Глава 4. Комсомол. Ракетчики. Радиохулиганы. Музыканты.
Виктора Силина, десятилетнего мальчишку, приняли в пионеры 22-го апреля 1964-го года в небольшом волжском городке. Сын руководителя подразделения на одном из градообразующих предприятий, он рос, как и большинство его сверстников, принимая участие в жизни школьной пионерской организации. Кроме того, Виктор водил дружбу с компанией хулиганов. Азартные игры, драки, войны малолеток – всё это наложило неизгладимый отпечаток на его характер. А когда пришло время, то первая любовь осенила своим крылом нашего подрастающего героя.
1. Так же, как и в пионеры, в комсомол принимали не всех. Здесь отбор был жёстче, но всё равно большая часть старшеклассников, в итоге, носила на груди маленькие комсомольские значки – профиль Ленина на фоне красного знамени. Это считалось престижным.
Горком ВЛКСМ (Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи) находился в одном здании с горкомом КПСС. И чтобы сразу было видно, кто есть кто, у входа в святая-святых правящей партии посадили голубые элитные ели, будто у Мавзолея на Красной Площади в Москве. Комсомольцы же вынуждены были довольствоваться обычными зелёными лесными ёлочками. Как говорится, молодо – зелено.
Прошло минут десять, но дверь в кабинет секретаря горкома оставалась закрытой. Ребята переживали, заглядывая в шпаргалки и повторяя вслух вопросы, которые могли им задать. Историю комсомола Виктор знал хорошо, но вот цели организации казались ему какими-то несерьёзными. И когда спустя несколько минут ребята предстали перед сидевшей за столом комиссией, то парню, как назло, достался именно этот вопрос. - Воспитание молодёжи – основная задача ВЛКСМ, – отчеканил он заученную фразу. Затем, помявшись немного, добавил: - Но разве это цель? Совершить небывалое открытие, построить город будущего, побывать на других планетах – вот о чём должны мечтать комсомольцы. Я так думаю…
Серьёзная девушка, на лацкане пиджака которой красовался необычный комсомольский значок, украшенный металлической лавровой ветвью, удивлённо подняла на него выразительные серые глаза: - Ты так считаешь? Ну, положим, мы построим новые города, завоюем иные миры. Но если не сумеем воспитать высоконравственного человека, то кто будет там жить? Коммунизм должны строить люди новой формации. Другие просто не смогут этого сделать. Согласен? - Ну, не смогут, наверное. - Правильно. Вот смотри. Видишь в дверях замок? Он нужен для того, чтобы слабовольные люди не поддались соблазну, не вошли, не украли здесь что-нибудь. Мы уберём все запоры и препоны. Совесть должна подсказывать человеку, что можно делать, а что нет. А люди, наши честные трудолюбивые люди будут жить и работать исключительно на благо общества.
- Ой, трудновато будет, - чуть слышно произнёс Виктор и подумал про себя: «Как не стащить, допустим, мороженое, если лоток с лакомством никто не охраняет?» - При коммунизме ни у кого даже мысли не будет совершить бесчестный поступок, обидеть товарища, не выполнить свой долг перед обществом, - продолжала агитацию комсомолка. - И когда каждый станет отдавать все свои силы и знания на общее благо, вот тогда и наступит высшая фаза развития человеческого общества – коммунизм, который мы строим. Поэтому воспитание молодёжи - это самая главная наша задача.
Девушка замолчала, а Виктор подумал с грустью и иронией, что в новом обществе ему, похоже, придётся честно делать уроки, никогда не списывать, не пользоваться шпаргалками, во всём слушаться учителей, родителей. И на душе вдруг стало тоскливо… «Какая всё-таки скучная вещь - этот самый коммунизм!» - мелькнула в голове будущего комсомольца крамольная мысль. Но вслух её он озвучить не решился.
2. Комсомольская юность – какое всё-таки это было счастливое время! Тогда, в конце шестидесятых, все бредили полётами в космос, и ребята с радостью и упоением делали уменьшенные копии ракет, запускали их на школьном дворе. Кружок вёл учитель-трудовик. Виктор с Васькой всегда мечтали быть на острие прогресса, а здесь чувствовали себя настоящими творцами, доводя конструкцию до полного совершенства. Но вот, наконец, готовое изделие – результат творческих мук и изысканий – было торжественно установлено в центре футбольного поля. Зрители отошли подальше, и один из кружковцев поджёг самодельный бикфордов шнур. Затем, отбежав в сторону, под восторженные крики собравшейся детворы наблюдал, как сделанное собственными руками чудо техники взмыло вверх – под самые облака.
Несколько запусков прошли успешно, и молодые конструкторы решили усложнить задачу – построить двухступенчатую ракету. Правда, учитель физики говорил им, что мощность двигателей не позволит вывести капсулу в космос. Но для расчётов не хватало данных – неизвестна была высота полёта одноступенчатой ракеты. И чтобы определить её, Виктор с Васькой задумали произвести запуск на волжском берегу рядом с высокой береговой кручей. Трудовик в тот день был занят, и друзья решили, что обойдутся без него.
Это в наше время любой и каждый без проблем пускает в небо петарды и шутихи, а тогда самодельный летательный аппарат считался чудом техники. Виктор с внушительного вида транспортиром забрался на вершину горы, и Василий по его сигналу поджёг запал. Прошла минута, другая, но ракета не трогалась с места. Тогда изобретатель решил посмотреть, что случилось с двигателем? Подошёл, наклонился над стартовым столом, и в этот миг яркий сноп огня, вырвавшись из сопла, ослепил несчастного подростка. Мальчишка инстинктивно сомкнул веки, закрыл лицо руками, упал на землю и завыл от боли и страха…
Врачи сказали перепуганным родителям, что глаза у парня не пострадали – видеть будет. Но открыть веки он не мог из-за обширного ожога на лице. Лечение растянулось на несколько месяцев, а в это время в школе страсти накалились до предела. Трудовика обвинили во всевозможных грехах, и в первую очередь - в халатности.
- Как ракетное топливо попало в руки подростков? – вопрошал возмущённый директор на педсовете. – Почему оно у вас не было под замком? Я уже не говорю о сейфе. - Да нет у меня сейфа, - отбивался обескураженный учитель. - В моём кабинете есть. Могли бы туда положить. Вы пустили дело на самотёк, и вот вам результат! Если ребёнок потеряет зрение, то вас будут судить! Да и мне не поздоровится. Виктора тоже допросили с пристрастием. Да так, что слёзы выступили у парня на глазах.
- Не брали мы ничего без спроса, - размазывая солоноватую влагу по лицу, ныл перепуганный парнишка. – А ракету сами сделали. - А порох? – возмущённо вопрошал директор. – Порох у вас откуда? Взяли без спросу или учитель дал? По тону, которым был задан этот вопрос, Виктор понял, что от того, как он на него ответит, будет зависеть судьба трудовика. Но сознаваться в содеянном не хотелось. Если выяснится, что они с Васькой украли ракетное топливо, то из комсомола их уж точно выгонят. А может… много нехороших вещей могло произойти, если он скажет сейчас правду. Что же делать? Наступила тягостная пауза. Однако страх и чувство самосохранения взяли верх: - Он… дал, - с вызовом зыркнув в сторону учителя, чуть слышно произнёс парнишка, тем самым предавая своего наставника.
Через несколько месяцев Васька вернулся в родную школу. Лицо его было обтянуто тонкой розовой кожей, приобретавшей арбузный оттенок от малейшего усилия - физического или умственного. Однако глаза парнишки, несмотря ни на что, по-прежнему блестели из-под полупрозрачных век, на которых не осталось ни одной ресницы. Директор отстоял трудовика, тот отделался лёгким испугом, но, встречаясь с Виктором, отводил взгляд в сторону или смотрел сквозь парня куда-то вдаль, будто перед ним было пустое место.
3. Ракетный кружок, конечно, закрыли, но и без того в мире было много увлекательного и интересного. Битлз – ливерпульская четвёрка, засияв на небосклоне, вдруг овладела умами миллионов молодых людей во всех концах земного шара. Появилось множество подражателей и поклонников. Однако железный занавес не давал возможности советской молодёжи в полной мере насладиться прелестями новой электронной музыки. На слуху была заезженная формула: «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст!» Причём ненависть комсомольских лидеров к джазу распространялась и на «битловское» движение.
В музыкальной школе, которую так и не окончил Виктор, об эстрадной и прочей современной музыке не упоминали вовсе – классика, классика, одна только классика преподавалась там на уроках. Но уже гремела в радиоприёмниках передача «Запишите на ваши магнитофоны», в которой советских людей строго дозировано знакомили с лучшими образцами западной музыки. Счастливые обладатели электронной техники обменивались записями этой еженедельной программы, ждали её с нетерпением и слушали с восторгом.
Ходили по рукам импортные пластинки с песнями всеобщих кумиров, привезённые немногочисленными туристами из-за железного занавеса. Причём счастливые обладатели этих суперценностей использовали свой винил исключительно для копирования на магнитные носители, бережно устанавливая его только на проверенные проигрыватели высшего класса, чтобы, не дай Бог, не повредить тупой иголкой этот невосполнимый дорогостоящий раритет.
В те далёкие годы никого не прельщали профессии юриста или экономиста. Учиться на счетовода, на адвоката? Это было просто смешно и непрестижно. Другое дело – технический прогресс, создание и испытание новых машин и механизмов, космических кораблей. Вот к чему тогда тянулись молодые. Научно-познавательные журналы зачитывались до дыр, конкурс в втузы был очень высок, творческая мысль юных изобретателей тянулась ко всему новому. А журнал «Радио» выходил огромными тиражами.
«Шарманка» - так называлась в народе простейшая самодельная радиостанция, вещавшая в начале диапазона средних волн. Делалась она буквально на коленке из подручного материала. Магнитофоны и радиоприёмники были у многих, генераторную лампу 6П3 (шесть пэ тройку) можно было купить даже в магазине, антенна натягивалась на чердаке или на крыше. И немного поколдовав с паяльником, очередной радиохулиган выходил в эфир, создавая ужасающие помехи для телевизионного приёма во всей округе: - Алло, алло, я Чёрный Пёс. Мой самый большой привет девушке Светлане и лучшим друзьям. Слушайте концерт популярной музыки.
Затем врубались магнитофонные записи, которые должен, просто обязан был иметь любой уважающий себя молодой человек. А сам «Пёс», оставив работающую «шарманку» на попечение младшего брата, выходил на улицу с дефицитным, только-только появившимся в продаже транзисторным радиоприёмником. Он слушал песни, которые в принципе не могли звучать на официальных радиоканалах, и его Светланка буквально таяла от композиций Битлз, Роллинг Стоунз, хриплого голоса Высоцкого и прочего музыкального репертуара своего обожаемого юного джентльмена. А пожилые люди удивлённо огладывались вслед парнишке, в руках которого пела и разговаривала не по-нашему небольшая коробочка без проводов. Для них это было настоящим чудом.
В областном городе по выходным дням шумела огромная барахолка-толкучка, где можно было купить практически всё, включая, как говорили полушутя, атомную бомбу. Раздобыв чертежи и схемы, набор радиодеталей, Виктор за пару дней спаял простейший радиопередатчик и включился в новую увлекательную игру. Появились друзья, с которыми он беседовал по радио и встречался в реале. Обменивались опытом, магнитофонными записями. Правда, в эфире называть свой адрес и фамилию было опасно – радиохулигана могла засечь милиция.
Существовали легальные клубы радиолюбителей. Однако там надо было знать азбуку Морзе, сдавать зачёты по теории и практике. Но самое главное - музыка в эфире была почему-то запрещена. Правда, эти ребята на коротких волнах общались со всем миром, получая почтовые открытки с подтверждением радиоконтактов отовсюду – даже из Америки и Австралии. Но нашему герою и его друзьям хотелось жить свободно, не прилагая значительных усилий, что зачастую приводит к нежелательным печальным последствиям.
Городские власти пригнали из области старенькую машину-пеленгатор и принялись очищать эфир, медленно, но верно отлавливая радиохулиганов. Виктор слышал об этом, но не предал особого значения. И вот однажды сотрудники милиции совместно с легальными радиолюбителями из клуба ДОСААФ появились у дверей квартиры нашего героя, который, ничего не подозревая, громко и увлечённо орал в микрофон: - Алло, алло, я Фантомас. Кто меня слышит, отзовитесь!
Громкий стук разбудил отца, отдыхавшего после ночной смены. Он открыл дверь, и нежданные гости прямиком направились в комнату Виктора, который, действительно, разбушевался в радиоэфире. - Тише, тише, не волнуйся, - вполголоса успокаивал парня участковый. – Получается, что ты и есть знаменитый Фантомас?! Будем знакомы. Но здесь далеко не Париж, а я совсем не похож на комиссара Жюва.
Тут же составили протокол и, как водится, у семьи конфисковали телевизор, приёмник, магнитофон и, конечно, самодельный радиопередатчик – источник всех бед. Мало того, что все лишилась ставшего привычным голубого экрана - отец ещё долго ходил в милицию, а Виктора едва не выгнали из комсомола. Но, учитывая его чистосердечное раскаяние, ограничились лишь строгим выговором и последним предупреждением.
4. Школьный учитель пения был весьма неординарной личностью. Он окончил музучилище, но не захотел работать преподавателем классической музыки – величественной и неизменной в веках. Молодому человеку хотелось чего-то нового, свежего, необычного. Слишком много было соблазнов и весьма любопытных вещей в этом изменчивом ярком мире, чтобы остановиться на чём-то одном. В описываемый период он увлёкся радиотехникой. Пеник, как прозвала малышня всегда подтянутого, отглаженного учителя, был человеком добрым, общительным, и на уроках говорил не только и не столько о бемолях и диезах, а больше о вещах важных и злободневных для его восторженных слушателей. Например, о том, как делаются мультфильмы. Или чем стереозапись отличается от моно. Ребятня ходила за ним хвостом, пытаясь решить жизненно важные для себя проблемы.
- Николай Иванович, нарисуйте, пожалуйста, схему супергетеродина, - несколько дней подряд приставал к учителю Васька. – Мне очень надо, у меня приёмник не все диапазоны берёт. И вот, наконец, страдалец был услышан. Вдвоём они расположились на широком подоконнике в коридоре школы. Пеник достал из кармана карандаш, положил перед собой лист бумаги в клеточку и с глубокомысленным видом, поглядывая в потолок, неспешно начал выводить на нём какие-то непонятные фигуры. Обрадованный Васька сосредоточенно следил за его рукой. И только когда через пару минут парень, наконец, начал понимать, что в центре тетрадного листа вырисовывается большая художественно оформленная фига, в глазах его мелькнуло неподдельное разочарование и обида.
Заметив это, учитель улыбнулся, взъерошил рыжую шевелюру своего юного собеседника, скомкал и выбросил рисунок. А через пару дней они остались после уроков и долго «колдовали» над схемой приёмника из прошлогоднего журнала «Радио».
Вокальные квартеты, трио, большой школьный хор неоднократно побеждали на городских конкурсах. Вечера и утренники для малышей никогда не были похожи один на другой. В каждом была какая-то своя изюминка. А летом в лагере труда и отдыха учитель с ребятами отснял очень смешной фильм на приобретённую шефами узкоплёночную кинокамеру. Ему помогали старшеклассники - снимали, проявляли плёнку, монтировали… Забегая вперёд, замечу, что, работая в школе, Пеник заочно учился в политехническом, бросил, затем поступил в медицинский, по окончании которого работал врачом в городской поликлинике. И бывшие его ученики удивлялись, узнавая в новом терапевте своего любимого учителя.
5. Двое ребят из выпускного класса уговорили Пеника организовать инструментальный ансамбль по типу Битлз. Электрогитары необычной формы и расцветки изготовили в школьной мастерской, используя грифы от разбитых акустических. В качестве звукоснимателей подошли телефоны от радионаушников, а усилитель спаяли транзисторный, питавшийся от автомобильного аккумулятора. И казалось каким-то чудом то, что не надо было подключаться к электросети, а необычайно громкая электронная музыка лилась из переносного ящика, стоявшего перед новоявленными музыкантами.
Впервые они появились на публике у входа в городской парк тёплым субботним вечером. Всего три гитары – ритм, бас и соло. Но тогда это было невиданное зрелище. Звучали лучшие мировые эстрадные шлягеры, песни Битлз и многое-многое другое. Дело в том, что у Пеника, игравшего на гитаре соло, был импортный приёмник, купленный за большие деньги в комиссионке, и учитель, в отличие от многих, имел возможность слушать музыкальные передачи западных радиостанций. А после небольшой обработки лучшие образцы этой музыки звучали в исполнении его ансамбля, визитной карточкой которого стала замечательная песня из французского кинофильма «Шербурские зонтики».
Надо ли говорить, какой бешеной популярностью пользовались ребята не только в стенах школы, но и далеко за её пределами?! И, конечно, Витёк с Василием никак не могли пройти мимо такой славы. - Вам не хватает ударника и вокалистов, - заметил как-то учителю Виктор, толкая в бок своего друга. – Если примете нас в ансамбль, то мы вам всё это быстро организуем.
Николай Иванович, конечно, согласился, но где взять денег? Помог директор школы. Что-то купили, что-то сделали сами, и вскоре Васька, удивляя слушателей помидорно-красной кожей своего обожжённого лица, триумфально восседал за барабанами и литаврами. Он с бешеным энтузиазмом выстукивал такую дробь, что даже Пеник, порой, удивлялся, откуда в его голове появляются все эти изощрённые ритмы?!
Виктору, некогда учившемуся в музыкальной школе, Николай Иванович предложил подыгрывать вторым голосом на гитаре соло. И когда инструмент был, наконец, изготовлен в школьной мастерской, начали пробовать его в деле. Но… как наш герой ни старался, его игра не выдерживала никакой критики. - Ничего не поделаешь, - сказал ему в итоге разочарованный Пеник. – Выходит, что нет у тебя таланта к музыке. Но ты обязательно найдёшь себя в чём-то другом, не расстраивайся.
Однако Виктор не хотел отступать. Ещё бы, столько сил и времени было потрачено! Не мог он просто так убрать в чулан сделанную своими руками электрогитару. Кроме того, парень душой прирос к ребятам, к Пенику, к изысканным мелодиям, которые они извлекали из своих самодельных инструментов. А ещё хотелось славы, аплодисментов, восторженных криков толпы.
Как это нет у него таланта? Жестокая депрессия стала ответом на этот вопрос, не дававший покоя нашему герою ни днём, ни ночью. От безысходности хотелось плакать, бежать куда-то жаловаться на свою судьбу. Он пытался компенсировать недостаток природных способностей трудом – занимался дома, заучивая музыкальные фразы. Но это не помогло. Более того - вдруг появился страх сбиться с ритма, сделать что-то не так, заслужить осуждение товарищей.
Пеник всё понимал и не гнал парнишку, но на ответственных выступлениях незаметно приглушал звук его гитары, чтобы не портить общей картины. Ребята молча сочувствовали своему другу, но эта жалость почему-то раздражала и злила парня, застилая его глаза туманом неприятия окружающего мира, злобы и ненависти ко всем окружающим и даже к тому, кто обделил его музыкальным талантом.
В молодые годы время течёт невыносимо медленно. Может быть поэтому, безуспешно пытаясь изменить предначертанное свыше, наш герой за несколько месяцев окончательно озлобился, стал угрюмым и раздражительным. Забросив учёбу, он опять сошёлся с Петькой Орловым, пытаясь в пёстрой компании балтарей потушить пылавший в душе огонь, залить его самогоном, который покупали у знакомой бабки, заглушить игрой в карты. Но теперь Виктор знал, как картёжники обманывают новичков, и старался не поддаваться на их уловки.
- А ты укради у своих гитаристов что-нибудь ненужное, продай, и будут у тебя деньги на настоящую игру, - советовал парню Петька. – Они тебя не ценят, а ты им докажи, что тоже чего-то стоишь. - Вот только уголовщины мне сейчас и не хватало, - хмуро ответил приятелю Виктор, мусоля в руках карты и ощущая с наслаждением, как разливается по жилам принятая на грудь доза спиртного.
Он не подал виду, но подброшенная корешем крамольная мысль о краже крепко засела в его голове, будто ржавый гвоздь в табуретке. В глубине души наш герой понимал, что друзья не виноваты в его бедах, но почему-то так хотелось им отомстить, рассчитаться за пережитую боль, отчаяние и страх. Ведь, по сути, чем они лучше его? Почему у них есть талант, а у него - нет? Разве это справедливо?
Правду говорят, что мысли наши, бывает иногда, материализуются. Однажды Виктор зашёл в школьную мастерскую. Старенькие верстаки, как всегда, стояли стройными рядами, но трудовик куда-то запропастился. Парень посмотрел на его стол и обомлел. Там стоял тот самый импортный транзисторный приёмник Пеника, о котором знала вся школа. Не только ученики, но и преподаватели почли бы за счастье владеть им. Ведь другого такого не было, быть может, во всём городе. И Николай Иванович – широкая душа – иногда давал своё сокровище на время кому-нибудь из знакомых. Одних интересовала музыка, других – запрещённые западные радиоголоса, которые звучали здесь намного внятнее, чем на отечественной технике, даже несмотря на то, что их постоянно глушили.
В голове подростка мгновенно возник нехитрый план похищения. Книги и тетради из своего портфеля он затолкал под шкаф в углу мастерской, а на их место дрожащими от волнения руками положил драгоценную вещь и бросился к выходу. Всё было сделано чисто. Виктора никто не заподозрил, а украденный приёмник он показал одному только Петьке Орлову.
- Никогда бы не подумал, что ты на это способен. Действительно, в тихом омуте черти водятся, – удивлялся хулиган, накручивая ручку настройки шикарного агрегата. – Да, такое в нашем городишке не продать. В области можно. Знаю я там одного человечка. Полную цену он, конечно, не даст, но… только, чур, я в доле! - Ладно, не обижу, - проворчал Виктор, начиная потихоньку входить в роль блатаря и вора.
Произнёс он эти слова и с удивлением почувствовал, что ему вдруг стало легче. Не давила больше на мозги необходимость кому-то что-то доказывать, репетировать до седьмого пота, о чём-то думать, чего-то опасаться. Петька оказался прав. Преступление ставит преступника над жертвой, способствует его самоутверждению. Вор прыгает за флажки, установленные обществом, нарушает правила и нормы морали - условности этого мира.
«Подумаешь, не укради! Тоже мне заповедь! – распалял сам себя Виктор. – А я выше всего этого - выше людей, выше совести…» И казалось гнусному воришке, будто совершил он не подлую кражу, а настоящее благородное возмездие. Отомстил. Кому? За что? Об этом наш герой не задумывался. Напротив, испытывая удовольствие, он с ехидной ухмылочкой представлял себе, как Пеник узнаёт о пропаже приёмника, как он расстраивается, кого подозревает, что говорит раззяве-трудовику…
Впервые за последние месяцы Виктор почувствовал себя победителем. Он вздохнул свободно, расправил плечи и предложил Петьке сбегать за самогоном: - Надо это дело отметить. За мой счёт. Рассчитаюсь, когда сплавим приёмник.
Выждав неделю, Виктор продал Пенику сделанную собственными руками электрогитару и навечно забыл о том, что когда-то собирался стать музыкантом. А ребята, его бывшие друзья, которые даже не подозревали о подлом предательстве, ещё долго занимались своим любимым делом – выступали на смотрах, вечерах, играли на танцах в городском саду. Только Пеник вздыхал иногда, вспоминая, какие шикарные мелодии он «срисовывал» когда-то со своего единственного и неповторимого в своём роде импортного приёмника.
Продолжение следует.
Все части смотрите на моей странице.
Опубликовано: 21/07/16, 22:10
| Просмотров: 943
Загрузка...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
