Нехорошее это дело - шовинизм. Правда, я к нему никак не относился, пока новенький в классе не появился, и прям перед самостоятельной по английскому. Хотя, вру: перенесли самостоятельную, и я довольный весь, а тут - нате вам, получите: - Садись к Сергею, а Маша Краснова к Рите Устюговой пересядет. Чего?! Пересядет, блин, Маша. А у кого я буду английский списывать? Но чхать хотела классуха на мою недовольную физию: цыкнула на вопль души: "Машка, вернись, всё прощу!" и на новоиспечённого соседа кивает: "Сергей, вы будете прекрасно дополнять друг друга." Интересно чем, ага, мне под боком как раз и не хватало этого пижона. Ишь ты, блин... Одет, как с картинки и выглядит, как юная модель. Или юный модель? А пофиг! Слышь, модный? Если чо, я тебе быстро наваляю. За что? А найду за что, был бы повод, как говорится, так что готовься: сам с моей парты улетучишься. Чего ты на меня косишь? Ластик видишь? Вот за ним - твоя половина парты. И всё! - Только рискни хоть локоть на мою половину сунуть - пожалеешь. Вкурил? Хм... Вкурил: усмехнулся, головой покрутил и почти на край сдвинулся. Спокойный, однако... Только это видимость спокойствия. Вижу я, какой напряг его влёт накрыл: плечи словно в железо заковали, а взгляд острый, исподлобья и затравленный какой-то... Ах, ты ж... Не помню я, как его классуха называла: не имя, а мантра сумасшедшего японца: Да...Ди... Дэ... Ну, не помню! Ничо, обзовём сами, как на слух легло. - Ладно, садись нормально, Дэн, а то упадёшь. Зыркнул, как ножом пырнул, и ещё дальше отодвинулся. Ну и ладно, мне же просторнее, а повод тебя вытурить, я обязательно найду! * Третий день, блин, приветами обмениваемся, и "пока" ещё в конце уроков. Прям чот долго я его терплю. Прям придраться не к чему. Чего? Острожный что ль? Ничо, подловлю и вломлю! Сам с моей парты сбежишь, сказал! Хм... Прям нервно мне: самостоятельная-блиц по английскому - это выволочка ещё та: училка диктует - мы переводим и записываем. Быстро диктует, а Машки нет! Дэн вон рядом сидит, сосредоточенный весь, на меня ноль внимания. Нет, покосился и опять в лист тетрадный уткнулся. Пиши-пиши, зубрила. Чёрт! Паста в авторучке закончилась, а другой авторучки нет. Ну, ё... Не понял... Нафига мне твоя авторучка, модный? У тебя запасная есть? Молодец, предусмотрительный. А это что за листок? - Переписывай быстро, у тебя три слова неправильно переведены, тут все на всякий случай. Нифига се... Дубликат самостоятельной мне подсунул. И когда успел? Спасибо, англичанин. Ну, да - спокоен и уравновешен, как те англичане. А я вот нет, не спокоен я нифига, особенно сейчас. Ах, ты ж... Какой же противный у Грини голос, ни с кем не попутаешь: липкий, как… Так. Надо учиться выражаться культурно, а то Надька уже предъявила, что ей стыдно меня слушать. Ага, слушать стыдно, а это самое не стыдно. Ладно, попробую выразиться культурно. Хм... Чот ничего культурного в Гринин адрес в башке у меня даже не сверкает. Хотя... Вот - " липкое, как естественные отходы организма после обильного приёма некачественной пищи". Ну как? Удачно обозначил Гриню, Надюх? Гриня и есть отход – прилипнет и фиг отмоешься, а если и отмоешься, всё равно от вони вытошнит. Ничо, ко мне тот отход давненько уже не рискует прилипать. Отлетел пару раз на приличное расстояние и вкурил, что не все музыканты ботаны. Правильно, нефиг меня воспитывать, я сам кого хочешь воспитаю. Да, Гриня? Интересно, кого сейчас это чмо "воспитывает" в духе любви и преданности к себе любимому? Хотя… Ничего там интересного и нового: нашёл теперь какого ботана и измывается - хобби у него такое. Чёрт... Предупреждение от классухи у меня уже имеется: не дай бог - и сразу на педсовет. Не хочу на педсовет! И тренировка у меня, а я на неё опаздываю уже... Но голос у Грини... - Давай-ка, приветствуй нас, как в чуркистане. Давай-давай, ручки сложил и поклонился. - Шовинизм страшная болезнь, но излечимая. Помочь выздороветь? Ну, ё… Это же… Модный это, сосед мой по парте, какой и осторожный, и умный. Да, умный, даже очень. Вчера на истории у доски отвечал, так я прям заслушался, а историчка наша ещё б чутка и целовать его кинулась, такая довольная была. А вот насчёт осторожности, это я поспешил с выводом. Чего он там сейчас сказал - шовинизм? Ох, ты ж... Ты думаешь, Гриня знает что это такое? - Молись, чуркобес! Так. Пропущу я тренировку, похоже. Ничо, нагоню потом. Ага, всё потом и педсовет тоже. Где вы там? Чёрт, темно в раздевалке, но что Гриня не один тут "воспитатель" вижу хорошо. Удачно заглянул, вовремя. - Привет, Серёг. - Привет, Игорь, привет… Прям интересно, каким ветром Игорька к этому хм… шовинисту прилепило? Слышь, Игорь? Ты же, вроде, нормальный парень, музыку любишь, на репетициях у нас постоянно трёшься, на гитаре тренькаешь. Чего такое? Или шовинизм заразен? Заразен, похоже: стоит вон Игоряша, весь высокомерно-презрительный, брезгливо морщится и, чую, нравится ему "воспитательный" процесс. Да уж… Вот те и любовь к музыке, а говорят, что она облагораживает. Видно, не всех облагораживает. Ветер по раздевалке мечется. Откуда ты тут, дружище мой? А... Наверху никчёмное окно открыто, какое из буфета сюда прорубили не так давно для пожарной безопасности. Пожарники, блин. Теперь куртки и пальто буфетом вонять будут. Угомонись, друже! Чего ты на меня кидаешься? За модного переживаешь? Ну, да, Гриня бычара ещё тот, да и Игоряша не дистрофик. Ничо, щас разберёмся, щас. Привет, сосед по парте, давненько не виделись. Минут десять, как расстались, а ты уже успел в историю влипнуть по самые уши. Умелец, однако. А Игоряша прям во вкус вошёл, прям рад продемонстрировать мне свой шовинизм. Скотина такая... - Сейчас будем наблюдать приветствие по-восточному, Маэстро. Да, чуркобес? Теперь тебе троим кланяться придётся. Начинай, а то затянется. Ох, ты ж... Давно новое словечко выучил, Игоряша? А ты чего на меня уставился, сосед? У меня хрен на лбу не растёт. Хм... Какие же у тебя глаза говорящие, прям кричат мне:" Какая же ты тварь, сосед мой по парте!" Не… Не будет никакого приветствия шовинистам, уверен. При всей интеллигентности и недюжинном уме есть в этом парне что-то такое… Сильное что-то, то чего не гнётся и не ломается, ломом он подпоясанный и не ботан ни разу. Слышь, Дэн? Хорош на меня косить. Не с ними я. Не с ними! Я мимо пробегал. А он так не думает, у него другие мысли на мой счёт. - Нашёл повод избавиться? Долго искал, тугодум. Чего? Я те дам, блин, тугодум… Наезжает он. А в ухо? Не… В ухо не ему, и без него есть кому, "воспитатели" вон борзеть начинают, особенно Гриня - в грудь Дэна толкнул. - Мы сейчас от тебя избавимся! Навеки! Как ты там, модный, устоял? Молодец. Ну что? Поехали, Маэстро! - А ну, хорош! Отошли от него. Быстро! И ты, Дэн, не лупи на меня гляделки. Они у тебя невозможных размеров стали – на пол лица. Ох, ты ж… А засияли-то… Прям звёзды. Удивляешься? Понимаю... Ну-ка, постой в сторонке, а то пиджак помнут. В сторонку отойди, говорю! Гриня грабли сучит, а ты на передний план рвёшься. Отойди, блин! Щас прям, отошёл он, ага. Он вон Гриню подловил махом, повалил и мордой в пол воткнул. Пыхтит шелужина, а вырваться никак. А ты молодец, модный, умеешь. Эй, Игоряша? Ты чего к ним лезешь? Не... Двое дерутся - третий не мешай. - Чего, шовинизм чешется? Почесать? - Маэстро, он же чурка! - Да ты чо? А ты дровосек что ль? Ходи сюда, сказал! Ну чо, любитель музыки, музыкально тебя отму... (прости, Надюха) отметелить, чтоб "воспитатель" в тебе умер, не окрепнув, или по простому сойдёт? Ага, по простому сойдёт. - Серый! Тут я, Дэн, тут! Ты вон Гриней занимайся, а у нас с Игоряшей свои дела - музыкальные. Слышишь, как он воет? Чисто Кипелов. Я тебе потом про Кипелова расскажу, и про "Арию" тоже. Ну, чего тебе? Отвлекаешь ты меня. - Серёга! Не валяй вешалки! Аккуратист, блин. Слышь? Я не вешалки, я Игоряшу валяю, верещит вон музыкально, а вешалки сами падают. Какая жалость, однако. Опа! На второй вираж пошёл Игоряша! Ну и как полёт - нормальный? А теперь подойди-ка поближе. Чо, не хочешь? Ладно, я не гордый, сам подойду. - Сергей, отпусти его сейчас же! Немедленно прекратите драку! Ах, ты ж, как не вовремя... Здрассти, Лидия Дмитриевна, мы Вас не ждали, а Вы припё..., то есть пришли, и как не упали по дороге с чутка не метровых каблучар прям загадка. Да, жаль, что не упали. Лады, живи, Игоряша, я ж не дурак при директоре махаться. А Лидия Дмитриевнв Дэна увидела и аж опешила. - Дэн?... Что случилось, дорогой? Ничо се... Модный, и когда ты только успел нашего командарма на "дорогой" развести? А главное, чем? Хотя... Понять не сложно: умён, деликатен и красив, как бог. Не видел я бога, но говорят, что ооочень красив он, вот и модный тоже. Ну, ё... Какая же ты подлая мразь, Гриня. Дэн же спиной к тебе стоял, что ж ты в спину-то... В спину только твари бьют! Чо? Больно? Гриня, а ну, ходи сюда, скотина такая. Опа! - Сергей! Щас я, Лидия Дмитриевна, щас... - Не ной, тварь! Дэн, отвали! Слышь, Да-Дэ-Ди? Ну-ка, отпустил меня быстро! Вцепился ты в ремень. Чёрт... Цепкий какой! Я кому говорю? Не... Ты чо - в ухо хочешь? Отцепись сейчас же, а то Лидия Дмитриевна вон ещё чутка и расхохочется, аж губу прикусила. Видишь? - Серый, спокойнее, братишка. Спокойнее. Чего? Братишка, блин... Ну, всё. Всё! Отпусти, остыл я. А зачем мне твой носовой платок? Щека поцарапана? Хм... Стоим перед директором: я кровь со щеки стираю(Игоряша, ногти, как у бабы!), Гриня ухмыляется, Игорь виноватый весь, а Дэн... Дэн смотрит: всю я кровь стёр со щеки или не всю. Чо, не всю? - Дай сюда платок, ты не видишь, где. А Лидия Дмитриевна на нас смотрит, пристально так... - Спасибо за помощь, Дэн, думала, что придётся самой растаскивать. Что у вас произошло? Ага, щас я тебе, модный, тоже «спасибо» скажу, договоришь с директрисой и получишь от меня "спасибо". Наверное... Хм... Как она тебя внимательно слушает. - Несовпадение по национальным признакам, Лидия Дмитриевна, как везде, как всегда. У меня несовпадение, а Сергей тут не при чём, он мимо проходил. Понимаете? Конечно понимает, в сторону учительской нам кивнула. - Прошу в кабинет, там поговорим. Обоих что ль просит? Ну, естественно, обоих, и не важно, что я мимо проходил. А Гриню с Игоряшей в кабинет не пригласят что ли? Не... Их не пригласят. - А к вам я зайду в класс. Прям и не знаю, кому больше повезло: им с классом или нам с кабинетом. Ничо, щас узнаем. Учительская на втором, а кабинет в учительской. Лидия Дмитриевна впереди идёт, а мы с Дэном за ней. Дэн на ухо шепчет. - Серый, ты только молчи, я сам всё поясню. Хорошо? Да пожалуйста! Кто не даёт? Поясняй сколько влезет. Слышь? Ты чего морщишься? Сильно по хребтине выхватил? Вот же ж... Обидно, когда исподтишка... В учительской тепло, даже жарко, словно лето и не уходило отсюда: цветочными духами пахнет: роза. А чего это на окне тут стоит? Дружище, ну-ка, откинь чутка штору. Ни фига се... Не бюст, а прям голова профессора Доуэля. Только не Доуэль это ни разу, а кто, не знаю. - Это Авиценна, Серёг. Восточный мудрец-философ. Восточный? Ну, ещё б тебе и не знать его, ага. Чего улыбаешься? Так... А ну-ка, улыбнись ещё разок. Да не мне! Директрисе улыбнись. Она вон прям млеет от твоей улыбки. Улыбнись, говорю, звезда Голливуда! Да уж... Красота всё же страшная сила. Лидия Дмитриевна - это же полководец в юбке, а тут прям расцвела, как та роза. Однако... - Совершенно верно, Дэн, это Авиценна. Ты о нём читал? - Да, читал немного: интересная личность, многосторонняя. Давай-давай, Дэн, переводи стрелки с педсовета на Авиценну. Ах, ты ж... Соскочил с нужной темы. Ну, нафига? - Лидия Дмитриевна, извините, но я хотел бы пояснить насчёт драки: ксенофобию в большинстве случаев невозможно нейтрализовать только словами. Я это хорошо знаю, а Сергей быстро понял. Согласитесь, что он не виноват? Нифига се... Я понял? Точно? Ксенофобия, блин... Слышь, умный? Не забудь потом перевести мне это слово. - Да, я согласна, что в исключительных случаях за драку можно даже похвалить. Сергей, в исключительных - слышишь? Конечно, слышу. Чо - педсовет отменяется? - Ты молодец, Серёжа... Я молодец? Хм... Смотрю на Дэна, а он прям светится. За меня что ль радуется? Ну а за кого ещё-то? Про кандидата на педсовет он в курсе уже. Слышь, модный? Хм... Чот и сказать мне нечего... А ему и не нужны мои слова, он по взгляду понял, подмигнул и директрису слушает, я тоже слушаю. Вот же ж... Первый раз не огрызаюсь. Ну, а чо? Нормально она поясняет, как положено, она ж директор, ей надо нас воспитывать. Ничо, небось уши не отвалятся. Да, Дэн? А он, словно слышит, чего я там себе думаю: опять подмигнул незаметно. Ага, выслушали, что драка в стенах школы- это "а-я-яй", покивали и вышли на свободу. Без потерь! И без проблем. Отлично! Кажется, я успеваю на тренировку. Да! Где ты там, умник? - Дэн, а что такое ксенофобия? - В облегчённом переводе - "Привет, чуркобес." А... Понятно. Ничо. Я им, блин, дам "чуркобес". Я им, блин... - Серёг... - Чего? - Спасибо, братишка... Да не за что, сосед мой по парте, невозможный умник и классный парень. Это тебе спасибо, от педсовета отмазал, считай. Могёшь, однако. - Спина как? Ох, ты ж... Опять у нас глазищи на пол лица распахнулись и сияют. - Фигня-война, всё нормально. Ну, чё? Побёг я тогда, если нормально всё, а ты, модный, приводи себя в порядок. И где только паутину нашёл? Нацеплял на пиджак, как гирлянды на ёлку. - Пока, Дэн. - Серёг, стой! А ты куда? - На тренировку. Блин… Не хватай меня за ремень! Вот же ж... Мог же просто окликнуть! Чего тебе? - Можно с тобой? ... Хм... Смотрю на него и чего-то даже не удивляюсь ни разу. Он тоже на меня смотрит пристально, а глаза больше, чем на пол лица. Цвета горького шоколада, бездонные. Вопрос во взгляде важный, долгий. Очень долгий. В жизнь длинною… Ты глянь чего, и на голове у него паутина к волосам прицепилась. Жуковые у него волосы и волнистые, а паутина серая, не белая, а если бы белой была, то смахивала на проседь. - Нельзя с тобой, да? Ну почему же нельзя? - Помчали, Дэн. Быстро! Опаздываем.
