Феномен изолированных текстов известен, как минимум, со Средних веков. В многочисленных руководствах к составлению богословских речей и проповедей говорится о том, что следует избегать текстов, доступных лишь одному автору либо вовсе недоступных никому. К этому вопросу последовательно обращаются Иоанн Дамаскин (Диалектика), Алкуин (Риторика) и, конечно, Гермоген. При этом Гермоген, говоря о качестве речи в целом, выделяет характерные особенности изолированных текстов.
Наиболее же полное описание некоторых типов изолированных текстов, в русской филологии, мы можем наблюдать в «Риторике» Н.Ф.Кошанского, где с присущей ему педантичностью и строгостью дается определение «правильных» и «неправильных» текстов, в число которых входят тексты, которые сегодня относятся к изолированным.

Н.Ф. Кошанский не выделяет изолированные тексты (изолянты) в самостоятельный класс; первая типологическая характеристика такого рода, по видимому, принадлежит В.В. Виноградову, который пишет о «разновидности изолированных текстов» (Стилистика. Теория поэтической речи).



В целом, филология мало интересовалась изолированными текстами, что вполне обоснованно, поскольку данная группа текстов малочисленна и не представляет собою какой-либо ценности ни в каком смысле. Ситуация кардинально начала меняться только с развитием сетературы, когда подобные тексты стали генерироваться в массовом количестве и на них – по аналогии и из конъюнктурных соображений – стали распространяться критерии оценки и восприятия других типов текстов. При этом стало происходить неизбежное разрушение прежней системы оценивания качеств и структуры текста.
В настоящее время, появились научные исследования, в основном связанные с функциональной и коммуникативной лингвистикой, которые пытаются определить место и ключевые особенности изолированных текстов.
В чем же специфика изолированного текста, что включает в себя это понятие?
Ненавистников «Википедии» прошу закрыть лицо подушкой. Прижимаем как можно плотнее, чтобы избежать психоневралогической травмы

Текст — зафиксированная на каком-либо материальном носителе человеческая мысль; в общем плане связная и полная последовательность символов (с)

Текст одновременно имманентен, т.е. является реальностью, воплощенной в некой кодировке, а с другой стороны реперезентативен – связан с объективной действительностью и существует в ней.

Изолированный текст отвечает всем формальным качествам текста как такового, но имеет ряд особенностей, выделяющих такие тексты в особую группу.

Во-первых, это проблемы кодировки. Изолированные тексты априори могут быть декодированы не любым носителем языка (в широком смысле, машинного в т.ч.), а только тем, кому известна эта, конкретная кодировка, которая, возможно, опирается на существующий язык, но непременно принципиально различается с ним, причем эти различия имеют выраженный временной характер.

Во-вторых, на содержательном плане изолированные тексты, чаще всего, имеют ограниченную связь с реальностью либо имманентно, либо с репрезентативной точки зрения.



Рассмотрим типы таких текстов, чтобы понять их сущность на примерах.
Во-первых, это специальные тексты, создаваемые под руководством или при непосредственном участии специалиста-психолога или психиатра в процессе медицинской или исследовательской деятельности. Наиболее распространенным типом таких текстов оказывается т.н. «автотекст».
Автотекст – это несформулированные ассоциации, переживания, размышления, излагаемые пациентом или участником эксперимента в бессознательном состоянии – под действием психотропных или наркотических веществ, в состоянии гипноза, при тяжелых повреждениях головного мозга. Подобные тексты позволяют медику или психологу выявить некоторые процессы, происходящие в сознании пациента, и применить определенные средства воздействия, в т.ч. вербальные, для их изменения. Содержание таких текстов имеет сугубо профессиональную ценность и непонятно никому, кроме конкретного специалиста, знакомого с историей болезни пациента и примененными методами воздействия; даже автор не может воспринимать подобные тексты адекватно.

Здесь я позволю себе маленькое лирическое отступление и процитирую одного якобы обладателя высшего филологического образования (судя по сделанным им намекам):
«Художественный текст – это парадный портрет Карла пятого, а автотекст – это Пикассо» (с)
От силы образования никуда не денешься. Образованного «специалиста» видно за три версты.

Второй разновидностью изолянтов являются шифровки. Не только "Юстас – Алексу", но и любая защищенная от публичного просмотра кодированием информация оказывается подобным текстом. Мне могут возразить, что кодирование подобной информации вполне укладывается в проблему кодировок, давно и хорошо изученную семиотикой и др. разделами лингвистики. В каком-то смыле это так, но только в том случае, если шифр представляет собою измененную кодировку естественного языка. Современные методы шифрования предполагают изменение самой сущности передаваемой информации, когда ее истинный смысл восстанавливается не благодаря переводу цифр или сочетаний иных знаков в общепринятую систему, а благодаря внезнаковым технологиям. Например, современные технологии шифрования предполагают сокрытие информации в машинном коде, отображаемом просмотрщиком как фотография нейтрального содержания. Однако после обработки такой «фотографии», вместо изображения пляжа или котэ, адресат получает текстовую, графическую или иную информацию. Подчеркиваю – расшифровываемый материал не является текстом, текст создается из него путем определенной машинной обработки, т.е. фактически вербализируется заново.

Третья, менее экзотическая, разновидность текстов – памятные записки и дневниковые записи. Какую информацию может получить сторонний наблюдатель из прилепленной к холодильнику записки: «Мама, коты!» В доме есть коты? Их нужно покормить? Купить им еду? Они сбежали? Их заперли? Они нагадили, и нужно убрать? На самом деле, имелось в виду, что маме нужно взять с собою пакет, с изображением котов… Такие тексты обладают всеми признаками текста: связность, членимость, содержательность. Но они могут быть расшифрованы и восприняты только тем, у кого есть дополнительная информация, т.е. их гипертекстуальность превосходит план содержания настолько, что этот текст изолирован от любого читателя, несведущего в ситуации. Особенно это хорошо видно при прочтении личных памятных записок по прошествии значительного времени с момента их написания. Даже автор не может восстановить содержание: «Изм. выд. ткх.» или более цивильного «Николаева 5 руб». Николаева должна, взяла или ей должны?

Четвертая разновидность – эмотивные тексты. Это богатейшая коллекция, щедро представленная в интернетах. Во-первых, «заборные надписи». Не секрет, что наименование определенного органа тел млекопитающих означает что угодно. Чаще всего, эта лексема употребляется не для выражения глубинной мысли, а как вербальный отпечаток чувств, обуревающих автора. В сетературе «заборные надписи» являются весьма популярным жанром, особенно на различных форумах, на иных 90% дискуссий исчерпывается обменом подобными «шедеврами» без участия мысли.
Во-вторых, к изолированным текстам эмотивного содержания можно спокойно отнести изрядную часть поэзии, в которой авторы излагают «свою бесценную душу», демонстративно абстрагируясь от лингвистического оформления душевных порывов. Такие тексты не обладают содержанием как таковым, и чаще всего воспринимаются читателем как потенция, т.е. на интуитивном уровне сопереживания автору в чем-то близком, но невыраженном лингвистически. В последнее время, именно в сетературе подобный подход стал доминировать и поддерживаться даже некоторыми филологами.
Теперь, к созданию таких текстов подключилсь и прозаики

Пятая разновидностьизолированных текстов – письма. Собствено, это синтетический тип, в котором сторонний читатель исключается постольку, поскольку он не имеет досупа к намеренно зашифрованной информации либо сведениям гипертекстуального характера



Вопреки «академичности» сего краткого обзора, конкретная польза от него очевидна – а ты записался добровольцем? Современная сетература страдает не только из-за шапочного знакомства авторов с принципами русского языка , но еще и от исключения читателя из круговорота промышленного созидания: пейсатель – банкомат – издательство – обернутая поэмой селедка, я хотел сказать, автор-сайт-рейтинг. В принципе, уже распространенной стала идея, что автор пишет не для читателя, а для таких же авторов, как он сам. Вспоминается «бездарный Пушкин», которого насильственно прочли миллионы, в том числе, с русским языком незнакомые, а пейсателями из них были сотни…