* * *¹

Дон Алехандро Росалес Крус проснулся после обеда, открыл один глаз, тут же его закрыл и хотел повернуться на другой бок, но вовремя вспомнил о предстоящей вечером поездке в Бахо-эль-Мар. Он нехотя поднялся, почесал едва наметившуюся лысину и давно выпятившийся живот, подтянул трусы и грузно пошёл на кухню. Донья Маурисия, его супруга, ещё спала. Дон Алехандро привычно включил радио, бросил быстрый взгляд со второго этажа в окно, зажёг газ, снял с крючка медную джезву, потянулся за молотым кофе… и застыл. Футбольный клуб городка Террено «Пустынные волки», как сообщил гнусавый голос из приёмника, опять проиграл воскресный матч, на этот раз столичному «Кактусу». На три мяча в свои ворота «Волки» не ответили ничем. Но не эта новость остановила дона Алехандро, ¬– местные игроки безнадёжно сливали чемпионат, поэтому очередной проигрыш воспринимался жителями городка Террено почти как должное.
Банка кофе была пуста.
Дон Алехандро чертыхнулся и выбросил её в мусорное ведро. Снова выглянув в окно, он убедился, что двери заведения дона Хосе, где можно было выпить кофе, лимонада, пива или чего покрепче, ещё закрыты. Дон Хосе всегда закрывал свою лавочку на сиесту.
Дон Алехандро вошёл в ванную и уставился в зеркало на своё лицо. Красная сетка на белках глаз от недосыпания, синие тревожные прожилки у носа. Надо больше спать, подумал он, нечего засиживаться допоздна. И меньше пить. Дон Алехандро хотел пригладить плотные усы, но зарядил по носу джезвой, которую по-прежнему держал в руке. Четыре красные кляксы расползлись по раковине, и дон Алехандро схватился за нос свободной левой рукой. Правой же он размахивал – то ли намереваясь что-нибудь разбить джезвой, то ли попросту не зная, куда её приткнуть. Он схватил полотенце, но тут же отбросил, потому что на нём криво отпечатались все пять пальцев левой руки. В последний раз дико взглянув на джезву, он выбежал на кухню и запустил злополучную тварь-утварь в окно. Раздался обиженный звон битого стекла. Дон Алехандро выдохнул, закатил глаза, чертыхнулся ещё шесть раз подряд, затем подошёл к окну.
Дон Хосе, к тому времени отворивший ставни и двери своего заведения, открытого семь дней в неделю, печально стоял и смотрел на дона Алехандро, наверняка подсчитывая, какое количество песо урвать за разбитую витрину с доброго, но порядком утомившего соседа. Над его головой вывеска сообщала обычно тихому городку: «У дона Хосе не забалуешь». Рядом с текстом сверкал зубами длинноусый мужчина в пончо и огромном сомбреро, поля которого напоминали изогнутую восьмёрку.
Незадачливый дон Алехандро досчитал до девяти, как настоящий рефери, и на последнем счёте взял себя в руки, снова побрёл в ванную, умылся и утёр нос.
Вошла донья Маурисия.
– Десять казней египетских! – вскричала она, обнаружив испачканное кровью полотенце. – Что это? Откуда кровь?
– Оттуда! – Дон Алехандро неопределённо указал в сторону кухни.
Донья Маурисия медленно приблизилась к окну, по-прежнему ничего не понимая. Из приёмника другой голос, не менее гнусавый, чем предыдущий, сообщил, что все одиннадцать футболистов основного состава «Пустынных волков» объявили о завершении карьеры.
Через час дон Алехандро, выбрив щёки и пригладив усы, сказал, что опаздывает на поезд в Бахо-эль-Мар.
– К моему приезду обязательно купи кофе, Маурисия, – сказал он с порога и ушёл.
Донья Маурисия не обратила внимания на его слова. Она стояла у окна, словно в забытьи, до тех пор, пока не приоткрылась входная дверь.
– Ваша джезва, донья Маурисия, – проговорил дон Хосе, вежливо покашливая в кулак.

* * *

Спустя несколько дней обнаружилось, что дон Алехандро Росалес Крус исчез. Полиция проверила все городки и селения на пути от Террено до Бахо-эль-Мар на побережье, хотя этому изрядно мешала забастовка железнодорожников. Благодаря подруге доньи Маурисии Терезе Иньяррите, жене прокурора города Мигеля Иньяррите, к расследованию пропажи Алехандро Росалеса подключили лучших местных полицейских. Капитан Росарио Мендес и лейтенант Хосе Рейес лично обследовали все злачные места: притоны с проститутками, кабаки вплоть до последней забегаловки, игорные заведения и так далее. Проверили тюрьмы (куда по ошибке Алехандро Росалес мог попасть вместе с профсоюзными деятелями) и сумасшедшие дома, морги и больницы, но нигде не обнаружили никаких следов пропавшего человека. Поговаривали, что они опросили даже своих людей в наркокартеле. Искали несколько месяцев – никто не видел бедного дона Алехандро. В начале следующего года выдвигалась версия, что после бегства Батисты с новогоднего банкета Алехандро Росалес тайно покинул страну и отправился на Кубу. Впрочем, всерьёз это предположение никто не принял. Через полгода полицейское расследование плавно сошло на нет.
После прекращения поисков безутешная донья Маурисия искала помощи или дельного совета у друзей и знакомых, обращалась к гадалкам и индейским колдунам, более истово, чем прежде, молилась в церкви.
Но ни сердобольные знакомые, ни остроглазые гадалки, ни индейские колдуны, ни астрологи со всеми двенадцатью знаками зодиака, ни всеведущая церковь не принесли ей ни успокоения, ни каких-либо радужных надежд.
В главном храме города Бахо-эль-Мар – соборе Святого Сальватора, том самом, где на стене бокового нефа сохранены гипсовые фигурки одиннадцати верных апостолов работы самого Франсиско Вильянуэва, гвадалахарского самородка, – донья Маурисия встретила падре Габриэля, с которым была знакома с детства и которого не видела около десяти лет. Когда она сквозь слёзы поведала о своей беде, падре Габриэль предложил ей духовную помощь: увещевал не отчаиваться и искать утешения в вере, приводил примеры из житий Отцов Церкви, рассказал о девяти дарах Святого Духа и процитировал апостола Павла. Но донья Маурисия не слышала голос Святого Духа, не видела Его даров и не чувствовала Его присутствия в жизни. Она не знала, в каком направлении двигаться, поэтому совершенно отчаялась. Её всё чаще охватывали тревога и нежелание жить без дона Алехандро.
Вскоре после беседы доньи Маурисии с падре Габриэлем дон Алехандро явился ей во сне. По-прежнему грузный, с такими же пышными усами, он предстал перед внутренним взором супруги в образе арабского шейха – в длинном белом одеянии и с накидкой на голове. Дон Алехандро улыбался и тянул руки к донье Маурисии, но вдруг выхватил прямо из воздуха джезву и замахнулся ею на свою жену, при этом черты его лица исказились, так что он стал похож на взбешённого верблюда.
Донья Маурисия никак не могла растолковать этот сон. Ей казалось странным, что Алехандро злится на неё, ведь она никогда не давала даже ничтожного повода…
И только тогда донья Маурисия вспомнила последнюю просьбу мужа перед его уходом из дома. За всё это время со дня исчезновения дона Алехандро она так и не купила кофе. Она дождалась, когда дон Хосе откроет свою лавку, спустилась и купила упаковку прекрасных зёрен, выращенных в горах Сьерра-Мадре-дель-Сур, – у кузена дона Хосе была своя ферма в окрестностях Лома-Бонита. Донья Маурисия смолола и заварила кофе, налила напиток в любимую чашку дона Алехандро и села ждать мужа. У неё не было никаких сомнений, что теперь-то, когда квартиру наполнил медово-шоколадный запах (муж предпочитал классический мексиканский рецепт – с корицей и пилонсильо²), Алехандро уж точно вернётся.
Но поскольку муж чаще всего пил кофе во время собремесы³, женщине пришлось сидеть и смотреть на циферблат почти восемь часов, прежде чем она услышала знакомый голос:
– Маурисия!
– Алехандро! – закричала она и заметалась по дому в поисках мужа. Она заламывала руки и подкатывала глаза в тщетной надежде упасть в обморок и в объятия любимого мужчины, которого нигде не было видно.
И снова прозвучал голос с хрипотцой, но уже тише:
– Маурисия!
И через минуту едва слышно:
– Маурисия…
Донья Маурисия вбежала на кухню, принюхалась и всё поняла:
– Кофе! Нужен ещё кофе!
Она заваривала кофе ещё семь раз, но, несмотря на все усилия, долгожданный дон Алехандро так и не появился. Позже, выдумав невероятную причину для оправдания необходимой покупки, донья Маурисия скупила весь запас зёрен у дона Хосе и в магазинчике Хуаниты Ичебарриа, который располагался на углу улицы напротив памятника генералу Альберто Сегарра⁴ и который она доселе игнорировала, поскольку Хуанита не отличалась хорошим вкусом ни в выборе интерьера для своего магазина, ни в выборе достойного спутника жизни, – мужчин она меняла слишком часто. Вечером на кухне стояли шесть небольших мешков со штампами ферм из штатов Оахака, Чьяпас и Веракрус.
На следующий день после обеда, когда донья Маурисия снова заварила кофе и превосходный аромат распространился на весь дом, на кухне вдруг соткался полупрозрачный образ дона Алехандро, пошевелились плотные усы и раздался голос:
– Маурисия! Ты приготовила мне кофе?
– Да, любимый! – закричала она, не веря своему счастью.
– Мало, Маурисия, – сказал дон Алехандро, – мало кофе…
И тут же растаял.
Пять дней донья Маурисия скупала кофе – сначала в Террено, затем в Бахо-эль-Мар. Она потратила все семейные сбережения. Она отнесла в ломбард колье – свадебный подарок тёти Эстерситы. Она продала бы и квартиру, но больше некуда было складывать мешки, пакеты, упаковки и свёртки с кофе.
И все эти дни дон Алехандро ненадолго возникал на кухне, всё более и более плотный. Он проявлялся в трусах и майке и читал за обеденным столом приготовленную заранее доньей Маурисией свежую газету.
Естественно, свою коммерческую деятельность донья Маурисия не смогла сохранить в тайне от соседей. Она отшучивалась, лгала, говорила, что открывает магазин, иногда просто ничего не сообщала – некоторым хватало грозного надменного взгляда. В суть происходящего ей пришлось посвятить только дона Хосе, который помогал ей перевозить товар и даже был допущен лицезреть уже почти не просвечивающегося дона Алехандро. Увидев чудо и смекнув, что на явлении призрака в будущем можно будет сделать хорошие деньги, дон Хосе ссудил возрождающейся к жизни донье Маурисии значительную сумму и подарил ей четыре килограмма зёрен редкого сорта марагоджип, а также вызвался съездить в Мехико и забить свой грузовичок лучшим кофе, который можно купить в столице.
Через три дня вечером – на улице уже смеркалось – дон Хосе вернулся. Когда он разгружал мешки с кофе в свою лавку, из дома напротив под руку вышли двое. Женщина улыбалась, хотя в её глазах, как показалось дону Хосе, блестели слёзы, а мужчина приглаживал усы и тихонько покашливал. Дон Хосе долго стоял один и смотрел им вслед, покуда они медленно уплывали, почти не касаясь земли, за серо-зелёный бронзовый памятник генералу Альберто Сегарра, прозванный в народе «Громоотводом» из-за устремлённой вверх сабли.

Мехико, сентябрь 1962

¹Рассказ «Собремеса» напечатан в журнале «Ají picante» в октябре 1962 года. На русском языке публикуется впервые.
²Пилонсильо – вываренный тростниковый сахар со специями.
³Собремеса – послеобеденное время, когда в Мексике принято пить кофе.
⁴Альберто Сегарра (1821–1883) – генерал, ветеран трёх войн: американо-мексиканской войны, войны за реформу и англо-франко-испанской интервенции. Герой битвы при Санта-Гертрудис, где потерял руку. В 1870-е – кандидат в президенты Мексики.