«Зачем вам машина времени?
Вы и так потихоньку, год за
годом своим ходом и доползете
до двадцать первого столетия».
(Кир Булычёв)

Такого удивительного корабля нет ни в одном флоте мира, кроме Российского.
Во-первых, это катамаран, что уже само по себе – достаточная редкость, если речь не идет о спортивных судах и яхтах.
Во-вторых, спущенный на воду в 1913-м году и вступивший в строй в 1915-м, он до сих пор является строевой единицей действующей эскадры и служит на Черном море по своему основному предназначению – как спасатель и носитель подводных аппаратов. Абсолютный рекорд мира по продолжительности службы без перемены «специальности» с годами.
В-третьих, хотя корабль и ходит под боевым Андреевским флагом, он за всю свою долгую жизнь не потопил ни одного врага. Зато жизнь спасал многим – и своим, и чужим.
Имя его – до революции «Волхов», с 1922 года – «Коммуна». А история жизни стоит и глубокого научного исследования, и приключенческого романа, который, к сожалению, еще ждет своего автора. Но всё впереди…

1.
В июне 1909 года русский капитан I ранга, командир подлодки «Кефаль» Владимир Меркушев обратился в Морское министерство с оригинальной идеей: создать специализированное спасательное судно для содействия подводным лодкам в боевой обстановке. Что-то подобное капитан Меркушев видел у немцев, когда на Балтике принимали с германской верфи в Киле лодки типа «Карп». Раздобыв техническую документацию на спасательный корабль-базу «Вулкан», талантливый офицер предложил вариант адаптации немецкого проекта к российским условиям.
В министерстве идею, в принципе, одобрили. Но поставили условие: никаких немцев в качестве прототипа! Разработать собственный оригинальный проект с использованием, по большей части, отечественного оборудования – дабы не зависеть от иностранных разработок в условиях осложняющейся международной обстановки. В качестве заказчика корабля выступил Морской Генеральный штаб.
Тендер на строительство судна был выигран Путиловским заводом в Санкт-Петербурге. Ныне это известнейшее судостроительное предприятие входит в состав ОСК как Северная верфь.
Питерские судостроители и получили 30 декабря 1911 года заказ № 3559 от Главного управления кораблестроения Морского министерства. После утверждения проектно-технической документации 12 ноября 1912 года на стапеле предприятия был торжественно заложен киль нового корабля. Вернее – два киля сразу, поскольку путиловские конструкторы сразу решили, что быть «Волхову» катамараном.
В контракте особо оговаривалось, что все узлы и механизмы должны быть, по преимуществу, российского производства, и за границей можно приобрести только те предметы и материалы, которые в России на тот момент вообще не делались. Такового оборудования, кстати, почти и не оказалось. Поставщиками оборудования и механизмов для судна стали Общество Сормовских заводов, Механический завод "Роберт Круг" (Санкт-Петербург), Русское общество "Всеобщая компания электричества" (Рига), Общество Русских Смеловских Заводов и другие российские фирмы. Наблюдающим за постройкой судна со стороны Морского министерства стал инженер-полковник Алексей Шершов.
На стапеле корабль провел ровно год – спуск и крещение состоялись 17 ноября 1913 года. К январю 1915 года, уже после начала Первой мировой войны, катамаран вышел на швартовные испытания, а весной, когда вскрылись от тяжелого желтого льда невские акватории, началась его практическая служба. 14 июня 1915 года на катамаране был поднят военно-морской флаг, ознаменовав вступление нового спасателя в строй Балтийского флота – в состав Первого дивизиона подводных лодок. Командиром был назначен опытный моряк, ранее командовавший миноносцем «Деятельный» - капитан 2 ранга Александр Якубовский.

2.
Конструкция катамарана-спасателя уникальна для своей эпохи. Да и в наши дни, прямо скажем, каждый день такое судно в море не увидишь. Предоставим слово техническому формуляру «Волхова»:
«Водоизмещение - 3100 тонн;
Длина - 81 м;
Ширина - 13,2 м;
Осадка - 3,7 м;
Дальность плавания - 4000 миль;
Силовая установка - два дизельных двигателя типа 6ДР30/50 мощностью 1200 л.с.;
Скорость хода - 8,5 узлов».
Может, и немного, но прыть – в данном случае не главное: часть мощности, вырабатываемой ходовыми системами, в данном случае должна уходить на работу судоподъёмных средств;
Экипаж - 23 человека; (Это – сейчас, численность экипажа на момент спуска на воду: 11 офицеров, 4 кондуктора, 60 матросов и 24 водолаза);
Вооружение – отсутствует.
Специальное оснащение:
Грузоподъемные устройства - левый корпус 80 тонн, правый корпус 30 тонн. Сосновые сборные кильблоки четырех форм – для разных подлодок, состоявших тогда на вооружении. А еще - лебедки, подъёмные системы, легкий понтон и тросы с металлическими «полотенцами», водолазные комплекты - в общем, от 60 тонн дополнительного судоремонтного оборудования. Кроме того, катамаран имел трюм-склад, где содержались две дюжины запасных торпед и складной кран для их погрузки, 50 бочек мазута и насос.
Можно было не только вытаскивать со дна лодку, которая не может всплыть, но и выдавать субмаринам боезапас и топливо прямо на позициях в зоне боевых действий.
Позже, уже в наше время, при модернизации появились гидроакустические станции МГ-26, МГВ-5Н, МГ-239М, «Кама», глубоководный аппарат «Пантера» и еще немало оборудования для подводных работ.
Корпуса катамарана соединены между собой четырьмя восемнадцатиметровыми арками, расположенными на равном удалении друг от друга. Для усиления конструкции они соединены продольными балками. Высота пролета ферм составляет 10,5 м. Кроме того арки служат направляющими для четырех грузовых кранов-судоподъемников.
Этими кранами «Волхов» и вытягивал субмарины со дна. Достаточно выйти к месту аварии, найти аварийную лодку на дне, сориентировать собственный корпус по оси ее диаметральной плоскости и закрепиться на якорях. Далее под воду шли водолазы. Они перво-наперво простукивали корпус и организовывали, если это оказывалось возможным, вывод уцелевшего экипажа через люки или через торпедные аппараты. Аквалангов еще не было, воздух водолазам подавали насосом с поверхности, и отдать шланг спасенному означало самому задержать дыхание на довольно большой срок. Чаще всего этого не делалось. Спасенные просто сразу же стремились всплыть. На заре столетия это часто был единственный способ подводнику спастись: баротравма почти гарантирована, но, может быть, хоть жив останешься!.. А затонуть с подлодкой на глубине больше 10 метров было верной смертью.
Далее, остропив лодку, водолазы поднимались на поверхность и подавали гаки на краны. Дальше «жертву» осторожно вытаскивали так, чтобы она оказалась между корпусов катамарана. Затем устанавливали на поворотных балках с кильблоками, числом 12 штук, и приступали к водоотливу из поврежденных отсеков.
Если при затоплении лодки были погибшие, они поступали в «покойницкую», оборудованную в левом корпусе «Волхова». Здесь двое лазаретных санитаров с соблюдением всех традиций готовили моряков к последнему пути, одевали в парадную форму, зашивали в парусиновый саван. Приходил батюшка – иеромонах и отпевал покойных, как полагается. Далее следовали похороны в море или доставка погибших семьям для погребения на берегу – в зависимости от обстановки на театре боевых действий.
Зафиксировав лодку неподвижно под кранами, как в самом настоящем плавучем доке, «Волхов» выбирал якоря и неспешно тащил «несчастную» в Питер – на родной завод, ремонтироваться. Небольшими по объему работами занимался прямо в пути, благо качка у катамаранов плавная, на ходу можно и металл резать, и клепать, и деформации рихтовать… Мощные прожектора на фермах над головами ремонтной партии позволяли работать и в ночную смену. Зачастую на заводе лодка выходила из импровизированного «плавдока» уже своим ходом!
В кругах морских историков бытует версия, что секрет необыкновенного долголетия «Волхова» - в особого рода судостроительной стали, применявшейся при его постройке. Мол, вязкая и ковкая сталь с Путиловского завода, секрет изготовления которой на сегодняшний день, якобы, безвозвратно утрачен, почти не подвержена главному врагу металлического корабля – ржавчине… Как бы ни была красива эта легенда, а действительности она не соответствует. В руки автора этих строк попал документ ЦГА ВМФ о заказе металла для «Волхова», согласно которому материалом корпуса была типичная для начала двадцатого столетия смит-мартеновская марка углеродистой стали – такая же, как, например, у другого корабля-долгожителя, крейсера «Аврора» (которая, кстати, из-за коррозии в ремонт попадала не раз). «Волхов» строился согласно утвержденным Морским министерством нормам и правилам, от ровесников не отличался, а живучесть его, скорее, объясняется великолепным качеством металлообработки на Путиловской верфи, строгим соблюдением технологий кораблестроения, хорошим уходом со стороны команды, неучастием в боевых действиях и вообще менее нагрузочными, чем, скажем, у крейсера, условиями службы.
Что же до нынешнего технического состояния корабля, то во время докования в 2005 году проводился замер толщины корпуса в носовой части. И в районе «ледового пояса», на уровне ватерлинии и ниже, эта толщина составила 14, 9 мм. А по технической документации завода металл, который поставлялся для обшивки во время постройки корабля, имел толщину листа 16 мм. Потерять всего-то чуть больше миллиметра за сто лет – это немного и вполне естественно. Капитан корабля Анатолий Ишинов считает, что прочности корпусов катамарану хватит минимум еще лет на тридцать. А единственным плохо работавшим на момент ремонта 2005 года механизмом на судне был рояль немецкой работы, подаренный кают-компании матерью Николая II императрицей Марией Федоровной. Кстати, на сегодняшний день «царицын рояль» восстановлен и настроен…

3.
Впервые катамаран «Волхов» был использован по своему прямому назначению 16 июня 1917 года, когда в Аландских шхерах затонула подводная лодка АГ-15.
Был туман и зыбь. 3 июня 1917 года в 14 часов 25 минут АГ-15 вышла в море на практическое погружение в сопровождении портового буксира. Видимо, этот буксир и помял лодку при неудачном сближении. Погрузившись, субмарина начисто отказалась всплывать, несмотря на продувку всех цистерн. И «зависла» у самого дна с дифферентом на корму…
В 17 часов 35 минут со дна пробкой выскочила торпеда с запиской: «Не можем всплыть. Нас тут 11 живых человек. Буксируйте на мель. Срочно подымите нас, вода прибывает...». К одиннадцати часам ночи водолазу с буксира, удалось поднять на поверхность пятерых матросов АГ-15 и мичмана. Подводники, едва придя в себя, сообщили, что остальной экипаж захлебнулся в затопленных отсеках… Водолаз с буксира зацепил лодку гинём, но мощности вытащить её у маленького кораблика не хватило. Решили послать за катамараном.
15 июня в 18 часов 30 минут на острой волне и при сильном боковом ветре «Волхов» завел под корпус лодки концы и начал выбирать слабину под кранами. 16 июня АГ-15 была поднята. Силами экипажа «Волхова» лодка была поставлена в строй менее, чем за месяц. А уже
24 сентября 1917 года «Волхов» - вновь в открытом море: на глубине 13,5 метров легла на грунт поврежденная лодка «Единорог»…
Революцию – и Февральскую, и Октябрьскую – «Волхов» принял как естественную неизбежность. Судя по обстановке на германском фронте, по голоду в столице и стремительному разорению державы на войне, прежняя власть только на то и годилась, чтобы дарить дорогие рояли тому, кому на текущий момент и музыке-то учиться некогда! Экипаж катамарана-спасателя, состоявший большей частью из призванных на воинскую службу питерских мастеровых, без отрыва от ремонта очередной не всплывшей лодки сформировал на борту матросский ревком и начал обращаться к офицерам не «ваше благородие», а «товарищ мичман», «товарищ капитан второго ранга». Тем, по сути, дело и кончилось для «Волхова» - спасательные работы никто не отменял! Какая бы ни была в стране власть, а кого надо достать с морского дна - всегда найдется.
В начале 1918 года «Волхов» пребывал в Ревеле – с бригадой подводных лодок. И едва не погиб во время ледового шторма, когда в составе сводной группы кораблей Балтийского флота совершил в сложной ледовой обстановке переход из Ревеля в Гельсингфорс. Финляндия указом Совнаркома получила независимость, русские корабли должны были покинуть и этот порт, но «Волхова» с большой пробоиной в борту, полученной во льдах, кажется, никто забирать не собирался. Команда корабля сошла на берег и разъехалась по фронтам Гражданской войны. Спас катамаран Евгений Беренс – бывший мичман легендарного крейсера «Варяг», ставший в революционные годы заместителем наркома Троцкого. Он добился того, чтобы финские власти вернули небольшую группу задержанных ими русских кораблей, и в мае 1918 года «Волхов» под буксирами был доставлен в Кронштадт. Часть его команды вернулась с Гражданской войны живыми, погибших заменили новобранцами из школы Красвоенморов. И прямо во время ремонта осенью 1918 года уникальный катамаран снова спас лодку.
Затонула подлодка-минный заградитель «Ёрш». Счастье, что дело было прямо у причальной стенки завода: там неглубоко, спасатели базируются рядом, и есть шанс извлечь со дна чудом уцелевшую часть экипажа. «Волхов» со свежезашитой пробоиной оказался у места аварии первым и справился с задачей на «отлично». Правда, уже когда «Ёрш» покоился на кильблоках, выяснился жуткий факт: в нарушение правил техники безопасности, лодка при поступлении в ремонт не рассталась с боезапасом. Кантовать на тросах между корпусами субмарину, по-боевому начиненную минами? Вот уж, что называется, «спасибо, не надо!»… Может, и хорошо, что спасатель об этом не знал, ведь действуй он чуть более нервно – и погибли бы не только те моряки, что утонули с лодкой. Многих смертей не удалось бы избежать…
Год спустя «Волхов» поднял подводную лодку «Рысь», тоже затонувшую у стенки завода. Потом – еще одну субмарину-минзаг. А всего за период с 1919 по 1922 год «Волхов» спас 6 подводных лодок.
В марте 1922 года волей собственного экипажа «Волхов» сменил имя: на том же заводе, где корабль появился на свет, отлили из латуни буквы для нового наименования. Теперь он звался «Коммуна». Это имя корабль носит и по сей день.

4.
Мощный водоотливной насос, которым оснащен катамаран, может быть использован в качестве средства пожаротушения. В этом пришлось «Коммуне» убедиться во время спасательных работ на субмарине «Змея». Лодки тех лет были двухдвигательные, мотор подводного хода – электрический, и у «Змеи» был «классический» пожар от перегрева электромотора. Далее последовал вызов на подъем затонувшего посыльного корабля «Копчик» - и катамаран снова справился с работами, хотя до этого опыта подъема надводных кораблей у него не было.
В 1928 году, в конце весны, катамаран получил необычное поручение. Почти за десяток лет до этих событий, в штормовой свинцовой Балтике Красный флот отражал нашествие интервентов. И 4 июня 1919 года два советских эсминца прижали на минном поле английскую субмарину L-55. Лодка, спасаясь от обстрела малокалиберной артиллерии, нырнула, но впопыхах намотала на руль глубины минреп и сама себя треснула по рубке миной. Которая, естественно, взорвалась…
Теперь, когда Великобритания признала Советскую Россию, лодку, покоившуюся на вязком илистом грунте, требовалось найти и достать со дна погибших моряков. Запаять тела в цинковые гробы и вернуть в Англию, чтобы бывшие воины Антанты покоились в родной земле. А что там делать с самой лодкой, зависит от её состояния.
«Волхов» извлек из объятий Нептуна и англичан, и вахтенный журнал L-55, и её саму. Отремонтированная судостроителями Кронштадта и Ленинграда, эта лодка прожила достойную жизнь в составе Советского ВМФ – в качестве инструкторского корабля школы подплава, участвовала в обороне Ленинграда. Пережила блокаду, и была списана только в послевоенные годы. Уникальность операции по спасению L-55 состоит в том, что по проекту «Волхов» может поднимать субмарины, лежащие на дне не глубже 50-55 метров. А тут было как минимум 62!
Потом были подъём патрульного катера, подводной лодки «Большевик», торпедного катера… Катамарану не суждено было ни одного спокойного сезона в довоенные годы! Бывали и экзотические вызовы - например, на спасение буксира, принадлежащего ЭПРОНу. Этот корабль – сам спасатель, занимался подъемом затонувшего судна, и при внезапном отрыве и резком всплытии подводного кессона получил такой удар в корпус, что затонул рядом со своим «утопленником». «Волхов» вынул со дна обоих. Причем, по ошибке, первым – того, который первым и утонул…
Поднимал «Волхов» и самолет, и торпедный катер, и баржу с 12-дюймовыми боевыми снарядами, утерянную при приеме боезапаса балтийскими линкорами. Словом, работы – интересной, но неизменно опасной и трудной, всегда хватало. А если стоял «несезон», когда по Балтике без ледокола мили не пройдешь, катамаран служил вспомогательным доком при очистке малых лодок от подводных обрастаний. Так что и зимой – никакого отдыха в резерве!
В нынешние либеральные времена принято вспоминать тридцатые годы как «эпоху Сталинских репрессий». Увы, не обойдем эту тему и мы. Дело в том, что «Волхов», по советскому «паспорту» - «Коммуна», однажды спас известного балтийского адмирала с десятком других офицеров. Только не от бездны морской, как других, а … от тюрьмы.
Дело было так:
25 июля 1935 года во время манёвров флагман флота линкор «Марат» - огромный дредноут водоизмещением 23 тысячи тонн - не заметил и буквально задавил при циркуляции находившуюся в рубочном положении подводную лодку Б-3 «Большевик». На борту линкора находился штаб эскадры во главе с командующим – Л.М. Галлером. Когда под тяжким тупым форштевнем послышался удар, и что-то слабо хрустнуло, адмирал не растерялся, понял, что «Марат» таранил какой-то маломерный корабль, и велел спускать катера и шлюпки - поднимать с воды экипаж «потерпевшего». Но спасенных не было: тут и вскрикнуть не успеешь, как пойдешь на дно… После учений, на берегу, и командующий, и офицеры его штаба, и штурманская команда линкора попали под арест. Время было непростое, морякам всерьёз «светил» трибунал.
А пока военный прокурор искал в чрезвычайном происшествии следы преступления, спасательный катамаран «Коммуна» искал в море затонувшую лодку. И нашёл. Вместе с мертвым корпусом «Большевика» море отпустило на свет доказательства того, что в столкновении виновата была сама лодка: вахтенный журнал не оставлял в этом сомнений. Неправильно прочитав сигнал линкора о готовности совершить поворот, субмарина, фактически, сама кинулась «Марату» поперёк курса, и будь Галлер хоть семи пядей во лбу, он не успел бы принять спасительного решения: дредноутскую инерцию представить нетрудно. А коль скоро командир субмарины погиб со своим кораблём, то и судить за это ЧП некого…

5.
В годы Великой Отечественной войны катамаран «Коммуна» под командованием капитана 1 ранга С. И. Рябкова стоял в Ленинграде. Впрочем, «стоял» – не совсем точное слово: получив четыре зенитки на палубу, корабль героически оборонялся от налетов немецкой авиации. Двадцать три члена его экипажа добровольцами ушли на фронт, несмотря на то, что спасатели имели право на бронь. В оголодавшем в блокаде городе, получая воинский паёк – 300 граммов тяжелого черного хлеба пополам с мякиной на брата – команда уникального корабля не только выжила, но и продолжала свою вечную миссию – помогать другим.
Едва закончится немецкий обстрел, балтийцы спускали на воду шлюпки и шли собирать глушенную взрывами невскую рыбу. Зимой организовали лов в полыньях и пробитых во льду бомбовых воронках. Часть отдавалась на камбуз – без этого дополнительного приварка ни матросам, ни мастеровым не справиться бы с тяжелым трудом, а уха из этой рыбы на капустной «хряпе» надежно притупляла голод. До двух третей улова отсылали на берег – в детский дом, в госпитали, в мастерскую порта, где рабочие буквально умирали у станков.
В это время со дна были подняты:
- подводная лодка «Щ-411»,
- буксир «Аустра»,
- шхуна «Труд»,
- портовый танкер «Водолей-2»,
- плавбаза «Правда»,
- 3 подводные лодки.
Команда «Коммуны» собрала в фонд обороны 70000 рублей.
В феврале 1943 года «Коммуна» собирает и отправляет на фронт две водолазные станции. А когда на Дороге жизни под бомбёжкой уходит под лед обоз с танками, отремонтированными в Ленинграде и возвращающимися на фронт, водолазы катамарана участвуют в подъеме четырех Т-34. Работы ведутся при температуре воды около 4 градусов и воздуха – минус пятнадцать.
Только за 1944 год катамаран поднял 14 кораблей и судов суммарным водоизмещением 11767 тонн, оказал помощь 34 аварийным и поврежденным в боях кораблям. Весь экипаж награжден медалями «За оборону Ленинграда».

6.
После войны корабль-ветеран год простоял в ремонте и вернулся к привычной службе. И, между делом, побил собственный довоенный рекорд: выудил с глубины 73 метра субмарину М-256. Впрочем, в фондах ЦГА ВМФ есть информация, что он поднимал корабли и с восьмидесяти метров… Суммарный спасательский счет «Коммуны» - 150 кораблей и судов различного класса.
В 1967 году катамаран перешел в Черное море. Во время пути вокруг Европы попал в жестокий шторм в Бискайском заливе – и в очередной раз доказал свою непревзойденную надежность. В Севастополе, у пирса «Севморзавода» прошел модернизацию и получил систему гидролокации и два глубоководных аппарата типа «Поиск-2», рассчитанных на глубину погружения до 2000 метров.
В 1977 году катамаран «Коммуна» со своими батискафами и глубоководными аппаратами участвует в поисках самолета Су-24, потерпевшего аварию у берегов Кавказа. Стоит ли говорить о том, кто нашел небольшой, в общем-то, штурмовик на глубине 1700 метров?

Информация к размышлению: Аналогов у «Волхова» - «Коммуны» в мире нет. Нечто похожее представляет собой американское судно спецназначения «Гломар Эксплорер». Но – лишь отдаленно похожее. Американский спасатель появился на свет на добрых 60 лет позже – в связи с печально знаменитым проектом «Азориан», более известным в нашей литературе как операция ЦРУ США «Дженнифер». Красивым женским именем в Америке назвали попытку тайно изъять с морского дна и доставить для изучения в США потерпевшую аварию советскую подлодку К-129, затонувшую на расстоянии 2890 км от побережья Гавайских островов. Поскольку К-129 погибла на глубине почти 5 километров, специально для ее обследования и подъёма был построен носитель глубоководных аппаратов «Гломар Эксплорер», перенявший многие идеи «Волхова». Он также может зацепить тросами подлодку и перенести её на некоторое расстояние, зафиксировав под собственным корпусом. В ходе операции, замаскированной под геологоразведочные работы на морском шельфе, «Гломар Эксплорер» получил задание «украсть» советскую субмарину. Но при подъеме киль лодки переломился, и, американец в буквальном смысле слова остался с носом. Ему достался нос лодки с торпедными аппаратами и двумя торпедами, да еще и при ядерных боеголовках. А рубка с командным отсеком, отсек баллистических ракет и ходовые системы так и покоятся на дне океана…

В 1984 году «Коммуне» предстояло «выйти в отставку»: катамаран планировалось передать Академии наук СССР. Но переход на службу науке не состоялся, приказ об этом бесследно утонул в море развернувшихся в стране реформ. И теперь его, наверное, ни с какими водолазами не найдешь. Но, может, это и к лучшему: гражданские ведомства в эпоху перемен легко расстаются с «устаревшими» кораблями, могли и вовсе списать. Слава Богу, «снять погоны» ветерану так и не пришлось. Корабль остался в составе ВМФ, в отряде спасателей Черноморского флота, где и пребывает ныне. Ремонт 2005 года показал, что ресурс уникального катамарана не исчерпан. 17 ноября 2013 года в Севастополе торжественно отметили 100-летие со дня спуска корабля на воду. На «дне рождения» «Коммуны» побывал в буквальном смысле весь город. Однако не только праздниками и воспоминаниями жив столетний корабль. Пройдя модернизацию и получив новое подводное оборудование, способное работать на глубине почти 3 километра, катамаран по-прежнему выходит в море, активно участвует в учениях и спасательных работах, помогает археологам и экологам Черного моря. Командует кораблем капитан I ранга запаса Анатолий Ишинов.