Вот это да! Поздравляю победителей! Мне лично все рассказы понравились!
И огромное спасибо Прозерпине за интересный и прозаический (что редко) конкурс!
И всем нам успехов, вдохновения и счастья в личной жизни

Поздравляю победителей!

Таёжник, Пелагея, Кот-Неученый и Яна Яблоко будут награждены баллами и угощены сочным и вкусным гранатом!

Спасибо Марусе за активное комментирование (+50 баллов)

Спасибо всем участникам конкурса!

Поздравляю Таёжника и Пелагею с победой!
Картины были не простые, но тем интереснее. Спасибо Прозерпине за организацию конкурса.

Присоединяюсь к поздравлениям!))
Молодцы!))

Маруся! Ты - самый молодецкий молодец!

Берите пример! И будет вам счастье баллы )))

Произведение одиннадцатое

благодарствие (или "старая метода")
(днокументальноё)


По первой картинке

Глубокоуважаемая Администрация санатория!
Убедительно прошу пренепременно отметить несказанно выдающуюся работу ваших замечательных сотрудниц: менеджера по работе с гостями (по "борьбе с проблемами", как их здесь народно называют) Ксению М... и горничную 5-го корпуса Наташу (от указания ФИО она скромно уклонилась), которые на общем фоне неожиданно профессионально и доброжелательно, в меру своей компетенции, пытались содействовать преодолению неудобств моего здесь проживания.
Я где-то понимаю, насколько сложно принимать тучи нездоровых клиентов по социальным путёвкам в глубоко мёртвый сезон, при практическом отсутствии коммерческих постояльцев с избытком живых денег,
переступать через царящий принцип "всё выключено",
НО!,
к вам ведь приезжают большей частью заслуженные люди сеньёрого возраста и по достаточно выгодному для "хозяев" прейскуранту, чтобы в наш век монетизированной морали устраивать им дикие неорганизованно-нервные, а иногда и многосуточные, "живые" очереди при заселении и при установлении графика процедур (А что мешает элементарному электронному упорядочиванию таковых?),
очереди, затаптывающие попытки отзывчивости у самих очередников и почти милых в иное время работниц гостиницы и медцентра.
И вот, когда разгорячённый до заикания в процессе самоорганизации очередной очереди (все эти списки, номерки, скандалы с пронырами и идентификация реально имеющих право на безочерёдность, обращения за содействием к скучающей охране, умыкание кресел из пустого кафе и т.п.) начинаешь сбивчиво излагать свои претензии к выпавшему тебе не самому счастливому номеру (гостиничному), обогащённому тараканами и обеднённому жёсткими матрацами, желанными для пожившего позвоночника (обратитесь в ваш "Центр здорового позвоночника" (никогда не смог бы сам определить центр у этого органа) и вам подтвердят необходимость сна на жёстком), а тебе вдруг спокойно и почти ласково пообещают сделать всё возможное, это - нет слов!..
Понятно, что таррраканы неистребимы теми ловушечками, которые поставила Наташа,
а достаточно жёсткое узенькое кресло-кровать, которое нам с ней удалось разложить в номере, на вторую ночь уже разложилось окончательно до развала и мне пришлось искать сонное место на полу,
НО!,
попытка была.
И ведь даже когда призванный для ремонта мастер Миша не смог серьёзно поправить дело:
пару раз за ночь чиненный им мебельный раритет разлагался на составные, но уже не "до атомов",
и пару-тройку часов после воссоединения компонентов можно было относительно спокойно спать.
Так что на фоне нежизнеутверждающей церемонии встречи остальное время провёл в ваших стенах вооблаженствуя. Благо море серьёзно зыбилось лишь пару раз и было достаточно чистым и осенне-тёплым (+16°С) для утренних ойкунаний. А приветливость, такт и удивительная, тренированная выдержанность и контактность Ксении и Наталии оставались константными.
Полагаю, они вносят значимый вклад в движение за уход от шутовского прозвища "Перебой", приклеившегося к вашему столь удачному своей прибрежно-черноморской локацией санаторию.

Со спасибом!,

Ветеран трудов,
Заслуженный землеустроитель,
почти инвалид, несгибаемый оптимист
Аркадий Лидерович А...

19 ноября 2021

Оставляя намедни там же свои стоны, восссторги и пожелания, не удержался и скопировал этот примечательный след из "Книги отзывов санатория Прибой", обогащённый уже ниже, в графе "Меры, принятые по заявлению гр." административной отметкой от 02.12 с.г.: "удовлетворено"...

Ох! Не удивили) Наш ненавязчивый сервис известен многим обладателям социальных путёвок)
Но многотерпеливый наш народ всё-таки мужественно преодолевает все неудобства и находит слова благодарности милым ксениям и наталиям.

Очень! Очень мне понравился Аркадий Лидерович А...!!! Колоритный персонаж!
Обожаю, когда юмор перетекает в иронию и сарказм, приобретая черты гротеска.
Автор - спасибо!

Произведение десятое

Цветы и камни

По второй картинке

Вам никогда не приходилось задумываться о том, что старые дома хранят веками свои тайны?

Я вот раньше не задумывался, пока мы с друзьями-альпинистами не начали прибыльный бизнес – утилизацию ветхих домов. Бывают такие древние каменные динозавры, к которым техникой ни с какого боку не подъедешь. Вот тогда и обращаются к нам, мол, разберите вручную – всё, что нароете, ваше, плюс оплата за работу. Спрос на такие услуги оказался постоянным, и мы втянулись в это дело, чувствуя себя немного археологами, немного зелеными активистами-утилизаторами.

Старый заброшенный дом на Девичьей улице мы начали разбирать в середине мая. Дом располагался на площадке, обрывающейся склоном, поросшим старыми кленами. Отсюда открывался вид на современные постройки, тесным кольцом окружившие старинную улочку. На фоне свежеокрашенных поблескивающих окнами высоток дом походил на вросшего по пояс в землю старца, упирающегося двумя боковыми наружными лестницами, словно руками, в землю. Место головы занимала вросшая в крышу мансарда с подбородком-балконом, огражденным остатками балюстр. По стене от самой земли и до полуобвалившегося фриза протянулась внушительная трещина – старый дом был болел и, похоже, безнадёжно. Никто в нём уже давно не жил – только одуванчики облюбовали себе место посредине трещины на межэтажном карнизе и недоуменно взирали на нас сверху, словно хозяева, потревоженные незваными гостями…

– Как-то романтично здесь – вот прямо сердцем чую! Мы случайно не в Вероне, пацаны? – попытался пошутить наш балагур Ромка.

– Я думаю, по лестнице не стоит подниматься – того гляди отвалится. Тащи, Ромео, нашу раздвижную – будем штурмовать балкон, – скомандовал Витёк. Он в нашей троице самый рассудительный, так что мы не против его командования.

Решили начать с исследования мансарды. По раздвижной лестнице Ромка поднялся на балкон и через приоткрытую дверь проник внутрь дома.

– Ну, что там? Джульетту не напугал? – поинтересовался я снизу.

– Если только она не обратилась в мышку! Этих грызунов я, кажется, сильно потревожил, – послышался голос Ромки. – Давайте сюда. Здесь прикольно!

Мы с Витьком по очереди поднялись в мансарду и оказались в небольшой комнате с низким скошенным потолком, через щели в котором виднелось небо. На одной стене красовалась надпись «Цой! Мы с тобой одной группы крови!», другую украшали какие-то несуразные художества. Дощатый пол был завален мусором, тряпками, бумагами – явно после постоянных жильцов здесь пробежала не одна орда случайных визитёров, и каждый, наверняка, что-то унёс, поддавшись инстинкту тащить всё, что лежит бесхозно…

Из мебели в комнатке сохранился письменный стол и венский стул с изогнутой спинкой и потёртым сидением. Стол не утащили, вероятно, из-за его внушительных размеров – создавалось впечатление, что он появится здесь еще до возникновения стен и дверей. Я осторожно присел на краешек заскрипевшего стула, не очень доверяя его надежности, хотя ходят легенды, что венский выдержал даже падение с Эйфелевой башни. Мне не терпелось исследовать содержимое стола – именно он, а не шкафы, обычно хранят сокровенные тайны дома.

Этично ли читать письма и прочие послания, предназначенные не тебе, а другому некогда жившему здесь человеку? Об этом я раздумывал, когда впервые мы столкнулись с письменными архивами в похожих обстоятельствах. Тогда нас разрывала дилемма, и мы спорили: не глядя выбросить или прочесть, а может даже обнародовать. Проще и быстрее сгрести не глядя все бумаги в мешок и сдать в макулатуру, не нарушая внушенное мне с детства право тайны чужой переписки. Но ведь за этими письма, открытками, дневниками судьбы наверняка ушедших людей, ставших уже частью нашей истории. И если нам не интересна эта история, то, как говорил старик Вольтер, мы не узнаем «ни настоящего, ни будущего, ни самого себя».

Найденные в ящике пузырьки с надписью «Чернила синие», несколько перьевых ручек и двухцветные костяшки от рассыпавшихся счет (калькулятор наших бабушек), а также новогодние открытки с розовощёким малышом в красном спортивном костюме с надписью на груди «1953», «1954» наводили на мысль, что я перемещаюсь в прошлое лет эдак на пятьдесят – не меньше.
По открыткам узнаю имена хозяина и его близких:
«Уважаемый Константин Павлович!...»
«Дорогой Костя!...»
«Любимый папочка!.. »
«Привет, Костя!...»

В углу ящика стопка перевязанных шнурком писем – их я откладываю, чтобы неспешно прочесть вечером. На дне несколько пожелтевших тетрадных листков, исписанных красивым размашистым довольно понятным подчерком.

– Пацаны, кажется нам послание – внимание! – я делаю паузу и читаю:

Покуда листья наземь не опали,
в опале безысходности ветра…
В пустыне миражи меня позвали
по имени, как в юности звала
одна она – девчонка-златовласка,
прозрачный синекрылый мотылёк.
Я оглянулся… На пустой террасе,
кружась, песок в ладонь мою прилёг,
стал просыпаться струйками сквозь пальцы,
блестеть на солнце переливом дней
слепого одинокого скитальца,
растившего цветы в саду камней…

Последовала пауза, которую прервал Ромка возгласом:

- А дальше что?

- А дальше, Ромео… Лезь выколупывай одуванчики – пересадим их вон на тот газон. У них живучие корни, должны прижиться. А то ни одного цветка вокруг – одни камни…

***

После ужина, усевшись в кресло, я достал из сумки стопку писем. С какого начать читать – верхнего, нижнего, из середины? Нижнее, скорее всего, грустное и прощальное – начну с верхнего.

Милый Костик, Костюша мой ненаглядный! Если бы ты только знал, как я рада твоему письму, тому, что ты насмелился написать мне. Здесь каждая весточка от тебя бесценна, придаёт мне сил и веры, что когда-то закончится этот кошмарный сон, и начнётся другой – светлый, с цветущим садом. Я – неисправимая оптимистка, и не перестаю верить в сказки только со счастливым концом. Но только в пути героев подстерегают огонь, вода и медные трубы. Может быть это нужно, чтобы содрать с них не нужную шелуху?
Слава богу, здесь разрешают читать классику – сейчас перечитываю Толстова. Да что там перечитываю – открываю заново. Я и себя теперь открываю заново – словно из беспечного мотылька превратилась в гусеницу, которая питается листами… книг.
Так мало зависит от обстоятельств, и так много от нашего чего-то внутреннего. Знаешь, здесь все достоинства и недостатки человека обостряются многократно, и всё на виду, всё проявляется – не скрыть. И не поймёшь – чистилище это или клоака… Скорее ринг добра и зла на территории зла. Но не будем об этом…
Уже вечереет. Заклею сейчас конверт и буду думать о тебе, светлый мой рыцарь. Позаботься о маме, успокой её, как сможешь.
Пиши мне. Может не всё дойдёт, но если даже дойдёт одно из десяти, меня согреет. Мне всё интересно о твоей жизни.
Твоя Светлана.
P.S. Хорошо бы чистый лист для ответного письма.

Докурив сигарету, я сложил письмо в конверт и отложил стопку писем в сторону. Внутри защемило и меня охватило предчувствие чего-то трагического, а мне сегодня так хотелось сказки со счастливым концом.

Не знаю - кто автор, но он точно молодец!
Очень нравится рассказ.
Пойду, по примеру Вашего героя выкурю сигарету, ибо предчувствие чего-то большого и трагичного охватило и меня. Вот так! И ещё раз - спасибо!

Неспешное вступление, описание старинного здания готовит читателя к встрече с чем-то романтично-загадочным. И оно происходит. Романтичное и загадочное, но окрашенное грустью несбывшихся встреч и печальных событий, о которых читателю приходится догадываться и додумывать самому историю любви.

Ох, рассказ, так рассказ! Автор молодец! Хотя, на описаниях кое-где было желание перескочить через парочку предложений.))
Но всё же рассказ прекрасен.)

Я, как обычно, попридираюсь.
Задумка хорошая. Светлый смысл, прикосновение к тайне, к человеческой судьбе. Но включённость в эту судьбу слабая. Нет кульминации, ровно всё, спокойно. И финал - совсем не финал. Письмо воздействует не сильно, здесь бы они о легенде какой-то поговорили, о слухах. Чтобы подготовить читателя. Фотографию описать подробнее, как-то героев сделать ближе. Получается и сами альпинисты нам не знакомы, и персонажи писем тоже. Лёгкая заметка - не рассказ.

Произведение девятое

В плену

По первой картинке

Я опять жду её. Сижу на скамейке в раздевалке нашего предприятия и уже начинаю злиться. Сколько можно! Уже прошел дежурный выключать свет в помещениях, а её всё нет. Терпение моё заканчивается, и я отправляюсь ей навстречу. Она мчится по коридору, раскрасневшаяся, вся какая-то встрёпанная.
- Понимаешь, - скороговоркой тараторит она, - варежки опять забыла, пришлось возвращаться.
- И так три раза,- недовольно бурчу я.
- Как ты догадалась? – не пытается она оправдаться. - Правда, три.
Я ещё там забыла убрать чертежи.
Она пробегает мимо меня в раздевалку.

- Врёшь ты всё. – говорю я уже сама себе, медленно продвигаясь в сторону лифта. Ты возвращалась не за варежками и не за чертежами, ты в десятый раз проверяла, выключила свой прибор или нет.
Она такая, моя подруга, чуток со сдвигом. Всё проверяет, перепроверяет, бегает домой, чтобы выключить утюг, который будто бы забыла выключить. Хотя выходит из дома, только проведя весь ритуал проверки воды, газа и света.

Я уже привыкла к её тараканам и не сержусь на неё по-настоящему.
Мне, откровенно говоря, жаль её.
Она всё знает про свои заморочки.
-Ты думаешь, я не понимаю, что на самом деле, проверить один раз вполне достаточно? - рассказывает она мне., - Но во мне сидит этот чёртов Фома неверующий, который ищет к чему бы прицепиться, чтобы заставить меня возвращаться раз за разом. То съехидничает, что я на самом деле вчера проверяла, а не сегодня, то напомнит, что я многое делаю машинально, вот и могла машинально опять включить прибор. А он ночью перегреется, а дальше мне и говорить не надо, моё буйное воображение само нарисует такую картину, что я бегом бегу перепроверять саму себя.
Да не бойся, я - не шизофреник. Голосов не слышу. Это я тебе так образно рассказываю кривую логику своего поведения. Мои тараканы по-другому называются – невроз или паранойя, а совсем правильно компульсивно-обессивное расстройство.
- Так вот! – говорю я. - Раз знаешь, то наплюй на него, на своего Фому неверующего, он будет тебя накручивать, а ты – пошёл вон, гад, ты мне жить спокойно не даёшь!
- Эх, если б так! – усмехается Галка, - Он ведь, змей, хитрый. Я ему так, а он подзуживает – вот всегда зря перепроверяла, а в этот раз вдруг и не выключила! Ну, и опять воображение срабатывает - правильную логику перескакивает, а рисует жуткие картины последствий. И понимаешь, я же каждый день одно и то же делаю, вот у меня память будто сбоить начинает, не хочет запоминать, было ли, не было.
И я теперь уже не только этих жутких последствий боюсь, а самого состояния моего беспокойного. Если не перепроверю всё несколько раз.
- Послушай, - пробую я помочь Галке, - а почитать в интернете про этот самый невроз не пыталась?
- Конечно, пыталась. Я и книги читала популярные. Леви. Знаешь такого автора? Он много пишет об этом. С примерами, с приёмами разными.
- И что? Помогает?
- Не всегда. Сложно всё это. Даже специалисты говорят, что плохо эта гадость поддаётся лечению. Я так думаю, наследственность тоже имеет место. Мама моя беспокойная была. До таких крайностей, как у меня, дело не доходило, но повышенная тревожность точно у неё присутствовала.

Какое-то время Галке смартфон помогал, сфотографирует все беспокоящие её объекты, и спокойно уходит.
Да, как назло, запретили у нас телефоны с фотокамерами на работе. Режимный объект. Не положено.
Вот так и живёт моя подруга. Мучается, можно сказать. Это со мной она поделилась, а больше никто не знает о её проблемах. Муж родной, и тот считает блажью. Хотя… Наверное, кто-то и замечает. Может, и посмеивается.
А она жутко переживает из-за этого.
«Стыдно мне, - говорит, - если бы ты знала, как стыдно, когда я вижу недоуменные взгляды в свою сторону!»

Но к психиатру не пойдет. Клейма боится, да ещё и того, что выгонят с режимного объекта. Кто там будет разбираться, что за расстройство такое.
А как же ей хочется вырваться из плена страхов и тревог, чтобы жить, как все, чтобы погас, наконец, в голове неугасимый красный свет опасности!

А ведь их немало, таких страдальцев, стесняющихся своей проблемы и боящихся обратиться за помощью. Как вырваться им на свободу? Не знаю...

Ааа! Узнаю себя! Но, к счастью, не так клинически.))
Однажды, тоже на работе вдруг пронизало - утюг-то не выключила! Отпросилась и бегом домой - 2,5 км. А машина на приколе. Ножками... Бегу! Боюсь! И вижу над домом моим - дым! Плииин... Добежала, а утюг выключен. И дым от костра - соседи листву жгли. Осень же на дворе.)))

Так что, понимаю, сочувствую, сопереживаю.)

Рассказ не затянут, доходчив и вызывает в душе отклик.)

Классный, хороший текст. Спасибо автору, читается легко, с интересом. Всё по делу, по существу.
Но это тоже как начало чего-то. Просто зачин.
Финальное предложение понравилось, хорошо раскрыло суть проблемы:
А как же ей хочется вырваться из плена страхов и тревог, чтобы жить, как все, чтобы погас, наконец, в голове неугасимый красный свет опасности!
По тексту есть ошибки в препинаках, много повторов местоимений и ужиков.
уже начинаю злиться. Сколько можно! Уже прошел дежурный выключать

Произведение восьмое

Пригов

По первой картинке

— Пригов, что с заключением по делу №187/АА-700-47-42?
— Заканчиваю оформление, товарищ Шестой.
— Давайте уже не затягивайте! Там всё давно понятно: есть запись камер наружного наблюдения,свидетельские показания, даже признание обвиняемого есть. Почему тянете?
— Хотелось выяснить мотивы. Разобраться — как такое может происходить, почему?
— Пригов, там нечего выяснять. Следственная бригада поработала отлично, дело стройное и бесспорное. Обвинение в посягательстве на счастье, благополучие и покой граждан не вызывает никаких сомнений. Пригов, Пригов...я ценю ваше желание досконально разбираться в материале, но ...знаете, я тоже был молодым, мне тоже хотелось понять мотивы преступников — как так?
В нашем счастливом обществе и вдруг — кто-то нарушает, обществом же принятые нормы и законы. Поверьте, нам их не понять. Потому-то и введена процедура «Избавления от противоречий», а этот ваш...летун, он чистейшей воды нарушитель. И ведь сам признаётся, что летал. Да не просто, тайно взлетел, вдали от населённых объектов, где-нибудь в лесу там...или в поле. Он же из окна человейника летал! А там рядом, между прочим, детское образовательное учреждение. Там наших детей учат быть счастливыми! Вам этого недостаточно, Пригов?

Пригов молчал. Ему «этого» было достаточно. Но...что-то не давало покоя, что-то очень важное. Что-то, затрагивающее самые тайные струны его, Приговской, души. Сверлил и сверлил
червячок сомнения. Даже крамольная мысль ворочалась: «уехать подальше...и попробовать взлететь».
Нет, Пригов, конечно, мысль эту на корню забил — он страж закона, счастья и свободы! Что это получится, если все летать начнут? Ничего хорошего! Но…

А товарищ Шестой продолжал, доверительным голосом:

— ...ты, Пригов, хороший парень. У тебя жена скоро родит, вам расширяться пора. Да и тебе расти по службе. Ты сейчас в какой сотне?
— В третьей, товарищ Шестой.
— Ну вот, закрывай это дело, передавай в Высшую Инстанцию Счастья и жди повышения. А с повышением - более просторное помещение для счастья, льготы. Расти надо, Пригов. К счастью тянуться. Ну...ты меня понял.
— Понял, товарищ Шестой. Сегодня всё закончу, подпишу у подследственного и отправлю.
— Вот и молодец. Выполнять.

Пригов шёл по коридору и думал: «Всё действительно ясно. Сейчас ещё раз проверю все материалы дела и обвинительное заключение оформлю. В конце-концов, счастье для людей — это самое главное! А мы стоим на страже счастья. Ничто не должно омрачать жизнь наших граждан...ничто и никто. И нашу с Ленкой жизнь тоже...»

А товарищу Шестому позвонил Первый.
— Как там у вас?
— Всё нормально, товарищ Первый. Сегодня отправляем дело в Высшую Инстанцию Счастья.
— Ну, готовьтесь стать Пятым.
— Служу счастью народа!

Дело было готово к отправке, но Пригов решил ещё раз проверить некоторые детали.
«Чтобы дело не развалилось при рассмотрении его в Высшей Инстанции Счастья! — говорил себе Пригов, направляясь в камеру к обвиняемому. Прежде, он провёл с обвиняемым много часов,
пытаясь понять — что движет человеком, не способным ценить общее счастье. Обвиняемый охотно отвечал на все вопросы, давал развёрнутые пояснения своим поступкам и мыслям.
Его было очень интересно слушать...со многим Пригов (внутренне) был согласен, но многое в словах обвиняемого пугало. Пугало своей неожиданной свободой, критическим взглядом на устройство мира ...а главное — его точка зрения на счастье — вот , что было самым крамольным и непонятным. Из этих горячих речей, Пригов понял, что, на взгляд обвиняемого, каждый человек волен летать. В любой момент. Это — неотъемлемое право человека, а не только Первого. Это была чистейшей воды ересь и попрание всех возможных уложений о счастье. Однако, Пригову почему-то становилось легко и свободно от таких мыслей и слов.
Он предъявил охране удостоверение и вошёл в камеру.

— Здравствуйте , АА-700-47-42.
— Да-да, здравствуйте!
— Ваше дело завершено. Сегодня я отправляю его в Высшую Инстанцию Счастья. Думаю, решение последует очень быстро. Вам помогут стать... по-настоящему счастливым.
— Да, конечно. Прощайте, Пригов. Больше меня уже не будет. Будет именно то, что вы пишете — мой идентификационный номер АА-700-47-42.
— А как Вас зовут?
— Алекс, а Вас?
— Тоже Алекс…

Решение пришло мгновенно. Пригов вывел АН-700-47-42 из камеры, провёл мимо вахты, объяснив это последним следственным экспериментом. Они вышли в холодное снежное
утро 1 декабря 20ХХ года… и полетели.

Поднимите голову — видите — они летят.

Хороший рассказ и написан хорошо. Напрягла только фамилия Пригов - ну, если не номер, как у остальных служивых, так что-то бы более проговариваемое.

Здорово! Отличные диалоги, хорошо выписаны характеры и тема не пустая. Есть над чем подумать.

Ой, мне очень понравилось, но концовка излише торопливая. Будто рассказчик вдруг понял, что заболтался, да и дома дел до фига...
- Короче, некогда мне тут с вами лясы точить, но всё закончилось хорошо.))

Произведение седьмое

Мамин джемпер

По второй картинке

- Лапусь, не видела мою маску? Надо на почту сбегать, заплатить по квитанциям.
- Мам, её не...
- Где же она? В карманах нет, в сумочке тоже. Докатились! Без маски и на улицу не выйдешь. Не жизнь, а дурацкий маскарад какой-то.
- Мам, а нельзя новую купить?
- Издеваешься? Да? И почему я не удивляюсь? А где твоя маска? Давай, хотя бы её надену.
- Я свою в школе забыла. Прости.
- И как я теперь на почту должна идти? Скажи мне, пожалуйста!
- Пожалуйста...
- Перестань! Что с тобой происходит в последнее время? Почему ты стала такой.., такой чёрствой?
- Мам, хватит! Вот, она... Вот, твоя маска...
Выхватив из рук дочери бесформенный розовый комок, и привычным движением заправив эластичные лямки за уши, я выскочила на улицу.

Откуда? Откуда в ней это берётся? Милая, славная, золотая роднулька... И вдруг такое равнодушие! Или даже пренебрежение. Почему? Что я делаю не так? Ведь всё лучшее для неё.
Ну, да, на работе нагружают всё больше, домой прихожу затемно. Но и платят мне хорошо, что не мало важно. Из-за треклятой пандемии многие вообще без работы остались. Мне повезло. А дочка растёт, взрослеет, отдаляется... У неё свои интересы в жизни, и мамкины нервы и страхи в этот список не входят. Божечки, как же обидно! Ай, только заплакать мне не хватало! Хорошо, что очки тёмные в сумочке валяются. Надо надеть. Ну, и видок у меня сейчас - огромные очки от солнца, розовая маска...

Что это? Очередь? Да ладно! Девять утра, а очередь на почту, как в мавзолей! С вечера что ли занимают? Это ж мне тут два часа торчать придётся. Единственный мой выходной за десять дней! И ведь сплошь пенсионеры пособирались. Неужели после обеда нельзя им прийти или вообще в другой день?
- Доброе утро! Кто последний?
- Не последний, а крайний.
- Ой, да как скажете.

Ну, и что со мной не так? Почему вся очередь пялится на меня, словно на Джоконду в Лувре? К розовой масочке моей ещё не привыкли? Так привыкайте.
- Милая, а ты вперёд проходи. Что тебе тут с нами стоять? Иди-иди! Скажи, в начале очереди, что мы тебя пропустили.
- Да вы что, баб Нюр! Я же только пришла.
- Нюрка права, ступай вперёд. Нинка, скажи Валентине, пусть человека без очереди отпустит.
- Не пойду я никуда!
- Пойдёшь. Что мы не люди что ли? Не понимаем?.. А хоть и не ходи. Давай квиточки. Нин, ну-ка передай квитанции дальше...
Ну, надо же! Не ожидала. Правда. Какие всё-таки люди у нас в селе человечные.

Всё. Домой. Бегом. Лапуську свою вредную обниму, поцелую. Телек вместе посмотрим, блинчиков ей напеку, сметанку домашнюю достану.
Стоп! Стоп! Маска! Почему моя маска была у неё? И это странное поведение односельчан... Снимаю с лица розовый лоскут, переворачиваю, смотрю: во всю ширину маски алой гуашью нарисован большой улыбающийся рот и в нём - раз, два, три... - да, все тридцать два крупных белоснежных зуба!
Это же какой у меня видок был?! Это что же обо мне теперь люди подумали?!

Ну, приду я сейчас домой! Ну, напеку блинчиков! Да со сметанкой домашней!
И ведь не сказала. Специально. Поиздевалась над матерью! За что? Почему? Откуда в ней это? Я-то в её годы такой не была. Не была ведь? Не была?

Мама всегда на работе. Домой возвращалась затемно. Уставшая, бесцветная. А раньше она была яркая, красивая, смешливая. Но после смерти папы сильно изменилась. Даже одежду теперь носила только серую, невзрачную.
С этим надо было бороться. И я знала как. Поздно вечером, когда она уже уснула, я вынесла из спальни её серенький джемпер, который мама приготовила надеть утром. И нацепляла на него все, имеющиеся в доме, брошки, заколки и даже папины запонки. Это было так красиво! Словно на серой земле распустились яркие, блестящие цветы!
Разукрашенный джемпер я повесила на место и счастливая пошла спать.
Рассказать, что мама мне сказала, когда вечером пришла с работы? Наверное, не надо.

Домой! Домой. Обниму Лапуську свою, поцелую, блинчиков напеку и...
И надену-ка я свою маску завтра на работу!

Дочки-матери) С их привычными проблемами.Очень симпатичный рассказ!

Наше мироощущение - оно только наше. И нельзя под него подстраивать всех остальных. Наверное так.))

Произведение шестое

по третьей картинке

на пальцах:

Кому-то плавать только 'по собачьи', а мне с рождения полусобачий взгляд дальтоника даден, равнодушно слепый к офотошопленному миру. Для самопокоения называю его "дюреровским", хотя знаменитый АД, вестимо, был и замечательным живописцем.

Дальтонизм - не подарок, но "редкость" достаточно распространённая. А носители тех или иных нарушений цветовосприятия, по нынешнему отсутствию здесь Дарвинова отбора, составляют значимый процент сапиенсов. Причём о какой-то "норме" цветовосприятия, как и о прочих "нормальностях человека" говорить, боюсь, можно лишь условно: ибо цветовую сверхчувствительность и вызванные оной ассоциативные смысловые связи мировосприятия тех же живописцев или некоторых музыкантов, "видивших" цвет звуковых тональностей, трудновато почитать нормальными.

Вот даже я со своим "подбитым глазом" самым традиционным, облупленным методом безответственных проб и удручающих ошибок учился работать пастелью. И, в результате, по слову учителя, дозрел до "условного фовизма".

Да речь не о том. (Тем боле, что, по слухам, одна из конкурсных картинок чуть ли не по-дюрериански монохромна...)

Один приятель шагнул "в этом направлении" куда дальше: Он занимается теорией и технологией изготовления и применения тактильных географических карт, карт для слепых и слабовидящих.
Весьма востребованной эта работа оказалась. И полезной. Прямое внедрение научных данных и по ресурсам "пальцевидения", и по особым картографическим условным знакам, и по технолгии изготовления и хранения тактильных карт разных типов: от карт школьного двора до мировых разной тематики: политических, экономических и "физических" (Что как-то оксиюморонно для тактильных карт, не правда ли?)...

Здорово помогать открывать мир. Аж завидно. И приятно видеть его гордо-застенчивую физиономию.

И ведь, как понимаю, практически от зачатия до первых недель после рождения внешний мир человечёныша исключительно тактилен (Ведь и аккустические сигналы, особенно в околоплодной жидкой среде это, по началу, лишь разновидность тактильных?). Новый мир вкусов, запахов и всего видимого настраивается под управлением привычного уже аккустического и тактильного мира и над ним.
Культурологи-любомудры констатируют победы мира визуальных коммуникаций.
Но.,
В конце концов, как и в начале начал сапиентной жизни царствует сплошная тактильность...

К счастью (или нет?) ни графика текста, ни все его прочие 'вербальные' потуги, ну никак не возместят, но лишь обозначат недостижимый реал правополушарного (в "норме") импрессиона от так или иначе воспринимаемого мира.
И вовсе не об изъянах органов общения с внешним миром стоит печалиться?
"Давайте славить бренный мир!" в любых вчеловеченных его ипо- и иностасях.

Я бы назвала это произведение - эссе. Есть рассуждения о дальтонизме, приведены определённые сведения, есть авторское мнение и личный опыт.
Получилось интересно)

Соглашусь с Пелагеей - на эссе больше тянет.)
Мне, как читателю, интересно посмотреть на мир "иными" глазами. Спасибо!)