Лайла лежала на кровати, в больничной палате, закрыв глаза. Не потому, что не могла их открыть, а потому, что открывать не хотелось. Молодой организм ангела быстро восстанавливался, и боль постепенно уходила, но это было уже неважно. Девушка не чувствовала ничего, кроме пустоты в душе и безмерной гадливости к собственному телу. Когда она в первый раз очнулась после церемонии и поняла, что всё ещё жива, ей снова стало плохо. Лайла больше не могла смотреть на своё тело. Даже просто вид собственной кожи вызывал у неё тошноту. И мысли о том, что все эти мышцы, плоть и кровь были созданы лишь для того, чтобы превратиться в объект для оплодотворения и размножения, заставляли девушку дрожать от отвращения. Единственным крохотным лучиком света, который пока сохранился в её сознании, были крылья. Её крылья, потому что их никто не коснулся. И не смог осквернить… Это всё, что ей принадлежало в этом мире, и всё, о чём она могла думать. Солнце ярко светило, и через щель в плотных гардинах свет тонкими лучиками падал девушке на лицо. За окном шумел ветер, весело щебетали птицы. О стекло билась и жужжала рассерженная муха. Мир вокруг зеленел свежей листвой, искрился капельками росы, отражался в зеркале прозрачных рек. Лайла этого не замечала. Для неё всё вокруг погрузилось во мрак, стало совершенно бесцветным. Мир для неё просто исчез… — Как она, Армисаэль? Голос Афаэла раздался так неожиданно, что Лайла вздрогнула. Не открывая глаз, она отвернулась к стене, натянув одеяло на голову. — Нормально. Ещё немного в шоке, но физические показатели в порядке. Думаю, чуть позже сможешь её забрать. — А как с остальным? Ты проводил УЗИ? Голоса приблизились, и собеседники вошли в палату. — Конечно. Но пока могу сказать только, что оплодотворение состоялось. Стенки пузыря слишком плотные, так что насчёт зародышей не спрашивай. Узнаем через восемь дней, когда родится первый. Если будет здоровым, значит, существует вероятность, что Жерхов не будет совсем или родится меньшинство. — Она спит? — спросил другой голос, и Лайлу прошиб холодный пот. Она узнала голос Тадиэля. — Наверное, — доктор небрежно кивнул. — Сейчас сон ей полезен: быстрее восстановится. Кстати, Афаэл, кровь Сандала очень помогла. Перед следующей церемонией надо будет запастись ещё. У него прекрасная совместимость с сестрой… Ты уже выпустил парня из подвала? — Нет, пусть ещё посидит, — лицо старосты потемнело. — Завтра попрошу Беллора избавить его от крыльев — тогда и отпущу. — Боюсь, крылья мальчишке придётся пока оставить, — устало заметил Армисаэль, покачав головой. — Мои исследования показали, что на состав его крови значительно влияет вещество, находящееся именно в крыльях. Если их уничтожить, состав изменится и его кровь, вполне возможно, больше Лайле не подойдёт. — Значит, обойдёмся без неё… — Не обойдёмся, — доктор мрачно глянул на Афаэла и вздохнул. — Твоей дочери больше никакая кровь не подойдёт: у неё очень редкий состав. Видимо наследие Касиэры*. Так что думай, Афаэл: либо ты терпишь мальчишку с его гонором, либо потеряешь обоих близнецов. Лайла не переживёт ещё одной церемонии, если не будет донора… И родов тоже не переживёт, — добавил Армисаэль и вышел из палаты. Староста, помедлив, отправился вслед за ним, и в комнате остался только Тадиэль. Подождав, пока шаги Афаэла стихнут вдалеке, ангел подошёл к кровати Лайлы и, низко склонившись, прошептал ей на ухо: — Жаль, что у нас было так мало времени, чтобы узнать друг друга, детка. Но мы обязательно это исправим, обещаю! — он погладил её по щеке и засмеялся, когда она испуганно съёжилась. Потом бесшумно скрылся в дверях.
***
— Табрис? — Армисаэль оторвался от своих записей и удивлённо взглянул на ангела, который вошёл в его кабинет, держа на руках завёрнутую в пелёнки Софию. — Что случилось? — Она не ест, Армисаэль, — Табрис уложил ребёнка на стол. — После церемонии отказывается от молока и всё время орёт. Я не знаю, что делать. — Ну, это не страшно, — доктор усмехнулся, подходя к девочке и мельком её осматривая. — Она просто хочет крови, Табрис. Нефилимы часто проявляют себя не с лучшей стороны, когда дело доходит до питания. Попробовав кровь, они очень быстро подсаживаются на неё, как на наркотик. Но мы это исправим. Он полез в холодильную камеру и, достав оттуда пакетик с плазмой, протянул ангелу. — Это кровь Сандала. Добавляй её в молоко понемногу и постепенно уменьшай дозу. Через неделю всё придёт в норму, вот увидишь. — Хорошо, но у меня ещё одно дело… — Слушаю. — Женщина, которая кормит Софию, заболела. Тадиэль сказал, что с тех пор, как у неё забрали детей, она стала слишком нервной. Плачет всё время, не ест ничего. А сегодня у неё начался жар. Может, зайдёшь? Осмотришь её? Доктор помрачнел, потом фыркнул, но помедлив, всё же кивнул. — Ладно. Передай Тадиэлю, что позже заеду. — Передам, — Табрис забрал пакет с плазмой, завернул малышку обратно в пелёнки и ушёл. Армисаэль вздохнул и начал собирать кофр с инструментами. — У нас что, сегодня грудничковый день? — хмыкнул Миэл, зайдя к отцу. — Я видел Табриса с ребёнком. Выглядит, как заботливая мамаша. — Язык свой придержи, — буркнул доктор, хмуро взглянув на сына. — Старшие не любят, когда нефилимы забывают об уважении. — Он же не слышит… — Зато я слышу, идиот! — рявкнул Армисаэль, молниеносно схватив Миэла за горло и сжав с такой силой, что парень посинел и забился в судорогах. — Ещё раз тявкнешь что-то в сторону Старших — я тебе печень вырву, щенок! — прошипел он, и его когти вцепились нефилиму в правый бок, прямо под рёбрами. Миэл захрипел и задёргал руками, с каждой секундой всё больше синея. — Думаю, понял, — понаблюдав за ним, доктор отшвырнул парня к стене. Миэл грохнулся на пол и почти минуту растирал горло, хрипло втягивая воздух. Армисаэль же отвернулся и невозмутимо продолжил свои дела. — Чёрт! — парень поморщился, увидев, как футболка на боку быстро пропитывается кровью после острых когтей доктора, которые оставили на коже глубокие порезы. — Ты что, шуток совсем не понимаешь?! — Почему же? — Армисаэль обернулся и насмешливо взглянул на сына. — Разве я плохо пошутил? — и он многозначительно кивнул на расплывающееся пятно крови. Миэл побледнел и, злобно зыркнув в сторону отца вспыхнувшими зелёным пламенем глазами, предпочёл на этот раз смолчать. — Ты полы везде вымыл? — после паузы спросил Армисаэль, убирая со стола документы. — Да, — буркнул парень, прикладывая к ране кусок бинта. — А в операционной всё продезинфицировал? У Лайлы роды через восемь дней — всё должно быть готово. — Да, я всё сделал, — юноша хмуро кивнул. — Слушай, я хотел спросить… А как в ней поместятся тринадцать детей? Она же лопнет! — Ох, ну ты и придурок, Миэл! — доктор закатил глаза и покачал головой. — А эти книги здесь для чего стоят??? В них всё про нас написано! — он кивнул на книжную полку, уставленную огромными фолиантами в кожаных переплётах с золотым тиснением по бокам. Нефилим проследил за его взглядом и фыркнул. — Ненавижу руны! Мне в них вовек не разобраться! А тебе что, объяснить так тяжело? — Каждый уважающий себя ангел на небе и на Земле знает язык Адороса! — А я не знаю! — огрызнулся парень, злобно взглянув на отца. — И я не виноват, что родился от человеческой сучки! Это твоя заслуга! — Поосторожней, Миэл! — процедил Падший, и его лицо вмиг потемнело. — Не забывайся! Я предупреждаю в последний раз… — Извини, — выдавил из себя нефилим, оценив нешуточную ярость, прозвучавшую в интонации Армисаэля. — Я со временем освою этот язык, обещаю… — уже более вежливо продолжил он. — Но ты ведь Старший. И ты, вроде как, мой учитель здесь. Как мне стать врачом, если не задавать вопросов? Доктор помолчал, о чём-то размышляя, затем всё же кивнул. — Ладно, спрашивай пока. Но учи руны, Миэл, если не хочешь остаться идиотом. И не рассчитывай, что община будет долго терпеть бесполезного нефилима. Если через год не поумнеешь, придётся тебя удавить. Парень побледнел, потом сглотнул и невольно покосился на полку с книгами. Армисаэль лениво наблюдал за ним, холодно сузив зрачки. — Теперь по поводу родов, Миэл, — вновь заговорил он после паузы. — Во время церемонии оплодотворение самки происходит сразу. После попадания в неё семени её организму даётся несколько минут, чтобы в нём зародился эмбрион. Мы используем песочные часы, чтобы точно отследить время, необходимое эмбриону, чтобы сформироваться и перейти в анабиозное состояние. Он остаётся в её матке, в отдельном коконе. Потом образуется второй кокон и так далее. После окончания оплодотворения эмбрионы не растут, но в них формируются все нужные зачатки органов. Они находятся в анабиозе ещё десять дней. На одиннадцатый самый первый из них просыпается и за час сформировывается в плод, соразмерный человеческому. Когда он рождается, в организме самки запускается что-то вроде цепной реакции. Каждый зачатый эмбрион формируется строго по очереди и так же появляется на свет. Исключение составляют Жерхи: эти обычно лезут первыми. Как только появляется здоровый ребёнок, можно ожидать, что Жерхов больше не родится… — Как появляются нефилимы? Разве человеческие самки выживают после близости с Падшим? — Иногда выживают. Иногда мы им помогаем выживать с помощью своей крови. Но в большинстве случаев они погибают или их убивают. Кроме девственниц, конечно: их запрещено специально убивать. — А зачем нужны всякие «разрешённые циклы»? — Это для того, Миэл, чтобы не расплодить слишком много таких придурков, как ты! — Армисаэль рассмеялся. — Ангелы очень плодовиты по своей природе и очень ненасытны. Если не будет правил, сдерживающих их, Земля превратится в рассадник нефилимов, и равновесие миров рухнет. Кроме того, кровосмешение уничтожит и нефилимов тоже. Они выродятся как вид и уступят своё место примитивным Жерхам… — Мне при родах Лайлы тоже придётся присутствовать? — помолчав, осторожно поинтересовался парень. — Нет, — Армисаэль мгновенно посерьёзнел. — Тебя даже близко быть не должно, запомни! Если кто-то из Старших учует, они тебя сразу на клочки разорвут. Лайла принадлежит к клану Старших и, к тому же, чистокровных. Таким, как ты, даже смотреть в её сторону запрещается, не то что участвовать в подобном событии. — Ладно, я понял, — нефилим мрачно кивнул и, повинуясь раздражённому жесту отца, вышел из кабинета.
***
Услышав, как лязгнул засов его темницы, Сандал с трудом открыл глаза. Приподняв голову, он облизал пересохшие губы и потянулся за кружкой, стоявшей здесь же на полу. Она была пуста. С тех пор, как Армисаэль в последний раз приходил, чтобы выкачать из него кровь, прошло уже три дня. Доктор оставил ему воды, но Сандал её давно выпил, а после этого двери подвала не открывались ни разу. Обессиленно уронив голову, парень прижался лбом к холодному каменному полу и просто ждал, когда приблизятся чьи-то тяжёлые шаги. «Если это пришёл Армисаэль, то, скорее всего, мне конец… Но может, хоть воды даст, прежде чем опустошит меня до дна… Лучше уж так умереть, чем стать ангелом с обугленными крыльями…» Ход невесёлых мыслей прервал низкий голос Афаэла. — Очухался? — грубо спросил он, дёрнув цепь, чтобы вытащить её из-под обмякшего тела сына. Потом принялся расстёгивать замки. — Скажи спасибо Армисаэлю за то, что выберешься отсюда с крылышками, Сандал. Если бы не твоя чёртова кровь, Беллор бы тебя быстро остриг! — он закончил развязывать цепи, потом отбросил их в сторону. — Встать сможешь? Парень приподнялся немного, но мышцы не слушались. Слабость и обезвоживание сделали своё дело. В глазах потемнело, и Сандал рухнул обратно на пол. — Смотрю, Армисаэль хорошо с тобой поработал, — староста усмехнулся, покачав головой. Затем одной рукой схватив сына за крыло, волоком потащил его к дверям. Подтянув к порогу, он взял его под мышки и, перекинув через несколько ступенек, швырнул на траву. — Погрейся на солнышке, тебе полезно, — презрительно хмыкнул он и, не оборачиваясь, скрылся в доме. Сандал лежал на разогретой солнцем траве, и ноздри его трепетали, втягивая сырой, пьянящий аромат зелени. Пить хотелось так, что кружилась голова, но парень не мог даже доползти сейчас до колонки, которая находилась всего в десяти шагах от дома. Несколько раз он пытался преодолеть чудовищную слабость и подняться, но каждый раз падал обратно, не успев даже встать на ноги. Окончательно ослабев от бесплодных попыток, Сандал просто растянулся на земле и закрыл глаза. Сознание то убегало, то возвращалось вновь, вспыхивая какими-то отдельными, размытыми картинками. Из дома вышел Афаэл, сел в машину, даже не глянув в сторону сына, и куда-то уехал. Солнце вошло в зенит и теперь палило нещадно, высушивая последние капли росы на траве. Сандал подтянул крылья, пытаясь ими закрыться от безжалостного светила. Пыльные перья провисли и стали матовыми, потеряв блеск и эластичность. Кое-где они взъерошились, словно у больной птицы, обнажив содранные участки кожи. — Нельзя так обращаться с крыльями, дружок! — неожиданно раздался чей-то негромкий, насмешливый голос. — Будешь валяться на земле — блохи заведутся! С трудом разлепив тяжёлые веки, парень открыл глаза, чтобы увидеть того, кому принадлежал этот голос. Разглядеть что-то против солнца не удавалось. — О, да я смотрю, ты совсем раскис, — голос прозвучал тише и, как показалось юноше, неожиданно серьёзно. Кто-то взял его за волосы и приподнял голову. Только тогда Сандал наконец понял, что голос принадлежал Беллору. Блондин несколько секунд задумчиво смотрел в глаза парня, затем отпустил его волосы и куда-то ушёл. Через минуту Сандал почувствовал, как по его губам струится прохладная, живительная влага. Беллор принёс ему воды. И теперь, поддерживая голову юноши, помогал ему напиться. — Где Лайла? — едва распухший от жажды язык смог опять шевелиться, хрипло спросил юноша. — Что вы с ней сделали?.. Беллор не ответил. Минуту он просто смотрел в лицо Сандала, и при этом его фиалковые глаза были холодны и серьёзны. Потом блондин отвернулся и быстро зашагал к воротам.
***
— Я смотрю, ты подался в волонтёры? — Тадиэль приземлился возле Беллора, едва тот вышел из ворот дома Афаэла. — Решил помогать сирым и убогим? — Нет, — блондин качнул головой, не обращая внимания на язвительную усмешку Падшего. — Просто не терплю, когда крылья валяются в пыли. — Какая разница, Беллор? Всё равно эти крылышки скоро станут похожи на крылья от цыплёнка табака. Я уже сейчас чую их острый, подкопчённый аромат! — ангел рассмеялся. — Представляешь, как Сандал будет выглядеть? — Не будет, — даже не улыбнувшись, блондин вновь покачал головой. — Армисаэль запретил сжигать мальчишке крылья. Сказал, это испортит кровь, которая нужна для Лайлы. — А что Афаэл? — Тадиэль тут же напрягся. — Он согласился? — А у тебя есть альтернатива? — глаза Беллора заледенели. — Или ты знаешь, где взять чистую кровь? Тадиэль не ответил. Только помрачнел, с досадой оглянувшись на дом Афаэла. Впрочем, Беллор и не ждал его ответа. Он развернулся и спокойно зашагал дальше по дороге, оставив ангела Жертвы переваривать свою желчь. Тем временем, Сандал, избавившись, наконец, от мучительной жажды и ощутив небольшой прилив сил, попытался встать на ноги. Со второй попытки ему это удалось. Кое-как сложив непослушные крылья, парень, пошатываясь, вошёл в дом. — Лайла! — крикнул он, едва переступив порог и оказавшись в холле. — Лайла, ты дома? Ответом ему была тишина. Сандал втянул в себя воздух и принюхался. Он ощутил запах сестры, но этот запах был слишком старым. Значит, предчувствие его не обмануло: Лайлы давно здесь не было. И, значит, его кровь выкачивали не просто так… Зарычав от отчаяния и бешенства, парень выскочил в сад и бросился к дому Натаниэль. Ноги с трудом слушались, в глазах темнело, на лбу выступил холодный пот. Но, стиснув зубы, Сандал упрямо двигался вперёд, с ужасом понимая, что уже может быть слишком поздно и он опоздал. «Нет, только не её!.. Только не Нату, пожалуйста! Только не её!!!» Дыхание срывалось. Ледяной страх сковывал движения и не давал дышать. Когда парень, спотыкаясь, поднялся на заветное крыльцо дома Натаниэль, силы оставались только на то, чтобы просто не упасть…
***
— Сандал??? — Натаниэль выскочила на крыльцо в одном халате и едва успела подхватить парня, который буквально рухнул прямо на неё. Благодаря поддержке девушки он успел переступить порог и только потом упал, почти потеряв сознание. Впрочем, пробыл в забытьи Сандал совсем недолго. Измученный тревожными предположениями воспалённый мозг не позволил ему уступить слабости. Упрямо справившись с чернотой, готовой его поглотить, парень открыл глаза. — Сандал! — Натаниэль плюхнулась рядом с ним на пол и с ужасом вгляделась в его смертельно бледное лицо. — Что с тобой? Ты ранен? Врача позвать? — она хотела было вскочить, чтобы кинуться за доктором, но парень с неожиданной силой рванул её за руку, заставляя вернуться на место. — Никаких врачей! — отрезал он, сверкая глазами. Девушка испуганно замерла, растерявшись от его грубости и почти безумного взгляда, которым он на неё смотрел. — Никаких врачей, поняла? — повторил он, попытавшись немного смягчить тон. — Обещай мне! Помедлив, Ната неуверенно кивнула. Потом её взгляд упал на руку парня, сжимавшую её запястье, и девушка оцепенела. На её лице промелькнула догадка. — Что это? — кивнув на почерневшие вены, тихо спросила она. — Наркотики?.. — Нет, — Сандал качнул головой, понимая, что ему не верят. Он глубоко вздохнул и уже устало взглянул на девушку. — Дай мне воды, — попросил парень, медленно поднимаясь на ноги. — И не спрашивай пока… Я немного оклемаюсь и всё тебе объясню, хорошо? — Да, — Ната кивнула и, налив в стакан воды, подала его юноше. — Ты уверен, что врач не нужен? Сандал криво усмехнулся, выпил воды и плюхнулся на диван. Облокотившись о спинку, он закрыл глаза и долго сидел молча. Силы быстро восстанавливались. Молодой организм брал своё. Отдохнув полчаса, юноша посмотрел на Натаниэль и улыбнулся такой знакомой, печальной улыбкой. — Мы давно не виделись, — чуть слышно проговорил он, глядя на неё из-под полуопущенных густых ресниц. — Да, — девушка слегка смутилась от его взгляда. Она покраснела и отвернулась, делая вид, что занята полотенцем, которое потребовалось срочно сложить и убрать в шкаф. — Ты обещал объяснить мне, что с тобой случилось, — не оборачиваясь, напомнила Натаниэль. Сандал нахмурился. Улыбка слетела с его лица. Несколько секунд он молчал, затем встал и подошёл к девушке. Одним движением захлопнул дверцу шкафа, едва не прищемив ей руки. Натаниэль отпрянула. — Не бойся! — тут же предупредил он, заметив смятение и страх в её голубых глазах. — Не бойся меня, Ната. Я ничего тебе не сделаю, клянусь!.. — Тогда просто объясни… — Я объясню, но сначала успокойся… Доверься мне, как раньше, и ничего не случится. — Я… Я тебе доверяю, просто… Ты как-то изменился… Сандал, скажи! Я пойму, обещаю! Я тебе помогу, ведь ты мой друг и… — Нет! — резко оборвав её на полуслове, парень покачал головой. — Я больше не друг тебе, Ната, запомни! Мы просто не можем больше быть друзьями! — Не можем? — девушка окончательно растерялась. — Но почему? — Потому что я вырос… И я стал тем, кем должен был стать… И ты тоже, Натаниэль. Ты тоже стала той, кем должна была стать. Только ты не знаешь об этом… Пока не знаешь… — добавил он тихо, усаживаясь на стул. — Ты о чём, Сандал? Я не понимаю… — О том, что ты — ангел, Ната. Светлый ангел… — Ты… прикалываешься? — она хмыкнула, потом улыбнулась, пытаясь перевести всё в шутку, потому что сердце предательски ухнуло в груди. — Или у тебя бред? Сандал вздохнул, не среагировав на шутку, продолжая сверлить девушку тёмным, пугающим взглядом. — Тебе никогда не казалось, что с тобой что-то не так? — после долгой паузы снова заговорил он. — Помнишь, на выпускном, когда мы танцевали, тебе стало нехорошо?.. Ты можешь объяснить, почему?.. — Потому что в зале было очень душно, и… — Натаниэль побледнела и запнулась, натолкнувшись на презрительный взгляд юноши. — Тебе стало плохо, потому что я к тебе прикоснулся, — раздражённо поправил Сандал. — И ты это знаешь, Ната! Знаешь не хуже меня, что ты необычная! Ты не такая, как все — признай! — Что ты хочешь, чтобы я признала? — девушка всхлипнула, и на её голубых глазах выступили слёзы. — Что я ненормальная?! Что мне мерещится всякая чертовщина, и я слышу голоса?!.. Что мне каждую ночь снится Касиэра, которая с того света приказывает мне надеть медальон, и… — Значит, она и тебе снилась?.. — задумчиво пробормотал юноша, заставив Нату замереть с открытым ртом. — И что она говорила? — Она хотела, чтобы... я надела медальон… — Этот? — парень кивнул на лунный камень на её груди. — Да… А что… она говорила тебе? — Просила, чтобы я тебя защитил… И проследил, чтобы ты не снимала Рамистар. — Да, Рамистар… Она так его называла, я помню, — девушка задумчиво кивнула. — Впрочем, это ничего не объясняет, — неожиданно заявила она. — Ты мог тоже слышать это название от неё, и потому… — Да, очнись же, черт тебя возьми!!! — рявкнул Сандал, вскочив со стула. — Какие ещё доказательства тебе нужны??? — он нервно заходил по комнате, сжав кулаки и пытаясь успокоиться. — Сандал, — девушка примирительно шагнула к нему и взяла его за руку. — Не прикасайся… — Что? — Не прикасайся!!! — повторил он, в ярости выдернув свою руку и отступив на шаг. Потом повернул голову, и Натаниэль увидела, как в его зрачках пляшут огненные языки пламени. Через секунду они ослепительно вспыхнули, и за спиной Сандала развернулись огромные пепельно-серые крылья. Натаниэль пискнула и попятилась, закрыв лицо ладонями. Потом замотала головой, пытаясь избавиться от очередной навязчивой «галлюцинации». В конце концов, она ударилась спиной о стену и сползла по ней, не отрывая рук от лица. — Вот интересно, Светлые все такие упёртые? — раздался над её ухом раздосадованный голос Сандала, который взял её за плечи, чтобы вновь поставить на ноги. — Ната, взгляни на меня! — он легонько потряс её, заставляя открыть глаза. — Я не глюк, Ната! И ты не сумасшедшая! Просто мы другие…
Глава 15. Крах надежд
Лайла вошла в свою комнату и огляделась. После стольких дней, проведённых в заточении, всё вокруг казалось каким-то нереальным и чужим. Взгляд девушки скользил по окружавшим её вещам, мимолётно задерживаясь на каждой из них… Любимые книги стояли на полках так же, как и всегда. На почётном месте, за стеклом в рамочке — её школьный аттестат, которым Лайла могла заслуженно гордиться. Фотография их класса на выпускном. Любимая заколка для волос, альбом для рисования, тетрадка со стихами, которые она втайне писала по ночам. Из-под подушки торчал уголок какого-то яркого буклета. Девушка села на кровать и потянула уголок на себя. На свет появилась рекламка колледжа, в который она собиралась поступать. Лайла развернула его и отрешённо взглянула на весёлые лица студентов, изображённых на фоне современного учебного комплекса. — Из дома не выходи! — голос Афаэла заставил её вздрогнуть и оторвать взгляд от рекламы. Через секунду он сам появился в дверях. — Я съезжу в город, необходимо купить кое-что. Тебе что-нибудь нужно? Лайла покачала головой, даже не обернувшись. Её взгляд был устремлён в пол. — Если Сандал заявится, не вздумай пускать его в дом! Дверь я запру, — добавил староста напоследок и ушёл. Лайла подождала, пока его шаги стихнут на лестнице, потом ничком рухнула на кровать и какое-то время лежала не шевелясь, устремив в потолок безжизненный взгляд. По потолку ползала муха, и девушка невольно следила за её движениями. Потом муха оторвалась от потолка и метнулась к окну, но, врезавшись в стекло, заметалась, ища выход. Лайла поднялась с постели и, подойдя к окну, распахнула его настежь. Муха вылетела и, довольная свободой, умчалась в неизвестном направлении. Обведя безразличным взглядом утопающий в зелени сад, девушка закрыла глаза и втянула носом наполненный свежестью воздух. От пряного и непривычно резкого запаха цветов слегка закружилась голова. Лайла поморщилась, затем открыла глаза и подняла их вверх, взглянув в бесконечную прозрачную голубизну неба. И тут, впервые за столько дней, серые глаза девушки наполнились давно угасшим в них светом. Взгляд оживился и заметался, быстро скользя по окрестностям. Потом вновь устремился в небеса. Ноздри Лайлы нервно затрепетали, анализируя запахи и выискивая те, что смогли бы сейчас помешать. Ничего не обнаружив, девушка больше не раздумывала. Упрямо стиснув зубы, и мрачно сверкнув глазами, Лайла вскочила на подоконник и стремглав кинулась в голубую высь. Крылья послушно развернулись и в несколько широких взмахов подняли её на головокружительную высоту. Восторг охватил душу девушки, когда свежий ледяной ветер ударил ей в лицо и, подобно парусам, наполнил крылья. Они гордо развернули каждое пёрышко и упруго задрожали, уверенно преодолевая сопротивление воздуха. Развив чудовищную скорость, Лайла за секунду пролетела над деревней и устремилась дальше, даже не представляя, куда собирается лететь. Это было совершенно неважно. Главное — улететь! Умчаться отсюда без оглядки! Из этого ада! Из этого плена! Главное — это убежать от самой себя и воспоминаний. Забыть. Стереть их из памяти. Навсегда. Бескрайняя высь манила Лайлу. Оживляла. Вдыхала в неё жизнь и возвращала чувство свободы — единственное, что не смогли в ней убить. И сейчас, с каждым взмахом крыла, это чувство становилось всё сильней. Им была наполнена каждая клеточка её тела, каждый нерв, каждая капля крови. Лайла наслаждалась им, упивалась так, словно достигла апогея своего счастья. И отныне в этом мире не существовало больше ничего, кроме свободы и её крыльев. Огромная чёрная тень на миг заслонила солнце, грубо разрушив сладостный поток грёз и возвращая в реальность. На горизонте, нарушая безукоризненную чистоту небес, словно зловещие грозовые облака, летели Падшие. Они стремительно приближались, надвигаясь безжалостной широкой волной. Лайла резко остановилась и, похолодев от ужаса, лихорадочно огляделась. Всюду, куда падал взгляд, синеву небес заслоняли чёрные крылья. Они разделились и теперь летели, окружая свою жертву со всех сторон. Ещё минута — они настигнут её и… От мысли о том, что произойдёт после, у девушки потемнело в глазах. Она подняла голову, в последний раз взглянув в безмятежную высь, улыбнулась бесконечному простору и сложила крылья…
***
Беллор первым приземлился на пустынное шоссе, пролегающее вдоль обширных зеленеющих полей. Он медленно приблизился к Лайле и застыл, наблюдая, как ветер теребит её испачканные свежими капельками крови пепельные крылья. Нежный светлый пух, подобно первым снежинкам, кружился в воздухе, опускался на траву, цеплялся за ветви низких кустарников. Перья медленно осыпались. Подрагивая, они падали на асфальт, сворачивались, превращались в щепотку серого пепла. Беллор сжал кулаки, и из его горла сам собой вырвался крик, полный боли и ярости. Его прекрасные черты исказились страданием, а фиалковые глаза потемнели, став пустыми и безжизненными. Больше не в силах выносить это зрелище, ангел отвернулся от мёртвой девушки и, взлетев, помчался в сторону города. Через несколько минут он нагнал машину Афаэла и приземлился прямо перед ней. Староста резко затормозил и, выскочив из машины, остановился, глядя в почерневшие глаза блондина. — Она убила себя, — произнёс Беллор, медленно приближаясь к старосте. — Сложила крылья и бросилась вниз с высоты шести километров. Из-за тебя… Афаэл остолбенел, с его лица схлынула краска. — Лайла… погибла? — повторил он, и его чёрные глаза стали огромными от потрясения и ужаса. — Но как… Как она смогла нарушить запрет? Ведь я приказал ей не покидать дом и… — Ты скрыл от нас, что у девчонки была Свободная Воля! — прошипел Беллор, вновь сжав кулаки. — Ты назначил церемонию, зная, что при такой характеристике этого делать нельзя! Что её психика может не выдержать, и у неё хватит воли преодолеть инстинкт самосохранения! Ты оставил её дома одну, Афаэл, и она убила наших детей! — Беллор взмахнул рукой, и в ней тут же оказался меч, который ослепительно полыхал адским пламенем. Афаэл не успел даже моргнуть, как меч уже оказался у его горла. — Я не знал, что у Лайлы Свободная воля, — несмотря ни на что, голос старосты прозвучал уверенно и спокойно. — Убери меч, Беллор. Давай поговорим. — Поговоришь в Аду с Люцифером! — процедил блондин, дрожа от бешенства. — Твоя девка убила мою дочь! Вид у Беллора был настолько решительным, что у Афаэла впервые промелькнула мысль о том, что ему пришёл конец. И ещё он впервые осознал, что никогда толком не задумывался над тем, на что способен этот ангел. История Беллора была достаточно туманной. Афаэл знал, что тот наполовину Светлый, но это никогда его особо не беспокоило. Во время войны в Раю, когда часть ангелов подняла восстание, и за это была изгнана на Землю, действительно всё перемешалось. Часть Светлых сначала покинула Рай и примкнула к бунтовщикам, позже некоторые из них раскаялись и были прощены. Часть Падших вообще ушла в Ад, захватив и подчинив себе немногочисленное тогда войско демонов. В Аду стал править Люцифер, а Афаэл стал единоличным правителем Падших на Земле. Конечно, поначалу некоторые пытались оспорить это его право, но Афаэл уничтожил их всех, утвердив, таким образом, свою власть и повысив авторитет среди Падших. — Ты хочешь отправить меня в Ад? — невозмутимо спросил Афаэл, понимая, что сейчас даже тень промелькнувшего страха подпишет ему приговор. — Думаешь, Падшие пойдут за тобой, Беллор? — Мне не нужна твоя власть. — Хорошо, — Афаэл чуть заметно кивнул, чувствуя у горла безжалостное жало меча. — Тогда что тебе нужно? Мы можем договориться, пока не подоспели остальные... Можем заключить соглашение, которое устроит нас обоих… Чего ты хочешь?.. Говори! — Ты отдашь мне Натаниэль! — процедил блондин, чем заставил старосту заскрежетать зубами и злобно зашипеть. Подобная сделка явно не входила в его планы. — Ты с ума сошёл, Беллор?! — зарычал Афаэл и даже подался вперёд, но вовремя остановился, вспомнив о мече. — Зачем тебе девчонка?! Думаешь, что сможешь её обольстить, и она кинется в твои объятия? — Ну, уж в твои точно не кинется, — губы блондина скривились в презрительной усмешке. — Тогда что тебе от неё нужно? — больше не скрывая ярости, рявкнул староста. — Светлую нельзя превратить в Падшую, если она сама того не пожелает! А до этих пор ты даже прикоснуться к ней толком не сможешь! — Это не твоя забота, Афаэл, — тон блондина снова стал ледяным. — Отдай мне Натаниэль, и я найду способ её приручить. Мне нужно только одно: чтобы эта Светлая родила мне дочь! После этого ты сможешь делать с ней всё, что захочешь. А до тех пор просто не мешай. — Ладно! Чёрт с тобой! — обдумав ситуацию, староста всё же кивнул. — Ты получишь девку первым, Беллор. Только нужно придумать, что сказать остальным. Кроме того, вся эта история с Лайлой… — Нужно было думать раньше! Прежде чем ты отдал ангела Свободной Воли на растерзание! — вновь зашипел блондин. — У неё не было ярких признаков Свободной Воли, — устало заметил Афаэл. — Она просто была взбалмошной, как и все дети в её возрасте… Поверь, Беллор, мне жаль, что всё так получилось. Подумай сам: если бы я знал про это, разве бы оставил её дома одну? Пойми, я бы никогда не совершил такой ошибки! Моей целью было возродить наш род! Я не для себя старался. — Ты ещё можешь возродить его, — Беллор вздохнул и убрал меч. — У тебя есть Сандал. Смешай его кровь с кровью Софии, когда та подрастёт, и, если она родит дочь, у нашего рода будет шанс. — Я подумаю над этим, — Афаэл согласно кивнул. — Но не забудь: Натаниэль должна вернуться в общину после того, как ты получишь от неё то, что хочешь. — Она вернётся, — холодно пообещал блондин, наблюдая, как на небе одни за другими появляются чёрные крылья. Как только первый Падший приземлился, Беллор вновь достал меч и встал рядом с Афаэлом. Его присутствие несколько охладило пыл ангелов, которые пребывали во вполне объяснимой ярости. — Беллор! — позвал его Тадиэль, выходя из толпы, собравшейся перед старостой. — Ты уверен, что выбрал правильную сторону? — угрожающе прошипел он. — Да. И ещё, я уверен в том, Тадиэль, что успею убить всех, если вы, не разобравшись, полезете в драку, — вяло отозвался блондин, невозмутимо встречая злобный взгляд ангела Жертвы. — Здесь пятнадцать Старших, Беллор, — Хемах кивнул на толпу Падших и тоже вышел вперёд. — Не надорвёшься? — А ты рискни, — блондин прищурился, и на его губах заиграла та самая улыбка, которую уже окрестили «улыбкой смерти». Хемах зарычал, и подался было вперёд, но тут вмешался Табрис и, схватив ангела за руку, отбросил в сторону. В ответ на его возмущённый, полный бешенства взгляд Табрис чуть заметно покачал головой. — Не связывайтесь с ним! — предостерегающе сказал он Хемаху и остальным. — Он никогда не блефует… Однако Хемах не послушал. Презрительно сплюнув, он оттолкнул Табриса и спустя секунду всё решилось… Никто ничего не успел понять. Никто не успел даже увидеть Беллора, как Хемах вдруг словно споткнулся, и его тело, разрубленное пополам, грохнулось к ногам Падших. Блондин же спокойно вернулся на своё место рядом с Афаэлом. — Ещё кто-нибудь желает рискнуть?! — поинтересовался он, обводя толпу холодным взглядом фиалковых глаз. — Или всё же выслушаете Афаэла прежде, чем вершить правосудие? — Спасибо, Беллор, но убивать Хемаха было ни к чему, — наконец вмешался Афаэл, с досадой разглядывая останки одного из своих главных доверенных лиц. — Я могу и сам за себя постоять, и мне ничья защита не требуется. — Хемах собирался напасть на меня, Афаэл, а не на тебя, — ангел лениво повёл плечами. — А я этого с детства не выношу. — Об этом мы с тобой после поговорим, — огрызнулся староста, злобно сверкнув на него глазами. Однако было не похоже, что кроме Афаэла кто-то ещё сожалел о смерти Хемаха. Тем не менее, пыл толпы как-то разом поостыл, а бешенство в глазах сменилось угрюмой настороженностью. Воспользовавшись этим, староста подошёл к собравшимся. — Я знаю, что каждый из вас обвиняет меня в том, что произошло, — тихо проговорил он. — И вполне понимаю ваше негодование и ваши чувства. Для меня случившееся тоже стало ударом, поверьте. Лайла никогда не выказывала характеристик Свободной Воли. У меня не было причин, чтобы сомневаться в её способности адаптироваться к перерождению. Я так же, как и вы, возлагал на неё большие надежды и делал всё, чтобы возродить славу нашего древнего рода. Не знаю, почему всё так произошло. Возможно, мы чего-то не учли, когда проводили церемонию… — А, возможно, ты совершил ошибку, когда оставил её одну! — рявкнул Тадиэль, не сдержавшись. — Ты всё испортил, Афаэл! Ты погубил последнюю чистокровную, что могла возродить Падших! — Она не последняя чистокровная, — в разговор вмешался Беллор. — Есть ещё Сандал и София. — Она нефилим! — Ну и что? Зато Сандал — чистокровный Старший! — Со Свободной волей! — фыркнул Самаэль. — И всё равно чистокровный, — упрямо повторил Беллор. — Его особенности совсем необязательно передадутся детям. А Свободную Волю можно легко контролировать, если знать, куда надавить. Захочет сохранить крылья — будет делать то, что ему велят. — Допустим, — Тадиэль, подумав, кивнул. — Но не проще ли воспользоваться чистой кровью Светлой, а не ждать сто лет, пока подрастёт потомство по линии Сандала? Натаниэль ведь уже совершеннолетняя, так? Её тоже можно заставить делать то, что мы хотим. — Похоже, ты никогда не имел дел со Светлыми, — вмешался Табрис, криво усмехнувшись и покачав головой. — Их невозможно заставить. Что бы ты ни делал, Светлая не упадёт, если не захочет этого сама. Искренне не захочет. И так сильно, чтобы не осталось даже капли сомнения в подобном шаге. Иначе ничего не получится. — Всё верно, — подтвердил Афаэл, вновь вступив в разговор. — Но мы всё же попытаемся. Я поручаю это Беллору. Думаю, он единственный, кому под силу справиться с этой задачей. В конце концов, до сих пор его идеи хорошо срабатывали. — Угу, и ещё у него рожа смазливая, — скривился Сариил, но открыто возразить не посмел, заметив холодный огонёк, вспыхнувший в фиалковых глазах блондина.
***
Сандал вдруг резко проснулся и открыл глаза. Он лежал на диване в маленькой гостиной дома Натаниэль, а за окнами уже сгустились сумерки. Из кухни доносились запахи еды и шипение стоявшей на плите сковороды. Потянувшись, парень встал с дивана и подошёл к окну. Несколько секунд он пристально оглядывал засыпающий сад, и не мог избавиться от тягостного, тревожного ощущения на сердце. В груди всё сжималось, словно в предчувствие беды. Вглядываясь в густую мглу, Сандал вдруг вспомнил свой сон. Ему снилась Лайла. На её лице играла такая знакомая улыбка, от которой всегда на щеках появлялись ямочки. Они вместе летали в безупречно голубом небе, смеялись, наслаждаясь простором и свежим ветром. Потом Лайла вдруг исчезла, а вместо неё синеву небес заслонили чёрные крылья… На этом сон обрывался. — Ната, — парень зашёл на кухню, где девушка уже вовсю накрывала на стол. — Проснулся? Выглядишь лучше. Есть будешь? — она поставила на стол сковороду с котлетами и салат. — Прости, ничего другого нет. — Ната, скажи: ты Лайлу давно видела? — не обратив внимания на еду, спросил юноша. — Давно… — Натаниэль даже растерялась. — Но почему ты спрашиваешь? Разве Лайла не дома? — Нет, — Сандал помрачнел и покачал головой. — Прости, мне нужно уйти, — он задвинул обратно стул, на который собирался присесть, и направился к дверям. Но дойти не успел. На крыльце послышались чьи-то шаги, и в дверь постучали. Девушка бросилась было к дверям, но парень схватил её за руку и удержал. — А вдруг это Лайла? — возмутилась Натаниэль, но Сандал не ответил. Девушка увидела, как затрепетали его ноздри, и заледенел взгляд. Потом из горла вырвалось что-то похожее на рычание, и парень, оттолкнув Натаниэль в сторону, направился к дверям. — Какого чёрта тебе здесь понадобилось, Миэл? — услышала блондинка его голос, полный ярости. — Я пришёл к Натаниэль, а не к тебе, Сандал. Она дома? — А то ты не знаешь! — «грозовые» глаза парня презрительно сузились. Натаниэль, видя, что назревает ссора, протиснулась к дверям и выглянула наружу. — Я зашёл вернуть тебе кофту, Ната, — больше не обращая внимания на Сандала, Миэл протянул её девушке. — Ты оставила её на лавочке тогда, на стадионе… — Спа…сибо… — начала было говорить блондинка, но тут Сандал схватил нефилима за грудки и втащил в дом. Потом захлопнул дверь, вырвал кофту из его рук и бросил Нате. После чего в ярости прижал Миэла к стене. — Где Лайла? — прошипел он, дрожа от ненависти. — Что вы с ней сделали, Миэл?! Говори, иначе я тебе крылья с мясом вырву! — Ты что… ничего не знаешь? — нефилим, казалось, растерялся. Его взгляд заметался, перебегая с Сандала на Нату и обратно. — Чего я не знаю? — Сандал побледнел, потом шарахнул парня о стену. — Говори, тварь! — Скажу, но сначала отпусти! — потребовал Миэл, вырываясь и начиная задыхаться в его руках. Сандал зарычал, и его рука переместилась к нефилиму на горло. Серые глаза превратились в две воронки кипящей лавы. — Сандал, ты его задушишь! — Натаниэль кинулась было к ребятам, но тут же была отброшена в сторону ударом мощных пепельных крыльев. Отлетев к дивану, девушка врезалась в журнальный столик и свалилась на пол. — Послушай, я мало что знаю! — тут же протараторил Миэл, испугавшись уже не на шутку. — Лайла упала сегодня! Она умерла, Сандал! Её больше нет… — он скорчился у стены, схватившись за грудь и с трудом втягивая воздух. Руки ангела больше не держали его. Они бессильно упали, а сам Сандал, шатаясь, отступил на несколько шагов, потом спотыкаясь, словно слепец, выскочил из дома и исчез в ночи. Проводив его злобным взглядом, Миэл, даже не обернувшись к Натаниэль, последовал за ним. Спустившись с крыльца, он прошёл по тропинке через сад и вскоре оказался на пустынном шоссе. Там он заметил во мраке ночи тёмную фигуру Беллора. Не останавливаясь, нефилим кивнул Падшему и направился к краю деревни к своему дому.
Опубликовано: 13/02/21, 12:44
| Просмотров: 466
Загрузка...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
