не ждет? Проклятие…

Механический голос объявил по громкой связи, что самолет входит в зону турбулентности. Просьба пристегнуть ремни.

Перед тем, как меня начало трясти, я догадалась: пилота на борту тоже нет. Кто управляет этой махиной – неизвестно. И управляет ли.

У меня резко закружилась голова.

Я любила только то, что могла контролировать.

Например, воспоминания. Прошлое давно отфильтровано, процежено и готово к употреблению. Здесь я царствую безраздельно. Все чудища моего детства сидят на привязи и скулят, лишенные клыков и когтей. Пчелы не могут больше жалить – им нечем.

А самое главное - в моих воспоминаниях нет смерти. Потому что она неподвластна контролю.

Я часто думала о Сашке, и каждый раз мое воображение наделяло его образ новыми чертами, все больше отдаляя от реально существовавшего человека. Я уже с трудом узнавала его на фото. В моих воспоминаниях он теперь походил не то на Курта Кобейна (легкая небритость ему к лицу), не то на Бэтмена, не то на моего отца.

Скорее всего, я его даже не любила, но…

Уже седьмой год для меня было важно, чтобы наш с ним мир оставался прежним.

Важно просыпаться в семь утра. Ходить по пятницам в грузинский ресторан. По воскресеньям ездить в Ашан за продуктами. Смотреть по кругу одни и те же сериалы. Важно сохранить каждую мелочь. Даже тапки с надписью «Моему защитнику».

Крайне важно открыть утром глаза и найти мир в том же состоянии, в котором я его вчера оставила.

…Тошнота, подкатывающая к горлу, отступила. Меня перестало кидать из стороны в сторону. Стало легче.

Куда я лечу? Зачем?..

Я так боялась опоздать, и вот – успела. Повезло. Возможно, самолет – проводник в мое сияющее будущее. Он доставит меня прямиком в город мечты, где я наконец-то буду счастлива. В мою обетованную землю…

Мне нравилось представлять свое будущее. Эти грезы тоже поддавались контролю. Я хотела начать новую жизнь. Но сначала, конечно, надо подготовиться. Продумать каждую деталь. Предусмотреть форс-мажоры. Нельзя кидаться с головой в холодную, стремительную реку.

Я купила пару элегантных костюмов для работы, на которую когда-нибудь устроюсь. Приобрела мольберт и кисти. И желтые ботинки с черной шнуровкой. Все это стояло нетронутым и радовало глаз.

Что мне действительно нравилось – это стоять с чашкой кофе у окна и смотреть, как зачинается рассвет. И как самолеты, на которые я опоздала, улетают без меня. Махать рукой им вслед.

И отрешенно наблюдать, как воспоминания выгрызают ходы, подобно железным муравьям. Как становится во мне все больше полостей и пустот, и только кожа остается зыбкой границей между мной и воздухом, мной и безвременьем.

За эти семь лет в моей жизни поменялся только корм для кота: у Тимофея обнаружили мочекаменную болезнь…

В любом случае – надеюсь, что там, куда я лечу, кормят. Я бы не отказалась сейчас от пиццы с морепродуктами…
Самолет плавно пошел на посадку и, наконец, приземлился. Дверь открылась, я спустилась по трапу.
Взлетно-посадочной полосы не было. Не было аэропорта. Не было ничего, только вязкий туман и промозглый ветер. Я пыталась разглядеть огни большого города, но тщетно.

Никто не встречал меня. Я очутилась в какой-то пустоши, напоминающей заброшенную стройку. Кругом была грязь и сваленные в беспорядке кирпичи, керамические блоки, мешки с цементом, какие-то инструменты.

Я споткнулась обо что-то и упала, разбив коленку. Подняться не было сил. Сжавшись в комок, я плакала.

И это вот сюда мне так важно было попасть?! Чудовищная ошибка. Дьявольская мистификация.

Самолет испарился, будто его тут и не было.

А что, если… Если…

Раньше я не успевала на этот рейс. Не заходила настолько далеко. Умные нейросети замиксуют фрагменты уже произошедшего, воссоздадут реальность на основе того, что было. И нам будет казаться, что мы идем дорогой перемен. Но идем ли?...

Неужели это и есть город мечты, где я должна быть счастлива? Лежит у моих ног, в грязи и хаосе.

И почему-то нет ни одного строителя. Вижу синий биотуалет вдали, но кругом ни души. Тишина. Эй! ЭЙ! ЕСТЬ ТУТ КТО-НИБУДЬ?!

Надо подождать.
Просто подождать.
…И еще подождать.

Веки тяжелели. Очень сильно клонило в сон, но я знала, что это смерть, вьющаяся вокруг, побуждает закрыть глаза и забыться.

Светало. Туман понемногу рассеивался. Я надела рабочий комбинезон, лежащий на земле. Замешала лопатой цементный раствор в чугунной ванне, сломав при этом ноготь под корень. Взяла мастерок и направилась туда, где валялись в беспорядке кирпичи. Если честно, я понятия не имела, что нужно делать.

Кожа на руках сморщилась от колючего ветра и холода. Я закатала штанины комбинезона и откинула с лица волосы, убрав их в пучок.
День обещал быть длинным.