Щедра жизнь на «сюрпризы» - и приятные, и не очень. И тем сильнее они впечатляют, чем внезапнее преподносятся…

Юлька часто помогала бабушке с поливом огорода: не отлёживать же бока на диване во время каникул. Лето стоит жаркое, все травки пить хотят, с утра до вечера на них воду лей – и много не будет. Вот и сегодня девочка взялась за привычное дело: схватила пластмассовое ведерко и, приминая стоптанными уличными тапками низкорослую траву, помчалась за сарай, к спасительному болотцу. Красивое там место, живое, в любую засуху зелёное: с островками тальниковых зарослей, тяжелыми стрелками неопушенного до осени камыша, с раскачивающимися на ветру желтыми цветками дикого ириса и даже с глянцевыми листьями кувшинок на неподвижной поверхности воды. А ещё у болотца живут бабочки - голубовато-серые, как пылью присыпанные, - они летают по две, по три, иногда стайками, и почти не боятся людей – хоть руками лови. Стрекозы, отдыхая от круженья, садятся прямо на воду, на сверкающий под солнцем ковёр пупырчатой ряски, широко раскладывая по сторонам прозрачные сетчатые крылья… Иногда Юлька, засмотревшись на всю эту красоту, забывала на время о работе, садилась прямо в траву – на цветки клевера или в кружевную зелень мышиного горошка, мягкую и уютную, как перина, и слушала природу, и чувствовала: как же всё здорово на свете, какая сказка кругом!

Подбежав к болотцу, девочка услышала привычные всплески: это лягушки, испуганные внезапностью её появления, побросались в воду - будто горсть камешков осыпалась с берега. Покрывало ряски «порвалось» в нескольких местах и тут же снова стало «целым», словно его стянули невидимые быстрые нити. Но лягушки опять «продырявили» его, теперь снизу: чуть отплыв от берега, они высунули лупоглазые головы из тины, а некоторые разлеглись на воде в полный рост. Вся природа поёт! Скорее бы ушла эта девчонка: они, лягушки, тоже не без таланта: у каждой есть своя сольная «партия» – «басовая» или «теноровая»...
Юлька «пополоскала» ведро и, разбросав тину, хотела было зачерпнуть из образовавшейся «проруби», но вдруг… сглотнула воздух, отшатнулась, уронила ведро, и, споткнувшись о кочку, чуть не упала. Нет-нет, ей не померещилось… Со дна, примерно с полуметровой глубины, на неё глянуло бледное человеческое лицо! Это не было игрой солнечных бликов или её собственным отражением. Она точно видела голову на дне, в ужасной близости от себя! Водное «стекло», разбитое ведром, давало искажение, поэтому разобрать черты она не смогла.

Юлька села на траву, пытаясь отдышаться и успокоить сбесившееся сердце. Страх моментально сковал её движения: она не могла ни крикнуть, ни ринуться домой под защиту бабушкиного «крыла», а только сидеть вот так, в оцепенении, с дико распахнутыми глазами. Что это? Кто это может быть? – она мучительно пыталась осмыслить увиденное. Неужели… дядя Вова! Девочке вспомнился вечно пьяный сосед-дебошир, который, ругаясь с женой на улице, за вон тем забором, часто выкрикивал угрозы странного свойства: «Вот повешусь, стерьва, тады узнаш! Ишо пожалеешь меня, как одна останесся!» О его намерении захлебнуться болотной водой Юлька, правда, ни разу не слышала, но это ж ни о чем не говорит: кто способен самоубиться, тому не всё ли равно, каким образом? Надо бежать к тёте Маше и сказать! Но… вдруг это всё же не он? Вроде бы, не похож. Хотя… в воде все опухают до неузнаваемости… Однако девочка вовремя остановила свой порыв, решив наверняка убедиться, что не ошибается. Иначе и тётю Машу зря напугает, и живого дядю Вову «приговорит». Ей непременно нужно заглянуть в воду ещё раз!

Юлька как сидела оцепеневшая, так и встала, так и пошла к болоту, словно металлическим корсетом скованная: бочком, бочком, по одному шажочку, готовая в любой момент отскочить назад. Подняла ведро, помедлила немного, глубоко вздохнула, и начала со всей энергией ужаса молотить по воде. Когда водное «окно», проницаемое для взгляда, сделалось достаточно велико, она резко отбросила ведро и склонилась над собственным колеблющимся отражением. Прямо под ним, на расстоянии вытянутой руки, находилась человеческая голова. Лицо. Ошибки не было. Юлька выдержала это зрелище не более двух секунд. Снова парализующий ужас, снова – сиденье на траве в обществе жужжащих насекомых. Итак, что она видела, кроме головы? Плечи были… плечо. И воротник – то ли рубашки, то ли пиджака… А где же туловище? Может, в донный ил ушло? Едва ли: там не метровый его слой! В прошлый раз папа в болотных сапогах залезал в воду – и ничего, не провалился, - значит, дно твёрдое. Надо найти палку и пошарить ей в воде, нащупать тело, едва ли его можно будет с чем-то спутать.

Юлька сломала длинный и крепкий тальниковый прут и в третий раз подошла к берегу. Сейчас было страшнее всего: она хотела не просто взглянуть и отскочить, а войти в контакт с чем-то страшным и непонятным. Взяв прут за самый конец, чтобы руки были от воды подальше, девочка начала скрести им по дну – как будто сахар в огромном стакане размешивала. Палка стукнулась о голову, удар даже произвёл некоторый звук. У людей, хоть и у мертвых, не может быть такой каменно-жесткой головы! Туловища и вовсе не обнаружилось – только муть со дна всколыхнулась. «Статуя! Верхняя часть статуи!» -озарило Юльку, и мир вокруг неё снова просветлел. Уф-ф, боже мой… Хорошо, что не бабушка за водой пошла, у неё инфаркт мог бы случиться от такого зрелища!
Стряхнув с себя остатки страха, девочка встала на колени и внимательно рассмотрела «утопленника». Затем, засучив рукав, решительно сунула руку в воду, глубоко, насколько можно, - щека её при этом почти коснулась воды. И вот, на берег был вытащен бюст мужчины в натуральный размер или, может, чуть поменьше. Чья-то рука покрасила его серебряной краской, той самой, которой жестяные крыши покрывают и ещё ограды на кладбище. Как в поговорке: выкрасили и выбросили… Чего ради? Юлька ходила вокруг своей находки в полном восхищении: вот так «дары природы»! Солнце лучиком потрогало голову болотного «уроженца», и она отозвалась таким ослепительным бликом, что девочке захотелось зажмуриться…

Бюст в некоторых местах «облез», серебрянка отшелушилась, образовались значительные черные «проплешины», в пестроте своей напоминающие шкуру далматинца. «Значит, ты был чёрным. Лучше б тебя таким и утопили», - думала Юлька, – «тогда бы я не так испугалась, сообразила, что не живой. Негров у нас нет, а тем более, негров-утопленников».

Положив свой «улов» в ведро вниз головой, девочка поспешила домой - надо было срочно рассказать о главном событии дня!
- Бабушка, смотри, что я нашла! – кричала она с полдороги совершенно счастливым голосом.
Бабушка спустилась с крыльца и шагнула навстречу Юльке, с интересом глядя в её ведро.
- И кто тебе его дал? Он у соседки Маши на телевизоре стоял…
Юлька рассказала историю своей находки, упустив такую незначительную подробность, как свой нечеловеческий «перепуг».
- Наверно, Маша ребятишкам в игру отдала, как самой надоел. А те наигрались - кинули в воду, чтоб на помойку далеко не тащить. Вот лодыри…
- А у соседки он откуда? И почему покрашен? – допытывалась Юлька.
- Так она в школе работает, списанные вещи иногда приносит. Вот, смотри, трещина через всё плечо, а вот тут скол. Ну точно, среди хлама валялся, она и позарилась. А кто красил - не знаю, наверно, Маша сама, больше некому. Чёрный-то он уж совсем страшный, как вурдалак, в дом заносить боязно…
Бабушка помолчала, а потом улыбнулась Юльке:
- А тебе-то он на что? Орехи, что ль, колоть?
- А я его в саду на ягодную грядку поставлю, пусть ворон пугает! – нашлась Юлька.
- Такое пугало из-под листвы не видать. Да ещё запинаться об него ходить… - возразила бабушка. И вдруг задумалась, посмотрела на бюст внимательнее, а потом, хитро прищурив глаза, сказала:
- А знаешь, у меня идея! Это ж Ньютон, видишь надпись внизу? Значит, ему самое место под яблоней!
Бабушка, повеселев, улыбаясь молодо, самолично отнесла Юлькину находку под развесистую крону московской грушовки и, раскидав ногами падалицу, бережно установила на земле. Юлька не понимала символического значения бабушкиных действий, но ей было ясно одно: болотный незнакомец поднял настроение не только ей! И это было лучше всего.
Напевая и подпрыгивая, девочка снова помчалась за сарай: а вдруг там, в воде, под слоем тины, ещё какой-то «сюрприз»?