Есть у меня старый приятель. Прозаик, бард, автор пары десятков книг и около сотни песен на стихи Глеба Горбовского, Александра Кушнера, Владимира Корнилова, Иосифа Бродского, Варлама Шаламова.... Питерец, как и я.
Страстный путешественник, влюбленный в Север и Дальний Восток, романтик и жизнелюб. И одновременно ярый антисоветчик, отчаянный критик нашей истории, которому за каждым столбом видится гэбист.

Много лет он меня привлекает и отталкивает одновременно. Мы с ним ругались до лютой ненависти, но быстро мирились, чтобы переругаться вновь. Наша аннигиляция длится уже лет 30. Вещество переходит в энергию, которая вновь становится веществом... Но речь не об этом.
Он много раз говорил мне, что не может понять, как у такого несовершенного русского народа мог появиться запредельно богатый, удивительно красивый, бесконечно созидательный инструмент. Родной язык. Которого (по его мнению) быть не может по определению.
Потому что язык является производным от традиций, культуры, мироощущения, многовековой истории.
И если народ ленив, нелюпопытен, необразован, пьян и диковат, то и язык обязан соответствовать перечисленному.
Но тут все наоборот. Словно пришельцы его нам принесли на летающем блюдечке с каемочкой золотой...

И не хочет признать мой приятель тот факт, что нет тут никакого противоречия.
Просто камня у нас мало, а лесов много. И пожрали пожары рукописи нашей истории, создав впечатление отсутствие ее. А каменная Италия почти все сохранила. И возникло впечатление о дикости нашей.
Но язык неподвластен огню. И доказывает то, что мы имеем древние культурные корни, не уступающие никому.

И всякий, кто пишет стихи сам или просто любит поэзию, согласится с тем, что звукопись нашего языка фантастична, а рифмы разнообразны до неисчерпаемости.
Русский язык - артефакт, убедительный аргумент в споре о древности и культуре народа.
После ознакомления с нашим языком и доказательств никаких не надо.
"Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем..."

Тот, кто прочтет наших классиков в подлиннике, уже никогда не посмотрит на Россию менторски и свысока.

А если и посмотрит, то соврет. И другим, и самому себе.