У сенсея Мо нас было девять. Девять учеников, жаждущих постичь великое
искусство «существования» . На самом деле, сенсей никогда не брал девять учеников,
правильное число — восемь. Но меня пришлось взять.
     
     Я убегала ночью. Бежать, по сути,  особо было некуда. Всех наших уже схватили.
Когда по транслятору объявили, что силы правопорядка раскрыли очередной заговор
и арестовали «мятежников», готовивших протестные акции и государственный переворот,
и показали кадры с задержанием Ены — художницы из Сольсы, Кода — музыканта
и поэта из Сварга, Лита — физика-ядерщика, из разгромленного два года назад
института Космоса,   Маки — микробиолога и эколога, и даже её брата инвалида Ушу,
мне стало понятно, что возвращаться домой нельзя. Поэтому —  в чём была и с чем была,
с тем и отправилась на Север, в горный монастырь, почти недоступный для посещений.
Он потому и сохранился — туда невозможно было попасть во все дни года,
кроме трёх —  поздней осенью. 

     Когда я добралась до монастыря,  двери уже начали закрываться, а шаткий,
плетёный из лозы, мост над пропастью сорвался диким ветром.
Вот и пришлось сенсею Мо меня впустить.  Но это теперь я знаю,
что впустил меня сам сенсей Мо, а тогда, промёрзшей до костей, в изодранной одежде,
голодной до обморока мне было всё равно. Я просто вырубилась перед закрывающейся дверью.
Проснулась следующим утром в каменной пещере. Пол был тёплый, я лежала на циновке,
рядом, заглядывая мне в лицо стояла коза. Белая, со сломанным левым рогом.
Так мы смотрели друг на друга, пока коза не сказала:

 — Мееее!

     Потом пришла Якса. Девушка в зелёной одежде. Принесла миску с хлебными шариками и козье
молоко в железной кружке.

Я, с трудом разлепив обветренные и обмороженные губы, улыбнулась и сказала: «Привет!» 
Якса поставила передо мной еду, погладила козу и стала быстро что-то говорить
на языке совершенно мне не знакомом. Она говорила, а я  слушала, пытаясь её понять.
Когда я всё съела и выпила до капли молоко, Якса взяла меня за руку и повела за собой.

Мы пришли в просторную пещеру, где на небольшом возвышении сидел сенсей Мо,
а пред ним, на циновках — семеро учеников.
И две циновки были свободны —  для нас с Яксой.

     Перед каждым учеником лежал  камень. Камень был и в руках Мо. Он держал его на ладони,
как птенца, и внимательно смотрел. Ученики тоже взяли свои камни и я взяла.
«Ну — камень. Камень рыжеватый, одна сторона сколота, тяжелый и мёртвый,»  — подумала  я,
но оглянувшись по сторонам,  заметила, что у некоторый учеников камни начали светиться и слегка
приподниматься над ладонью, а камень Мо превратился в птицу и полетел. 

     Проходили дни, недели, месяцы . Пришло лето и зарядили дожди. Я ухаживала за козой,
за грядками с овощами, выполняла любую необходимую работу.
Каждый день Мо проводил свои молчаливые занятия.  Мой камень оставался камнем.
Однажды Мо попросил меня задержаться. 
Когда все ученики ушли, Мо погладил меня по голове и сказал:

 — Знаешь, почему твой камень не летит? 
Ты не веришь в него и он это знает. Ты смотришь на камень и видишь камень,
ты смотришь на козу и видишь козу, ты знаешь, что камень не может летать,
что коза не умеет думать, ты уверена, что язык, на котором говорит Якса,
недоступен для твоего понимания. Слишком много запретов для того, чтобы быть свободной.

 — Я очень стараюсь, учитель, но у меня не получается. 

 — Кто ты? — спросил Мо.

 — Я  не знаю...

     Тогда Мо взял меня за руку и вывел из пещеры, где проходили все наши занятия.
Мы вышли на небольшую горную террасу. Мо лёг на спину и потянул меня за собой.
Над нами раскинулось ночное небо с мириадами звёзд.

 —  Смотри —  сказал он — Это всё —  ты. И я, и Якса, и наша коза, и твой камень.
Ты видишь эти звёзды, составляющие Млечный путь. Они тоже камень. И они летят. 

     Мы долго ещё смотрели на звёзды. Мой камень, зажатый в руке, нагрелся и я разжала ладонь.
Камень светился нежным голубым цветом. А потом он вдруг полетел.
Я провожала его восторженным взглядом, пока он не скрылся среди звёзд. 

     Утром, ещё не открыв глаза, я услышала такую привычную скороговорку Яксы,
но теперь всё, что она говорила, стало мне понятно. 

 —  Как ты думаешь, Кизи, — спрашивала Якси у козы, — не будет ли сегодня дождя?

 — Мееееее! — отвечала ей Кизи, после недолгого размышления.

     И я поняла, что Кизи сказала: «Дождя не будет.»