Все кончено: китайская стена нелепых ссор и больно бьющих истин
обрушилась под тяжестью обид.
На кухне – ты, в углу – притихший кот и острые осколки нашей жизни
(не наступи, она еще болит).
Все взорвано: растрепанный уют неспешных дней и поздних посиделок
отправился, как поезд, под откос.
Я – ухожу. Горчит остывший чай и силуэт любви очерчен мелом -
бесповоротно, тщательно, всерьез.
Как холодно в саднящей пустоте, застывшей хищным зверем у порога.
Свобода дышит запахом потерь.
…а ты рисуешь синие цветы, а ты не веришь в смерть и веришь в Бога…
Но Бог смолчал, и я захлопнул дверь.

У Ирины Корнетовой банальная история. Банальная, как банальна наша жизнь. Просто, грустно, без изысков. Стихотворению, объективно, далеко до известных «охотничьих» стихов одного британского викария. Слишком много отличий. Например, образ бытового непонимания сопоставимого с Великой Китайской стеной, рухнувшей на простую и незаметную обывательскую жизнь. Ирина здесь применяет очень интересный прием: жизнь, в ее трактовке, хоть и разбивается под тяжестью обид, но при этом сохраняет свою целостность. С философской точки зрения, бытие=жизнь не может быть расчленена не связанные меж собой фрагменты. Бытие всегда целостно, даже если его искусственно разделяют на части.
«Острые осколки нашей жизни (не наступи, она еще болит)» Вполне очевидно, что в данном случае автор выстраивает сопоставительно-аллюзивный ряд фразеологемм: «разбитая жизнь»=»душа болит».
Семейная жизнь подается автором как душа или ее существенная часть лирического героя. Психологический драматизм нагнетается без внешнего эмоционального проявления, скупые, сдержанные строки передают нешуточное отчаяние ЛГ от осознания полного краха прежней жизни.
Образ домашнего, камерного уюта акцентуализируется сравнительным оборотом:
«Растрепанный уют неспешных дней и поздних посиделок
отправился, как поезд, под откос»(с)
И завершением деструктуризации бытия оказывается образ свободы.
«Как холодно в саднящей пустоте, застывшей хищным зверем у порога.
Свобода дышит запахом потерь».
Традиционно, свобода объявляется высшим благом. Свобода личности от привязанностей, обязательств, зависимостей. Но для ЛГ свобода не обладает такой безусловной ценностью, ему прежнее сосуществование на духовном и бытийном уровне гораздо важнее. На мой взгляд, стихотворение интересно прежде всего именно тем, что в нем с совершенно неожиданной стороны раскрывается проблема обыденности как бытия. Мы привыкли, что поэзия осуждает обыденность, покой, уравнивает их с мещаством и духовной бедностью. А между тем жизнь обывателя и состоит в уюте неспешных дней и поздних посиделок. Баналная история, банальное стихотворение, банальные проблемы банальных людей, которых на этом свете 90%.
Приятно встретить стихотворение, реалистическое по своему содержанию, достаточно психологическое по наполнению, и культурное по форме. Обычно, талантливейшие из иных авторов любой малозначительный повод превращают во вселенскую катастрофу, в которой виноват кто угодно, кроме них самих и их героев. Здесь автор обошелся без дешевой театральности и эпатажа. Сдержано, лаконично, достойно.