Я проснулся посреди ночи. Стрелки часов лениво разлеглись на циферблате, как на шезлонге: 4 минуты пятого. Темнота за окном показалась излишне наглой: июнь, но солнце даже не собиралось вставать. Было очень тихо. Тишина такая, как будто все ветра прильнули к замочным скважинам ночи и наблюдали. Впрочем, какие глаза у ветра?
Где-то в закоулках квартиры зашуршал кот.
Какой кот? У меня уже три года нет кота. Я привстал. Передо мной стоял человек. Или его подобие, что-то похожее на объёмную тень, тень то ли человека, то ли нет: голова, тело, руки-ноги – всё на месте, но человека она напоминала меньше всего. И тень сказала: – У вас есть три желания. Что я мог сделать в эту минуту? Самое рациональное. Я закричал, механически начал искать твёрдый предмет для самообороны, но под рукой нашёлся лишь смартфон, пульт от плазмы и кубик Рубика, сложенный наполовину накануне. Не до него было. – Уходите. Я сейчас позвоню в полицию! – всё, что смог… Схватил телефон, начал нервно нажимать на кнопки, демонстративно игнорируя человека-тень, будто мне совсем не страшно. Странно, но человек-тень не пытался мне помешать. Он даже, вроде, улыбнулся. Впрочем, его лицо, как и улыбка, были нарисованы кистями моей фантазии. Тень-человек сказал: – Звоните, хорошо. И сделал пару шагов назад, облокотился на стул, но никакого стула не было. Судорожно я нажимал на случайные кнопки телефона. Механизм издавал приятный, такой знакомый писк: ту-тю-ту-тю. Ту-тю-ту-тю.
Ответа не было. Набрал один номер, затем другой, третий. Тишина. Начал хаотично вызывать экстренные службы, краем глаза следя за непрошенным гостем. Он (она?) сидел на своём воображаемом стуле невозмутимо. Я отодвинулся на край кровати, левой рукой схватил подушку – хоть какое-то оружие! Но телефон молчал. Никаких признаков жизни. Проверил громкость: максимальная. Впрочем, за окном признаков жизни тоже не было, а лишь пустота. – Кто вы такой? – а что ещё я мог спросить… Тень стала реальнее, очертание очеловечилось. На вопрос отреагировал спокойно:
– Это сложно описать длинными категориями, ну, скажем так, я континуум вечности, средний арифметический результат бытия. Попробую проще: я – бог. Но не Иисус, я бог Сегодня. И оставьте в покое телефон, бесполезно звонить куда-либо.
Комната наполнилась едким запахом, еле уловимым, но ощущаемым не только органами обаяния. Как такое возможно?
– Звоню друзьям… – Их тоже нет. Никого нет.
Я замер. К чувству ужаса добавилось онемение мыслей и движений, невесомая гардина слегка качнулась, но, возможно, мне это померещилось. Заоконная чернь пугала больше, чем нежданный гость. Посмотрел на часы, стрелки показывали те же 4:04. Надо менять батарейку, но месяц назад менял же. Всё, что смог придумать в эту минуту – ущипнуть себя. И закрыть глаза! А посетитель был хладнокровен: – Успокойтесь, я не грабитель. Повторю, у вас три желания. Представьте, в мире, где осталось только три сущности – вы, я и эта квартира, у вас три желания. Какое милое совпадение! Я ещё сильнее сжал глаза. До боли.
2.
Квартиру я взял в ипотеку семь лет назад. Работал офисной амёбой, терпел унижения. Типичная жизнь бюджетника средних способностей: все счастливые выходные похожи друг на друга, каждый несчастный рабочий день несчастлив по-своему. Денег хватило на то, чтобы окупить лишние метры. Затем постоянные взаймы у случайных друзей, попрошайничество кредитов в банках, ночные подработки. Мы с Катей любили друг друга. Познакомились на первом курсе, на лекции «Завтра вчерашнего дня». Первая встреча, она сидела рядом, тот редкий случай, когда профиль, а не анфас сыграл решающую роль: длинные пряди, в которых отражалось сентябрьское солнце всеми цветами последней радуги; контур лица египетской царицы, периодически каменеющий посреди пыльной аудитории; и тонкие-тонкие руки – то вздымались к потолку, то застывали, зажав шариковую ручку. Господи, какие это были странные движения! Спустя год я сделал предложение, там же, на лекции, вышел к кафедре, чем очень раздосадовал профессора с чудной фамилией (не вспомню сейчас). Однокурсники аплодировали стоя. Ладно, некоторые – сидя.
Но любовь не синоним слова «вечность».
В тесной комнатушке студенческой общаги нам было просторно, даже когда родился Макс. Но в собственной трёхкомнатной квартире стало тесно. С годами у каждого из нас появился собственный угол. Катя часами торчала на кухне, Макс сидел в своей комнате и уничтожал мобильные миры. Я уходил курить на балкон, чувствую себя Монте Кристо в своём доме. В итоге, квартира опустела. Удивительно, насколько банальным может быть конец любви. В суде формально произнесли «не сошлись характерами», чиновница лениво черканула в бумагах – и всё! Но мы не характерами не сроднились, мы были из разных эпох, мы временами не сошлись, а у времени нет характера, это да.
Катя ушла, забрала сына, то есть забрала всё. Сын был более великодушным: велик оставил. Квартира превратилась в пустоту.
3.
Я открыл глаза. Человек-тень не исчез. Если страх не исчезает, страху надо задавать вопросы. – Кто вы? – Я ответил уже, я бог, бог Сегодня. – Что? – ещё спросонья соображал… – Бог чего? – бог Сегодня. Человек-тень оставался на зависть невозмутимым, что пугало ещё больше. – А есть ещё бог Завтра? – псевдобесстрашно спросил я. – Бога Завтра нет и никогда не было. И, предвкушая ваш следующий вопрос, информирую: бог Вчера умер. Итак, у вас три желания.
– У меня одно желание: я хочу, чтобы…чтобы это был сон. Заметил, что левая рука уже не сжимает подушку, а правая оставила в покое смартфон.
– Забавно. Девяносто девять человек из ста загадывают это желание. По правилам статистической проекции и тестовой методики, крайние варианты игнорируются. Эмоциональная реакция меня не очень интересует, когда вы загадаете истинное желание, а я его исполню, – исчезну в любом случае. Не растрачивайте желания просто так. Ещё раз подумайте, больше поблажек не будет.
Я напрягся. – А почему так тихо? – Я же сказал: кроме вас, меня и этой квартиры в мире больше ничего нет. Соответственно, акустических источников нет, нет ничего – значит, шума нет. – Совсем ничего? А… ну, скажем, альфа Центавра есть? – не пытаясь щеголять знаниями, назвал то, что первое пришло в голову. – Её нет. Нет ничего. Нет Земли больше, Солнечной системы нет, галактики, чёрных дыр, вселенной нет. Больше нет ничего, вы меня слышите?
В подобной ситуации ответы даются с трудом, но вопросы генерируются очень легко. Это я записал в блокнот. Воображаемый блокнот, подумал, что мысль пригодится. – А где оно всё? – Как бы вам объяснить. Это смерть наоборот. Когда что-то или кто-то умирает, всё сущее продолжает жить и существовать. Представьте обратную ситуацию: всё живое умирает и сущее исчезает, кроме вас. Это Антисмерть, ясно? Нет. Конечно же, нет. Я не надеялся, что вы поймёте. Вам и не надо, вы просто загадайте три желания. Я снова закрыл глаза. Затем открыл. Встал с кровати и подошёл к окну. Закрыл глаза, открыл. Ничего не поменялось. Мозг вдруг включился всеми своими щупальцами-нейронами. А может, я… – Нет, вы не умерли и не сошли с ума, – предвосхитил вопрос человеко-бого-тень, – более того, вы единственный разум. Понимаете, единственный!
Я поверил ему. Не знаю почему, но поверил.
4.
– Итак, ваши желания. Но будьте осторожны.
Во-первых, этот совет был абсолютно бессмысленным, я и сам решил быть осторожным. Но осторожность меня подвела.
– Я хочу кофе. – Пожалуйста.
Какой ужас. Передо мной возникла чашка, маленькая фарфоровая с китайским зелёным дракончиком, хвост которого дизайнеры превратили в ручку. Ручку моей любимой чашки. Чашки, подаренную Катей. Катя, которая год назад ушла. Кофе было обычным, эКспрессо. Отпил глоток, горячо. Клянусь всеми клятвами мира, но это был настоящий кофе. Я проснулся окончательно. Тень продолжила: – У вас осталось два желания.
Сомнений в реальности происходящего больше не было. – Так, я могу загадать любое желание? Абсолютно любое? – Не абсолютно. Я же бог Сегодня. То, что касается будущего – это к богу Завтра, которого ещё нет. То, что касается прошлого – это к богу, которого уже… Ну, вы поняли. – Я понял. То есть, желание: «Верни, как было» – не получится? – Ага! – тень села начала раскачиваться на воображаемом стуле. – А если, жить вечно, можно? – прямо самому стало стыдно от этой пошлости. – Без проблем, но вечная жизнь в отсеке сегодняшнего дня, в своей квартире посреди вечного ничего. Только так. Страх растаял вовсе. – Виски со льдом и молодую Науми Кэмбелл на всю ночь можно? – я набрасывал варианты чисто из наглости, просто тянул время, не зная о том, что его у меня предостаточно. – На ночь? Представь, это будет длится не ночь, а всегда. Загадываешь?
Мысленно подумал, что нет. Надо думать. Думай. Думай. Думай, башка.
Журнальный столик. На книжке «Конец вечности» Айзека Азимова, разинув пасть, лежала пачка сигарет. Взял сигарету, закурил.
«Думай! Ты же в кроссвордном конкурсе первое место занял 12 лет назад!». Всё, что смог выцепить из тумана разума и дымка остывшего эКспрессо:
– Подожди. Я могу сочинить такое желание, чтобы всё вернулось? – Конечно, просто сформулируй. Тень продолжала восседать на воображаемом стуле-качалке.
Итак, надо придумать желание, которое вернёт меня к моей обычной жизни. Кофе остывало, я пил его большими глотками, судорожно пытаясь что-то изобрести. Ничего не приходило в голову.
Оглянулся. Фотография Макса и Кати в лубочной рамке на стене сияла вечным счастливым прошлым. Коллекция стеклянных черепашек на криво прикреплённой полке отбрасывала тень в виде кита, что странно, ведь никакого источника света не было. Пыль на стенде для телика приобрела свою собственную тень, достала, надо завтра сделать уборку. Тень-человек сидел. За окном стояла тьма.
– Придумал!
5.
Человек-бого-тень перестал качаться. А я начал! – Я хочу, чтобы ты стал богом Вчера.
Ночной гость встал. Кстати, часы заработали. Их тиканье становилось то тише, то громче, но казалось иным – то быстрее, то медленнее. Больше – никаких изменений: та же тьма, фотография, чашка. Но вместо воображаемого стула возник реальный, который я выбросил год назад, с коричневыми ножками и расцарапанной котом седушкой. Человеко-тень неожиданно произнес: – Я бог Вчера. Осталось одно желание, впрочем, можешь и не озвучивать, всё понятно.
И я снова закрыл глаза.
6.
Проснулся от запаха чая, чашка с драконьевской ручкой стояла на столике, точнее, на «Конце вечности». За окном нагло слепило солнце. Июньская листва оттеняла небо, слышался привычный городской шум: нервные гудки автомобилей соревновались с хлопаньем ветра, шелестом рекламных объявлений и пока ещё сонным асфальтным визгом.
– Вставай, опоздаешь на работу. – Катя, как обычно, утром не очень приветлива. – Я буду поздно сегодня, надо доделать графический проект. Купи хлеба и соли, закончились. Оплати кредит, Максу карточку заблокировали два дня назад. И твой завтрак, кстати, вот прямо сейчас превращается в Антарктиду. Она всегда обожала холодные эпитеты. Но голос её был тёплым, домашним, как всегда раньше. – Макс – выползай уже! Гром туалетной ниагары и звук дверной щеколды говорили не о том, что Макс послушал, а о том, что мобильные миры уничтожены. – Вынеси мусор, обещал же… Обычное наше счастливое утро.
Макс лениво взял пакет со вчерашними ошмётками, пустыми стеклянными банками от соуса и пива, квартирным мусором и прочей трухой, открыл дверь… – Мам… – Что? – Катя засунула мой омлет в микроволновку. Что ещё, Макс? – Мам… Пап. Здесь ничего нет. Катя продолжала возиться с микроволновкой. – Макс, тебе что, пять лет? Включи свет! Макс застыл в проёме дверей. – Ты не поняла. Здесь вообще ничего нет. Ничего. – Макс! Слева – выключатель! Возьми да включи свет! – раздражённо, не отвлекаясь от моего холодного омлета, ответила Катя (моя жена, которая ушла от меня год назад). – Слева, от электрощитка, тумблер, щёлкни вверх.
Впрочем, я уже понял, что у него ничего не получится. Зато за окном ярко светило солнце.
Удачи Вам на сайте, Лев!