На «Вудларке», как-то, не сложилась та же традиция, как это было на «Фламинго», - собираться славянам регулярно к Тимуру на чашку чая: во-первых славян уже было многовато и все не уместились бы сразу в старпомовской каюте, а во-вторых – все они прекрасно проводили свободное время в кают-компании, встречаясь два раза в день на кофетаймах, на завтраке, обеде и ужине, а после ужина оставались все, кто хотел пообщаться или посмотреть телевизор, если судно стояло в порту.
Точно так же проводила своё время и филиппинская часть экипажа в своём салоне.
Тимур, познакомившись ближе с командой, подружился больше всех с электромехаником Борисом и радистом Сашей. Борис был одного возраста с Тимуром, а Саша – на семь лет моложе. Когда предоставлялась возможность и появлялось желание уволиться на берег в каком-нибудь порту, то они это делали втроём. У славян между собой были отношения, в основном, приятельские, но кое у кого кое с кем и натянутые.
Третий механик Олег, например, парень был хоть и неплохой, но, как показалось Тимуру – в чём-то максималист: он недолюбливал Гришу – второго офицера, потому, как, когда-то ходил вместе с ним на супер-траулере вторым механиком, где Григорий был капитаном.
Олег говорил Тимуру, что Гриша был там изрядным самодуром, однако на «Вудларке» Тимур ничего подобного за ним не замечал и отношения между старпомом и вторым были вполне приятельскими, поскольку Григорий был в своей работе на судне человеком добросовестным и старательным, в отличие от охламона Алтона.
Через неделю, после приезда Тимура на судно, «Вудларк», завершив погрузку генеральным грузом, в основном, продуктами питания в ящиках и мешках, вышел в рейс и ещё через неделю, оставив за кормой Средиземное море и Гибралтарский пролив, повернул на юг.
Следующим портом назначения у него был Лас-Пальмас, испанский порт на острове Гран Канария, где на внутреннем рейде должна была состояться бункеровка судна топливом.
Прошло всего лишь, полчаса, с начала очередной утренней вахты Тимура, как, вдруг, тишину рубки нарушило неприятное дребезжание судового телефона. Тимур снял трубку.
- Чиф, - услышал он слабый голос Скандинава, - мне плохо, пришлите ко мне срочно фитера.
«Причём тут фитер, если ему плохо?» - подумал Тимур и задал свой вопрос: - Может, я подойду? Ведь я тут, как бы, за лекаря и аптечка у меня. - Нет, отвечал капитан, - пусть придёт фитер, он знает, что надо делать.
Удивлённый Тимур послал за фитером вахтенного матроса- «филипка» Джина и не прошло и пяти минут, как заспанный и запыхавшийся пятидесятилетний фитер Сергей уже стоял на ходовом мостике.
- Скандинаву плохо, - сказал ему Тимур, почему-то вас вызывает, вы что, и по медицинской части на все руки?
- Да нет, - грустно ухмыльнулся фитер, - просто, давно я с ним работаю и знаю его болезнь и уже оказывал ему помощь, так что, пойду сейчас сразу, не будем терять время.
- Может быть из аптечки что-нибудь надо? – спросил Тимур. - Да нет, всё есть у него, - обернулся Сергей – он уже выходил из рубки. - Зайдите потом на мостик! – Крикнул ему вслед Тимур.
Сергей появился на мостике только через час. - Так что случилось там с ним? – с нетерпением спросил Тимур.
- Да, бывало до этого нечто подобное, но такого ещё не было! – Отвечал фитер.
- Что было? Чего не было? Не тяните резину!
- Короче, на второй контракт я с ним, со Скандинавом, попадаю, так, на прошлом контракте, как-то, позвал он меня к себе в каюту рундучок ему подремонтировать и, пока я ковырялся, у него, а он сидел у себя в офисе за столом, вдруг, кровь горлом пошла.
Ну, я тут, сразу кинулся помощь ему оказывать, он показал мне, где у него в столе ампула со шприцем, я укол сделал, помог до койки добраться, потом травяного чая приготовил, дал попить и кровь подтёр.
И на этом контракте уже подобный случай был и он меня лично вызывал, но просил это дело в секрете держать, не хотел, чтобы команда знала, что у него такие проблемы со здоровьем.
А в этот раз, как он мне сказал, встал он, чтобы в свой гальюн по нужде сходить, как вдруг начал травить кровью, причём настолько сильно, что мне долго пришлось сейчас его спальню оттирать.
В общем, чиф, дрянь дело, как мне кажется, большая потеря крови у него, лежит белый сейчас, как полотно, может и не дожить до Лас Пальмаса.
- Да, дела! – Сказал Тимур. Затем глянул на карту, лежавшую на штурманском столе.
- Слушай, Сергей, тут ближайший порт по ходу – Касабланка, я думаю надо запрашивать разрешение на срочный аварийный заход, да сдавать его в госпиталь, дело ведь не шуточное! Но без его ведома не могу же я это сделать!
А позвонить ему сейчас, когда он в таком состоянии тоже как-то...
Может мне зайти к нему в каюту прямо сейчас и спросить, пока мы эту Касабланку не проскочили ещё?
- Да в том-то и дело, что он просил предупредить, чтобы никто к нему в каюту не заходил, кроме меня, - отвечал фитер. Давайте, я сейчас спущусь к нему и выскажу ваши соображения.
На том и порешили. Сергей ушёл к капитану, а Тимур стал ждать с нетерпением его возвращения на мостик.
Но фитер на мостик не вернулся, а позвонил в ходовую рубку из капитанской каюты.
- Фомич, - сказал фитер, - капитан сам хочет с вами поговорить, передаю ему трубку.
Скандинав пытался придать своему голосу твёрдость, но получалось у него плохо, голос всё равно был слабым, а речь – прерывистой:
-Чиф! Никаких аварийных заходов! Следуйте по-назначению! Бункеруйтесь в Лас-Пальмасе, а вот там, если будет такая необходимость, я к врачу обращусь лично. И капитан повесил трубку.
V
Через двое суток, утром, на вахте третьего, Тимур ставил на якорь «Вудларк» на внутреннем рейде порта Лас Пальмас, в точке, указанной лоцманом. Во время постановки Скандинав с трудом поднялся на мостик, то есть, палубой выше и уселся на диван.
Вид у него был весьма нездоровый. На бескровном лице – потухший взгляд ввалившихся глаз.
За время этого перехода Тимур весь извёлся, в душе торопя время прихода и обуреваемый сомнениями: может быть не надо было слушать Скандинава, а на свой страх и риск завернуть судно в Касабланку?
И вот, наконец, долгожданный Лас Пальмас и капитан дожил, слава Богу!
Тимур посмотрел на Скандинава, но тот слабо махнул ему бледной рукой: командуй, мол.
«Вудларк» стал на якорь; с одного борта ошвартовалась баржа-бункеровщик, а с другого – рейдовый катер, с которого на борт поднялись агент и врач – у Тимура на подходе была связь с агентом по УКВ-радиостанции.
Врач, агент и Тимур с капитаном, все вместе зашли в капитанскую каюту. Врач, осмотрев Скандинава и, задав ему несколько вопросов, сказал Тимуру , что пока конкретного диагноза он ставить не будет, необходимо обследование и предложил Тимуру, чтобы тот помог капитану собраться.
- Нет-нет, - сказал Скандинав Тимуру, - я возьму с собой только самое необходимое, я непременно ещё вернусь, судно без меня никуда не уйдёт! Но на всякий случай передал Тимуру ключи от сейфа, где хранилась судовая касса и самые ценные документы.
Не знал тогда Скандинав, что на «Вудларк» он не вернётся уже никогда.
Катер с агентом, врачом и капитаном отвалил от борта, а через три часа отшвартовалась и топливная баржа.
На рейде, без капитана, «Вудларк» простоял три дня, а на четвёртый – к правому борту притёрся тот же рейдовый катер, с которого на борт поднялся агент, а с ним – новый капитан – здоровенный старый грек с густой седой шевелюрой.
Тимур в это время стоял с Сашей-радистом на крыле мостика, наблюдая высадку визитёров.
Саша повернулся к Тимуру и сказал: - Иди, чиф, встречай нового кэпа.
- Откуда ты знаешь, что это – новый капитан? – полюбопытствовал Тимур. - О, знаю, как облупленного! – Улыбнулся Саша, - Это капитан Филон, я с ним прошлый контракт на «Вудпекере» полностью оттянул.
- Ну и как он? - Спросил Тимур, направляясь к трапу. - Ну, мужик он, как говорится, со своими тараканами, но, я думаю, вы сработаетесь: он, несмотря на свой внушительный вид, по сравнению с некоторыми другими капитанами, мнящими себя полубогами, добряк и либерал.
- И это – замечательно! – Сказал Тимур и пошёл встречать нового капитана.
