Печатные книги нынче дорогие. Не каждому статистическому читателю по карману. А приобщиться к высокому, прекрасному, ай, как хочется! Вот он, статистический читатель, и пользуется публикациями, которые с барского плеча электронных журналов появляются в Интернете. Не трудно догадаться, что предметом наших раздумий и размышлений будет современная литература, а именно, сетевая поэзия.

Обобщающее исследование тенденций современной литературы невозможно без характеристики эпохи. Двадцать первый век, как и все предыдущие, немыслим без культуры. Ее влияние на все сферы человеческого бытия неоспоримы. Культура неисчерпаема, многолика и заполняет все время-пространство. Это особенно заметно в эпоху сетевой глобализации.

Проникновение социальных сетей в повседневную жизнь, а значит и в наше сознание, стало более глубоким, чем нам бы, возможно, хотелось. Когда мы заполняем анкету на Фейсбуке, в Контакте, мы открываем машине свои индивидуальные данные, рассказываем ей, что нас интересует, кого мы лайкаем, на кого подписываемся. На базе собранных данных машина создает наши профили и формирует для нас унифицированную, персональную правду. Изучая наше восприятие мира, наши привязанности, соответствующие нашим вкусам и настроениям, социальные сети выдают нам информацию, которая нам приятна. Тем самым погружают нас в несуществующую, эфемерную реальность, называемую «постправдой».

Сетевая поэзия, как и любой другой сетевой информационный продукт двадцать первого века, жаждет мгновенного отклика на свои творения и получает его в виде отзывов, комментариев.

По этой причине сетевой поэзии по сравнению с книжной продукцией принадлежит доминирующее место в литературном пространстве. Ежедневно на литературных порталах появляются десятки тысяч поэтических публикаций. Какая часть из них искусство – определяет количество лайков. Это они, лайки, а не конкурсы и фестивали, обуславливают популярность и предопределяют дальнейшую судьбу произведения и его автора. Хотя нельзя исключать давления на читательскую аудиторию такого уважаемого звания как лауреат. Неважно какого конкурса или фестиваля.

В настоящее время на поэтической витрине русскоязычного интернет-пространства чаще других мелькают имена Веры Полозковой, Ах Астаховой, Геры Шипова, Ес Соя. Знакомство с ними читателям обеспечивают популярные порталы «The Villag», «Yes!», ЖЖ, 45 паралель и многочисленные публикации в соцсетях.

Уже при первом знакомстве с их творчеством обращает на себя внимание участие современного автора в жизни всего мирового пространства. Молодые авторы вышли за калитку патриархального уклада этноса, миновали подъезды догматических ограничений государственной этики.

Использование современных средств коммуникации потребовало от современника знания английского языка. Знание английского языка позволило выйти за границы места оседлого проживания, предоставило возможность ознакомиться с творческими достижениями других языковых культур.

Для общения с коллегами других континентов уже не требуется разрешение властей, оформление виз. Достаточно пятиминутной регистрации на сайте, который пришелся по душе, и ты уже среди друзей, единомышленников, почитателей таланта.

Сетевая жизнь не может не отзеркаливаться в современной поэзии. Первое, что замечает читатель в творчестве сетевых авторов – это наличие слов на английском и других языках.

У Ес Соя в произведении «У света нет края»:

ты мне так непростительно веришь,
мнестановитсястрашно.
you speak english, french, spanish,
и наклонившись, словно пизанская башня,

У Геры Шипова:

Его детство проходило под звук
Iron Maiden и Judas Priest
Юность –
под Dad Religion и Massive Attack

У Веры Полозковой:

А где я? Я дома, в коме, зиме и яме.
Мурлыкаю в ванной медленно Only you,
Пишу себе планы, тут же на них плюю;
Ещё:
Туда же, всё с той же бирочкой на руке.
Я думала: я ворвусь и скажу: porque?!..

Второе, что замечает читатель – это выход современного автора за пределы этнической территории и осознание себя гражданином планеты, при этом сохраняя родовые традиции.

У Веры Полозковой, в произведении «Босса нова»:

В Баие нынче закат, и пена
Шипит как пунш в океаньей пасти.
И та, высокая, вдохновенна
И в волосах её рдеет счастье.

Это уже не степь да степь кругом, а вдоль обочины - кудрявые березки, это другие страны, другие обычаи. И в то же время мы слышим в заключительной строфе рядом с экзотической «сальсой» знакомое с детства из русских сказок «скомороший наряд»:

И той, высокой, прибой вспоровшей,
Уже спохватятся; хлынет сальса.
Декабрь спрячет свой скомороший
Наряд под ватное одеяльце.

У Геры Шипова:

иду по Великой китайской стене
позади треск стрекоз и страх перед степью.

Еще одна черта современной сетевой поэзии – обширная эрудиция авторов, которой они не щеголяют, а вплетая в содержание своих текстов фамилии, имена философов, героев сказок, книг и кинофильмов, рассчитывают на такое же знание, вернее не сомневаются в познаниях своих читателей.

У Веры Полозковой только в одном произведении «Детское» нас встречает множество знакомых имен.

Герои сказки братьев Гримм «Бременские музыканты»:
Я могу за Стражу и Короля,
За Осла, Разбойницу, Трубадура.

Непревзойденный сказочник Оле Лукойе Ханса Кристиана Адерсена:
Я могу тихонько спуститься с крыш,
Как лукавый, добрый Оле-Лукойе;

Знаменитая среди детей домомучительница Фрёкен Бок с Малышом:
Если без меня ты совсем не спишь?
(Фрёкен Бок вздохнет во сне: «Что такое?
Ты хорошим мужем ей стал, Малыш»).

Образ сокола-жениха в русском фольклоре: Финист Ясный Сокол.
Ты ведь мне один Финист Ясный Сокол.

А в заключении:
Я бы стала непобедимая, словно рать
Грозных роботов, даже тех, что в приставке Денди.
Мы летали бы над землей – Питер Пэн и Венди.

У Геры Шипова:

Нева сейчас – желтое молоко
деревья розовые
дома красные
солнце голубое
Об этом молчит Марк Аврелий.

Стих современных поэтов освободился от большинства традиционных ограничений. То, что в 19 и начале 20 века считалось признаком неумелости, неспособности выдержать выбранный размер от начала и до конца произведения, или зарифмовать все строки, сегодня является фирменным стилем некоторых популярных авторов. Взять хотя бы произведение того же Геры Шипова:

Мне ветер бьет в лицо
в руке букет
в другой кольцо
и через полчаса всего
полубольной седой поэт Кривулин –
неплохой мужик в общем-то –
мне скажет: «Снег».

Палитра жанров представленных авторов неповторимо разнообразная: от лирического ямба и хорея русского классицизма у Ах Астаховой

Я не прошу ни снега, ни огня,
Мне хочется от Вас отгородиться!
Я видела влюбленные в Вас лица
И помнила влюбленным Вас в меня

до гетероморфных произведений Геры Шипова

Внутренний я не имеет ни песен, ни книг
внутренний я никогда не ведет свой дневник
Внутренний я не имеет ни денег, ни лжи
Внутренний я не идет, не сидит, не бежит
Ему как лунный свет в ночи, как кораблю причал
Причина всех причин, Начало всех начал.

Еще одно наблюдение: зарождение нового литературного стиля – сетевого. Коммуникативный язык блогов эмигрировал и интегрировался в сетевой поэзии. По-другому и быть не могло. Нужно ли объяснять, что достучаться до сознания современного читателя, до его чувств, пробудить эмоции можно только с помощью привычного и понятного ему языка.

На первом месте в словарном запасе сетевого языка, конечно, местоимения. Особенно личные и притяжательные. Литераторы ушедших времен также не брезговали личными местоимениями, находя в них своеобразный источник речевой экспрессии, но не в таком изобилии.

Выступая от первого лица, современный автор создает впечатление достоверности описываемых событий, приближаясь к читателю на расстояние домашнего общения. А присутствие личных местоимений в прямой речи, производит эффект непосредственного участия. Достигается иллюзия перевоплощения автора в читателя и наоборот.

Эмоциональные всплески, вызываемые предложениями с участием местоимений «я, ты, мы», ярко выражены в любовной лирике АхАстаховой и Ес Соя.

Читаем у АхАстаховой:

Я видел, как Надежда собирает чемодан,
И я кричал ей: «Надя, не уходи, постой!»
А Надя наливала вино в пустой стакан
И говорила громко: «Ты как стакан пустой!»

Я отвечал: «Надежда, ну как я без тебя?
Ушли Любовь и Вера, осталась только ты!»
Но Надя отвечала, ладони теребя:
«Ты не забудь в прихожей своей полить цветы».

У Ес Соя:

ты вплетаешь в волосы цветы и целебные травы,
утро найдет нас в обнимку, в центре варшавы,
а позже утопим грусть,
в городе, что морем облагорожен.
;
я клянусь,
ты поклянись тоже

В произведениях этих авторов, так же, как и у большинства сетевых поэтов, прослеживается тяготение к прозаизации текста, к речевым обрывочным конструкциям, вариативности стопности стиха и схем рифмовки.

При всех очевидных различиях творчества упомянутых авторов, у них наблюдается то общее, что характеризует современную сетевую поэзию: нагромождение данных, порой неограниченная болтовня, вольность в обращении со словами, использование жаргонизмов, сленга, придающих тексту эмоциональную окраску. Для этой цели не брезгуют и матом. Манера изложения формирует впечатление, что автор пишет не литературный текст, а рассказывает историю за чашкой кофе.

С недавних пор у сетевой поэзии появился грозный соперник – видеопоэзия. Возникшая как прикладной жанр для поэзии, иллюстрирующая стихи, с годами она вышла на уровень искусства и стала называться медиа поэзией. Находясь в потоке эксперимента, видеопоэзия стремится воплотить что-то, что не может уже существовать вне этого жанра.

Учитывая главное достоинство видеопоэзии – кинематографичность, можно ожидать, что со временем она потеснит сетевую поэзию, как та потеснила книжную, и займет доминирующее положение в литературном пространстве.