Угнетённая армия, сражающаяся с отчаянным мужеством, обязательно победит.
(Китайская пословица)

- Мы ведь не победим завтра? - Чжан Мин смачно сплюнул на землю и посмотрел на командира, - Нас пятьсот без двадцати душ, а их почти две тысячи. Здесь все и поляжем.
- Две тысячи.., - негромко повторил Хань Синь* и тут же чуть громче, - среди них много крестьян, у нас же все воины.
- Давно ли они ими стали? - поддержал Чжан Мина Ло Сы.
- Хватит ныть, - Хань Синь внимательно разглядывал карту местности, начерченную прямо на земле, - и у собаки коровьи рога могут вырасти**...
Чжан Мин засмеялся - громко, зло, нервно. Солдаты, расположившиеся поодаль, услышали его смех и тоже оживились, заулыбались.
- Нападём на рассвете. Солнце ослепит врага. Кавалерию разделим на два отряда. Чжи Цян атакует из-за холмов, я из перелеска. Ло и Чжан, поведёте пехоту. Опытные солдаты впереди и позади, новобранцы посередине. До заката всё проверить: оружие, упряжь, доспехи. Солдат и лошадей накормить. Сторожевых менять каждые два часа... все должны отдохнуть...
Хань Синь вдруг замолчал и прислушался. В лагере началось какое-то смятение...
- Сюда, сюда, ведите их к командиру!
Подбежал караульный:
- Докладываю! Вооружённый отряд всадников. Из местных. Хотят присоединиться. Двадцать человек. Спешиться и разоружиться отказались. Они... они... женщины.
- Кто?
- Прикажете привести?

Это и впрямь были женщины. Молоденькие совсем. В мужской одежде, в доспехах. Они уверенно держались в сёдлах и не спускали рук с рукоятей мечей. Чувствовалась в них напряжённость. Но не страх.
Та, что была за старшую, заговорила:
- Наши дома разрушены, мужчины мертвы, уходить некуда. Согласны или нет, завтра мы будем биться вместе с вами. Если согласны, спешимся и будем под вашим командованием. Если нет, расположимся отдельно, но в бой всё равно пойдём.
Столпившиеся вокруг солдаты, смотрели на них с восторгом! Они присвистывали и отпускали грубые комплименты в адрес прибывших. Девушки поглядывали искоса, некоторые слегка улыбались в ответ.
- Вот тебе и собаки с коровьими рогами, - хохотнул Ло Сы, - теперь мы точно победим! А что, с такой-то подмогой!
Солдаты засмеялись.
Хань Синь растерялся, но не подал виду. Помолчал, подумал и решился:
- Расположить их у моего костра, накормить. И чтобы пальцем никто не тронул! Чжи Цян, возьмёшь в свой отряд, вперёд не пускать...

Стемнело. Взбудораженность солдат поутихла. Начались разговоры о доме, о мире. Вспомнили о танцах на осенних ярмарках. Слово за слово, и вот уже кто-то просит девушек станцевать. Они смеются в ответ, смотрят на старшую, та согласно кивает, но предупреждает, что её подчинённые отвыкли от мирной жизни, а потому танец их может показаться грубым...
Некоторые из девушек встали в полукруг. Притоп, шаг вправо, притоп, шаг влево, поворот, обратно, притоп, хлопок в ладоши, снова притоп...
Солдаты сначала что-то выкрикивали, подбадривая танцовщиц, но гомон постепенно сошёл на нет, и они просто смотрели, словно заворожённые.
Заворожённые...
Хань глядел на солдат, на пришлых женщин и... что-то было не так. Воздух стал густым и жарким, а земля будто смягчилась и пружинисто покачивалась на каждый притоп танцующих. Девушки уже не казались хрупкими, но сила исходила от них. Мощь и великая сила. Кожа их сверкала ярче костров. Лица менялись, становились устрашающими. Огромные чёрные дыры глаз. Алые щели ртов с острыми клыками...
- Он, что, всё видит?
- Похоже на то.
- Убьём!
- Завтра погибнет. Зачем спешить.
Хань Синь с трудом повернул голову в сторону голосов. Старшая и та, что всегда была рядом с ней, смотрели на него в упор. Старшая улыбалась. Вторая нет.
Рывок, и вот он не у костра, а за лагерем возле реки. Старшая рядом. Смотрит, чуть сверху, наклонив голову:
- Кто мы?
- Демоны, - выдохнул Хань.
- Боишься?
Командир посмотрел на солдат вдалеке, потом на женщину. Чернота глаз на человеческом лице. Оскал-улыбка. Тонкая, почти детская ладонь на его плече. Страха не было. Только сожаление, что смерть нашла его теперь, а не в завтрашнем бою за мир, за землю, за дом...

- Не боишься, - демоница усмехнулась, - жаль, что мы из разных миров. Нравиш-ш-шьс-с-ся, - сглотнула слюну, покачала головой...
- Зачем вы здесь? - спросил Хань Синь, с трудом ворочая языком.
- Жажда! Перемирие с Бессмертными на тысячу лет, а у вас хорошо - войны одна за одной. Азарт, жажда!
- Мы все умрём завтра?
- Да. Противник сильнее.
Женщина замолчала, задумчиво разглядывая человека, оглянулась на лагерь...
- А хочешь выжить?
- Какой ценой?
Засмеялась. Сверкнули острые зубы.
- Пусти нас первыми!
- Что?
- Первыми! Твои солдаты за нами, хоть в Небо, хоть в Подземный мир! Уступи! Дай насладиться битвой! Разреши! Можем и так, но с договором стократ слаще!
- Что будет после?
- Другие бои. Много. Станешь генералом, победишь, объединишь...
- А мои люди?
- По-разному. Кто-то погибнет завтра, кто-то позже, а кто-то и тебя переживёт.
Хань молчал. Демоница стала меньше ростом, лицо девичье, в веснушках; прищурилась, глаз и не видно почти.
Будущий генерал почувствовал, что краснеет, но всё же спросил:
- А ты? Где будешь ты?
- Я? - женщина смутилась, встала на цыпочки и слегка потёрлась щекой о лицо командира. Коснулась губами скулы, потом неловко ткнулась в его губы, - может, приду ещё...

Рывок, и он снова у костра, смотрит на танец вместе с солдатами.
- Не убила?
- Договор! Мы идём первыми.
- Что ж, сражение будет сладким... Чем заплатила?
Тишина. Старшая не ответила. А та, что рядом, не стала спрашивать ещё раз.

На рассвете пятьсот воинов Хань Синя атаковали двухтысячное войско противника. Во главе кавалерии мчался женский отряд. Солдаты поражённые смелостью и отвагой молодых женщин, и мысли не допускали о поражении, они сражались так, словно их силы удесятирились, словно демоны вселились в их души!
Свист мечей и хриплое конское дыхание, крики, стоны, запахи крови и пота, треск ломающихся костей и копий, всхлипы умирающей плоти... азарт... пьянящий азарт битвы...

Хань Синь победил. И после этого боя побеждал всегда. Он сыграл решающую роль в завершении пятилетней войны между Хань и Чу***. Его имя вошло в историю.

Вот только женского имени рядом с ним история не сохранила.

- Чем заплатила? - спросила демоница старшую время спустя.
- Собой, - улыбнулась Шень Сюэ****, - жива, пока он жив...

___________
* Хань Синь - служил в китайской армии во времена династии Хань, поднявшись за короткий срок по служебной лестнице от рядового гвардейца до звания старшего генерала.
Во время пятилетней войны*** Синь вёл сражения с армиями Чу, значительно превосходящими его собственную.

** - У собаки выросли коровьи рога. — китайская пословица, означающая неожиданное изменение внешности или поведения.

*** пятилетняя война - война Чу и Хань, которая длилась около пяти лет с 206 по 202 год до н. э. Этот конфликт между полководцами Лю Бан (представитель Хань) и Сян Юем (представитель Чу) стал финальным этапом гражданской войны, приведшей к падению династии Цинь и установлению династии Хань.

**** Шень Сюэ - женское имя - Душа горькая, как полынь.