Воспоминание — это путешествие, путешествие в прошлое. Жизнь — дорога, дорога времени, ведущая из неизвестности в небытие. По ней мы катимся или тащимся. Это зависит от наследства, которое нам досталось от родителей.
Наследство бывает разное: движимое и недвижимое.
Недвижимое — это темперамент. Что досталось, то досталось! Одному — быстрый, порывистый норов. Другому — неспешность, невозмутимость. Третьему — живость, горячность. А четвертому... Четвертому то, что другие не захотели брать: замкнутость, нерешительность.
Движимое наследство — это здоровье. Сохранность его зависит от вида транспортировки, от упаковки. Наконец, от «фирмы», принявшей обязательство его транспортировать.
Если здоровье доставлять в бронетранспортере, то приключения обеспечены. Незабываемые в том случае, если его обладатель живой останется. А если нет, то... извините!
Особое значение для сохранности «движимого» наследства имеет качество упаковки. Дорога жизни, как известно, не идеальна — полна ухаб неожиданностей, рытвин недоброжелательности, кюветов зависти. Если здоровье с детства упаковано надежно, то и груз будет доставлен в целости и сохранности. «Оттого парень с лошади свалился, что мать криво посадила», так говорят в народе.
Несмотря на то, что путешествие наше полно сюрпризов, и многие из них памятны, есть дни, которые нам особенно дороги. Выбрать лучший из них, совсем не просто, особенно в молодости.
Когда ты молод, каждый день — лучший.
Даже тот, в котором услышал «Нет!» Потому что есть завтра, есть послезавтра, есть послепослезавтра. Дождавшись завтра, ты непременно услышишь «Да!» И это «Да!» изменит всю твою жизнь, превратит в автостраду, по которой промчишься на бешеной скорости до глубокой старости. Промчишься со штрафами, с камнями в лобовое стекло, с обидными остановками. Но, домчавшись до финиша, ты запомнишь только улыбку избранницы, только ветер будней, запутавшийся в её ласках, и тепло, тепло радости от того, что она была рядом, всегда рядом, она, и только она.
Когда ты стар, каждый день — лучший.
Потому что он, может быть последним. Потому что у старости нет завтра, есть только сегодня. И ты торопишься каждое утро повторять ей сакральное «Да!» «Да!», которое бережно хранил все годы.
В парке, уютном нашем парке, когда почки стыдливо раскрывают свои сердца майским жукам, ты, бочком примостившись на лавочке, бросая воробьям хлебные крошки, повторяешь как мантры: «Непостижимо, день, в котором прозвучало надменное «Нет!», оказался самым счастливым».