Продолжение. Начало в "сказки Ильменских гор, Части 1,2 и 3".

В царстве гномов

– Это правда? – Митрий постарался говорить грозно и сурово, чтобы произвести на пленника соответствующее впечатление.
– Да, господин, истинная правда, – задрожал от страха гном, – мой брат – царь Метофей и он – повелитель царства гномов. Метофей вознаградит тебя, смелый воин. У нас есть изумруды, аметисты, топазы, хрусталь, золото. Всё, что ты пожелаешь. Отпусти меня, и я принесу тебе эти сокровища Ильменских гор.
– Ничего этого мне не надо! – сказал молодой казак, – ответь лучше: видел ли ты в покоях Метофея молодую девушку?
– Да, господин, видел, – ответил гном, – её готовят к свадьбе с царём. И эта свадьба состоится уже завтра.
– Этому не бывать! – резко бросил Митрий. – Веди меня немедленно к царю. И не вздумай даже попытаться скрыться. Тогда тебе несдобровать! Я и мой друг проследят за этим. Верно, Кот?
– Даже и не сомневайся! – свирепо вращая глазами, проговорил кот Константин, – а в темноте я вижу прекрасно.
Митрий зажёг факелы и первым проник в узкое отверстие входа в подземелье. Ему открылся каменный, извилистый коридор.
– Ну, давай, показывай нам дорогу к царю Метофею, – приказал гному молодой казак.
Тот проворно засеменил вперёд, за ним вплотную поспешил Кот и следом все остальные. Митрий и не думал раньше, что под землёй могут находиться такие длинные коридоры. Часто они расширялись до больших залов, в которых с потолка свисали причудливые и разноцветные сталактиты.
Гном уверенно ориентировался в лабиринте ходов, поворачивая то направо, то налево. «Хорошо, что мы приняли план рыси Маруси, – подумал молодой казак, – без проводника тут недолго и заблудиться».
Один раз Митрий скорее почувствовал, чем точно увидел, как из одного тёмного входа за ним кто-то вроде бы следил. Но, несмотря на то, что казак и его друзья с пленником зашли уже довольно далеко в мрачное подземелье, гномы попрятались и ничем себе не выдавали.
Их невольный проводник повернул по коридору направо, потом ещё раз направо и перед взором Митрия открылась огромная долина, а в центре её – подземное озеро. По его берегам располагались небольшие домики, над которыми возвышался каменный замок с острыми шпилями. Вдали виднелся маленьких заводик. Митрий успел заметить крохтные печи. Видимо, подземные жители выплавляли в них руду.
Откуда ни возьмись, набежали гномы, которые в руках держали кирки и лопаты. Они быстро со всех сторон окружили незваных гостей. Суровые лица подземных жителей не вызывали никакого сомнения: гномы были готовы немедленно наброситься на пришельцев. Многократный численный перевес был на их стороне.
Митрий и его друзья приготовились к самому худшему. Молодой казак одной рукой направил на наиболее агрессивного гнома острую пику, а свободной рукой захватил брата Метофея. Сокол тут же взлетел и застыл на небольшой высоте, готовясь к атаке с воздуха. Кот Константин встал на четвереньки и внимательно всмотрелся в лица гномов: так, ну, кто первый желает сразиться и проверить на себе, остры ли когти камышового кота? Нет, так просто нас никому не одолеть!
Однако знатный гном поднял вверх руку, тем самым давая знак своим соплеменникам отойти на некоторое расстояние:
– Успокойтесь! Мы сейчас пройдём к царю и будем с ним беседовать. Люди не сделают ему ничего плохого. У них совсем другая цель.
– Это так! – подтвердил Митрий, – мы пришли с миром и хотим сначала поговорить по-хорошему.
Гномы отошли немного, но продолжали внимательно следить за молодым казаком и его спутником. Митрий заметил, что к гномам-рабочим присоединились гномы-воины, вооружённые небольшими кривыми сабельками. Их число увеличивалось, и казак подумал, что медлить не стоит.
– Так веди меня к царю! – предложил он гному-заложнику.
Гномы отступили ещё на несколько шагов, и по своеобразному живому коридору Митрий и его друзья проследовали в каменный замок. Открывшееся зрелище поразило их. По лестнице из красного гранита они поднялись в само здание и прошли через первый зал с малахитовыми стенами, на которых были укреплены изящные светильники. Их мягкий свет касался малахитового пола, который поражал игрой самых волшебных оттенков. Пол второго зала был сделан из красного камня, а все светильники были хрустальными. Следующий зал также не был похож на предыдущий. Стены его были из голубоватого минерала, а люстра – из жёлтого металла.
– Неужели, золото? – не удержался от вопроса Митрий.
– Разумеется, – спокойно ответил брат царя, – золота и всевозможных драгоценных сокрыто в Ильменских горах достаточно, и наш народ точно знает, где их можно добыть. Мы знаем, где находится сердце каждой горы и осведомлены о том, как расходятся по его телу рудные жилы. Каждая гора когда-то представляла собой живой организм, и мы знаем его устройство. Поэтому наши богатства несметны!
– У нас там, наверху, – Митрий показал вверх, – тоже есть свои рудознатцы, но я понимаю, что они по сравнению с гномами знают очень мало.
– Да, это так! – важно проговорил гном.
Покои царя Метофея находились в дальнем конце здания, и перед взорами пришельцев предстало ещё несколько залов, которые демонстрировали гостям всё великолепие южноуральских кладовых. Аметисты и рубины, топазы и горный хрусталь, сапфиры и алмазы, красная и синяя яшма… и ещё великое множество драгоценных камней поражали воображение. Но вот, наконец, брат царя остановился у золотой дверки и учтиво распахнул её:
– Прошу вас, заходите!
В длинном зале стоял дубовый резной трон, на котором восседал старичок с сизым носом, похожим на перезрелую сливу, и длинной седой бородой. На его морщинистом личике были узко посажены хитрые, выцветшие глазки.
Никакой дополнительной охраны рядом не было. Гномы, сопровождающие казака и его друзей, почтительно замерли в отдалении. Слуга царя, молодой гномик в красной шапочке и синих шароварах, выскочил вперёд:
– Его величество царь Метофей просит вас быть его гостями и…
Метофей махнул рукой на слугу: помолчи, сам буду говорить. Тот замер поодаль, почтительно склонив голову. А царь Метофей встал со своего трона и грозно сказал:
– Восемьдесят лет я правлю царством гномов, и за время моего правления вы – первые из людей, кто отважился спуститься ко мне в подземелье. Скажите, что привело вас сюда?
Митрий выступил вперёд:
– Ты захватил девушку и увёл в своё подземное царство против её воли. Я и мои друзья пришли за ней!
Морщинистое лицо старца исказил гнев:
– Я царь! А ты кто такой? И что ты понимаешь! Своей милостью я одарил её такими подарками, какие она никогда не получит там, наверху. У моей невесты теперь есть целая шкатулка красивейших бриллиантов и изысканных золотых украшений, изготовленных лучшими мастерами моего подземного царства. Эта скромная девушка Настя богаче не только других девушек в её убогой деревне. Она богаче многих знатных дам всей вашей огромной страны.
– Мне кажется, она не променяет все эти богатства на своих родных и вольный воздух родного края, – возразил молодой казак, – прикажи привести её сюда и я спрошу, пожелает ли она по своей воле остаться в твоём царстве? Я задам вопрос: что дороже ей: свобода или блеск твоих драгоценностей? Прикажи привести! Давай спросим!
– Это лишнее, – махнул рукой Метофей, – зачем лукавить? Мы оба хорошо понимаем, что именно она нам сейчас ответит. И зачем мне знать её мнение? Она ещё совсем юная и не знает жизни…
– А ты не подумал о том, как себя чувствуют сейчас её родители? – воскликнул Митрий, – что они думают? Говорят, царь, у тебя много жён. Наверное, они родили тебе много детей. Среди твоих детей, думаю, есть и сыновья, и дочери. Ты их, наверное, очень любишь? Если бы твою дочь выкрали и против её воли не отпускали домой, что бы ты сказал на это?
Метофей вздохнул, а потом опустился на трон и продолжил:
– Верно, сейчас Настеньке не нравится здесь, – царь несколько смягчил тон. – Но она потом привыкнет, и ей тут всё будет по душе. У меня было много жён, и они поначалу тосковали по своим родным и знакомым, оставленным наверху. Однако со временем все без исключения смирились со своей участью. Да, они родили мне много детей, воспитывали их, управлялись по хозяйству и даже не помышляли о возвращении домой. Хотя ни одну их них я силой тут не удерживал.
– Знаешь, царь, я обещал, что верну Настеньку её родителям, – решительно произнёс молодой казак, – поэтому у меня нет выбора. Я обещал и дал слово казака. Поэтому вернусь с ней или… или вообще не вернусь…
Митрий опустил ладонь на рукоять сабли, и этот красноречивый жест не ускользнул от цепкого внимания царя гномов. Хитрые глазки его забегали. Молодой казак понял: сейчас царь примет решение. Митрий приготовился к самому худшему.
Но царь гномов вдруг переменился в лице. Оно утратило каменное выражение, и на нём появилась улыбка. Может, старый царь гномов вспомнил своих дочерей, может, что-то хорошее, кто его знает…
– Ты смелый человек, казак! – усмехнулся Метофей, – вижу, что крепкий и сильный. Но ты же понимаешь, у тебя нет шансов победить моё многочисленное войско в схватке? Вас очень мало!
– Понимаю, – ответил Митрий.
– И, тем не менее, ты и твои друзья готовы умереть за эту девушку? – царь гномов подошёл к казаку вплотную. Метофей внимательно – снизу вверх – вгляделся пронзительными глазками в глаза Митрия:
– Хорошо подумал? Готов?
– Да! – подтвердил Митрий, – потому что честь казака дороже бесславной жизни. Так меня учил мой отец – казак Оренбургского войска Еремей. Старики наши и ветераны не раз приводили примеры тех, кто выполнил свой долг ценой собственной жизни. Так меня учили, так я стараюсь жить. Хочешь драться – хорошо. Если это твоё решение, я готов!
– Я поражён! – царь гномов возвратился на свой трон, почесал длинную бороду, – скажу честно: у меня не было ещё таких случаев. Хорошо, я верну девушку. Но у меня будет два условия…
– Какие ещё условия? – перебил молодой казак.
– Ты нетерпелив, храбрый воин, и неучтив по отношению к старшим.
– Извини, царь…
– Первое условие такое: я прошу тебя и твоих спутников раз и навсегда забыть дорогу в моё царство, – сказал Метофей. – Также было бы хорошо никому не рассказывать о том, что вы увидели здесь. К сожалению, на земле много злых и алчных людей. Они мечтают проникнуть в наше царство и разграбить его. Второе условие простое. Я – царь, и моя щедрость не знает границ. Если я дарю что-то, я не могу забрать подарок назад. Всё, что я подарил Настеньке, останется у неё. Ты согласен? Если да, поклянись здоровьем своей матери, что выполнишь эти условия!
– Клянусь! – воскликнул молодой казак.
– Ты смелый воин, – торжественно проговорил царь Метофей, – и я хочу наградить родителей, воспитавших такого сына. У тебя есть отец и мать?
– Мой отец был храбрым казаком, но недавно он умер, а маменька, слава Богу, в добром здравии, – ответил Митрий.
Царь встал со своего трона, открыл шкатулку:
– Эти изумрудные бусы будут достойным подарком женщине, вырастившей такого сына.
Метофей подошёл и торжественно вручил бусы храброму казаку.
– Благодарю, царь! – поклонился Митрий, любуясь причудливыми переливами цвета на изящном украшении, – я непременно передам этот дорогой подарок маменьке, как только вернусь домой.
«Как она там управляется без меня» – мелькнула мысль у Митрия, – братьев теперь нет, всё ли у неё хорошо, всё ли ладно?»
– Приведите сюда Анастасию, – приказал Метофей, – и пусть захватит с собой подаренную мной шкатулку – такова моя воля.
Слуга удалился, и через непродолжительное время вернулся с Настенькой в сопровождении пожилой маленькой женщины-служанки. Девушка была не на шутку напугана, но как только увидела молодого казака, сразу же приободрилась, и глаза её засветились надеждой.
– Ответь мне честно, желаешь ли ты вернуться домой, в свою деревню к родителям или же согласна остаться тут со мной, выйти за меня замуж и стать царицей в царстве гномов?
– Я благодарна вам, повелитель, – кротко отвечала Настенька, – но, если ты, царь, позволишь, я всё же отправлюсь домой. Мне приятны твои дары, но свет солнышка, сочная трава и родные Ильменские горы мне милее. Да и родные ждут меня – не дождутся. А подарки я могу вернуть.
– Дары твои! – торжественно провозгласил царь гномов, – прими их от меня на добрую память! И не обижайся на меня, ладно?
– Это очень дорогой подарок, и я не могу принять его! – потупилась девушка.
– Это одно из условий, а иначе я не отпущу тебя, – более сурово проговорил царь Метофей, который в волнении принялся теребить длинную бороду.
Видно было, что ему жаль расставаться с красивой девушкой, но слово царя гномов – твёрдое.
Девушка внимательно посмотрела на Метофея, потом взглянула на молодого казака. Словно не поверила в счастливое спасение.
– Да, это так! – подтвердил ей Митрий, – по велению царя Метофея эта шкатулка теперь твоя. И ещё. Царь также просит навсегда забыть дорогу в его подземное царство. Никому и никогда ты не должна рассказывать о том, как сюда добраться.
– Хорошо, царь, – ответила девушка, – я сделаю так, как ты хочешь.
Метофей стукнул длинным, узорчатым посохом о землю: быть по сему. Он распорядился проводить Митрия, его друзей и Настеньку до выхода из подземелья. Обратный путь показался молодому казаку не таким длинным. А может, его окрыляло ощущение того, что он выполнил своё обещание и вызволил девушку из неволи. Вот, наконец, последний коридор. Провожатые гномы дошли до выхода и остановились, указав на отверстие в скале:
– Здесь мы покинем вас. Прощайте! Дальше вы сами!
Яркий солнечный свет, пробивавшийся через кроны величественных сосен, на мгновение ослепил путешественников, выбравшихся наружу из таинственного царства гномов. Но едва Митрий и его друзья с Настей вылезли из отверстия в скале наружу и вдохнули полной грудью целебного воздуха соснового леса, как с одного из деревьев спрыгнула рысь Маруся. Она подошла к Коту Константину, сверкнула большими жёлто-зелёными глазами и призналась:
– Константин, я переживала за тебя. Места себе не находила. Хотела уже идти вам на помощь.
Кот погладил лапой Марусю за ушком:
– Как видишь, всё хорошо! Все опасности позади. Спасибо тебе за заботу!
– Приходи в гости, ты тепе6рь знаешь, где мой дом.
Они тепло простились, и Константин присоединился к своим спутникам. Марясу запрыгнула на дерево и долго смотрела вслед Коту Константину.
Когда Митрий и его друзья вместе с освобождённой и счастливой Настенькой возвратились в деревню, радости селян не было предела. И родители девушки горячо благодарили героев, и все жители. Молодой казак даже засмущался – так много тёплых слов прозвучало, так лестно отзывались о нём и его спутниках.
– Вы меня совсем захвалили, – говорил Митрий. – Право, довольно!
Но в душе он был очень рад тому, что не только удалось вызволить девушку из царства гномов, но и решить все вопросы мирным путём. Если бы всегда так получалось!

Пожар

Июльское утро порадовало ярким солнышком. Пора было возвращаться в свой лагерь. Митрий вышел на крыльцо дома, заметив сизый дым над сосёнками бора.
– Это торф загорелся, у реки Миасс, – уловив его взгляд, пояснил крестьянин. – Жаль, всё пропадёт.
У многих жителей неподалёку от торфяников располагались картофельные поля и огороды.
– Надо срочно тушить, – Митрий попросил у хозяина дома ведро и лопату и присоединился к крестьянам, которые спешили на место пожара. За молодым казаком направились и его друзья.
В пойме реки то там, то тут из-под земли вились сизые струйки удушливого дыма.
– Засуха нынче сильная, дождей давно уже нет, а торф тут часто горит, – высказался один крестьянин.
– Смотри, как быстро разгорается, – махнул рукой в сторону струек дыма другой крестьянин, – вчерась утром только в двух местах я примечал. А сегодня эвон сколько! Так огонь не только до посевов, но и до наших домов доберётся!
Люди выстроились в цепочку и передавали друг другу вёдра с водой, которые черпали из реки. На другом конце такой своеобразной людской цепочки крайний человек выливал ведро в очаг возгорания. Митрий подключился к этой работе. Константин, большой рост которого уже никого не удивлял, решил выяснить, насколько широко простирается подземный пожар. И скоро вернулся:
– У меня плохие вести. Пожар ширится и подходит всё ближе.
Молодой казак понял: обычными мерами торфяной пожар не потушить!
– Нам надо отступить в сторону поселения и срочно копать глубокую канаву! – предложил Митрий.
– Правильная мысль, казак верно говорит, – раздались со всех сторон одобрительные возгласы.
Митрий наметил лопатой прямую линию:
– Представьте, что это крепостной вал, а огонь – наш смертный враг. Он вроде тех кочевников, которые разоряют наши села, – сказал молодой казак, – считайте, враг не должен переступить эту черту. Принесите лопаты. Зовите всех, кто может держать их в руках, от мала до велика.
Посыльные быстро удалились в селение, а Митрий взял в руки лопату и приступил к работе. Труд землекопа тяжёл сам по себе, а если ты трудишься в дыму и жаре, этот труд тяжёл вдвойне. Пот заливал молодому казаку глаза, пропитал нательную рубаху, но Митрий не сдавался – он видел, что народ смотрит на него и доверяет ему.
Селяне дружно принялись копать землю, примечая, что в некоторых местах она уже начинала дымиться. Но они откидывали торф в сторону, а другие тушили его водой. Вскоре пришла подмога.
Совместными усилиями вскоре была выкопана глубокая канава. Она отсекла опасное место возгорания от полей и самого селения. Пожар был потушен, и пожилой крестьянин подошёл к Митрию и горячо поблагодарил его:
– Спасибо тебе, добрый молодец! Вижу, издалека ты приехал, а всё же не оставил нас наедине с нашей бедой, помог.
– Разве я мог поступить иначе, – скромно сказал молодой казак, – я казак Оренбургского войска и с детских лет знаю: люди должны всегда и во всём помогать друг другу.
– Правильно говоришь, казак. Если ты поможешь добрым делом, люди в долгу не останутся!
– Согласен, – Митрий пожал протянутую руку крестьянину. Молодой казак оглядел пойму реки. Теперь посевам и селению ничего не угрожало.

Когда долг платежом не красен…

После пожара хотелось вдохнуть лесной свежести, ощутив волшебный аромат соснового бора, и Митрий решил свернуть по пути в лес. Дорога поднялась на горку, потом спустилась вниз. Желая сократить путь, решили пойти по небольшой лесной тропке, как вдруг неподалёку от неё молодой казак и его друзья услышали какое-то непонятное хрипение и шум.
Все сразу же бросились туда и увидели пожилого человека, висящего на дереве с петлёй на шее. Верёвка была привязана к толстому суку сосны. Митрий мгновенно полоснул ножом выше петли и успел подхватить обмякшее тело. Спасённый человек закашлялся, и потом недовольно произнёс:
– Зачем вы это сделали? Я же вас не просил!
– Только Бог вправе решать, кому из нас пора умирать! – сказал молодой казак. – Я ещё понимаю, когда война и надо защищать свой дом. И неужели жизнь настолько вам опротивела?
– Не то слово, – махнул рукой пожилой человек, – каждый день мучаюсь так, что смерть мне видится избавлением от тяжёлых страданий.
– Вы неизлечимо больны? – вежливо поинтересовался Кот Константин.
– Нет, что вы! – вздохнул неудавшийся самоубийца.
– Наверное, это несчастная любовь, – высказал предположение Кот.
– И опять не угадали, – еще более трагичным тоном произнёс пожилой человек.
– Смертельная болезнь детей или близких? – продолжал Кот Константин.
– Нет, слава Богу, нет!
– Мы не из праздного любопытства спрашиваем, – сказал Митрий, – может, мы сумеем вам помочь.
– Вряд ли! – тихо произнёс спасённый, – к кому я только ни обращался! Даже родственники и друзья не стали мне помогать. Сказали, сам, мол, впутался, сам и выкручивайся, как хочешь. Вроде сам виноват.
– Да расскажите, наконец, в чём дело? – нетерпеливо попросил Кот Константин, – что случилось? Неужели в карты проигрались? Я знаю немало подобных историй. К нашей реке приходил один такой невезучий игрок в карты, желая утопиться. Но, к счастью, передумал.
– Ладно, – согласился пожилой человек, – только пообещайте, что после того, как я расскажу свою историю, вы покинете это место и не станете мне препятствовать.
– Ну, вот ещё! – возмутился Митрий, крепко взяв за локоток спасённого, – не для того я вас из петли доставал! Рассказывайте!
– Хорошо, – глубоко вздохнул спасённый, – всю свою жизнь я работал в поле. Сеял пшеницу и овёс, картофель и капусту, разные овощи. Собирал урожай. Трудился, не покладая рук, и дело спорилось. Семью кормил и поле расширял. Излишки продавал на базаре, и всё было хорошо. Да вот беда – два года подряд случилась страшная засуха. Обезвоженная земля потрескалась. Урожай погиб на корню. Одну зиму мы кое-как пережили на старых запасах. Вторую зиму нам было ещё тяжелее – от недостатка кормов страдали коровы. Они совсем обессилели. Их пришлось зарезать. Однако мы выжили. Пришла весна. Надо было покупать семена, сено для лошади, инвентарь. Как назло, сломался плуг. А денег не было. И тогда я обратился к одному зажиточному крестьянину, чтобы тот дал денег. Он согласился, но поставил условие: отдавать я буду ему их с процентами. Он назвал цифру, от которой мне стало плохо. Но в деревне никто другой не давал деньги в долг, и мне пришлось согласиться. Одним словом, попал я в такую кабалу, что вся моя прибыль уходила на выплату долга, а он всё равно рос, как снежный ком.
Слезинка выкатилась из глаза пожилого человека и покатилась по его щеке, испещрённой глубокими морщинами. Чувствуется, человеку непросто даётся его рассказ. Воспоминания не из приятных. И Митрий, и его друзья не торопили. Терпеливо ожидая продолжения, и крестьянин всё же собрался с силами и продолжил:
– Я работал с раннего утра и до позднего вечера. Трудился вдвойне по сравнению с тем, как работал на себя, а ведь я и тогда не ленился. Но высокий процент, который начислялся каждый день, не позволял свести концы с концами. Наконец, ростовщик сказал: «Не можешь рассчитаться, пусть твой старший сын работает на меня». Этот скряга назвал такую сумму жалованья, за которую никто в деревне не стал бы наниматься в работники. Но мне нечего было делать, и я согласился. Он бы и мою дочь заставил батрачить, но захворала Машенька. Лежит дома и никуда не выходит. Не ровён час – помрёт.
– А что же жители деревни? – не выдержал Митрий. Ему стало ясно, что бедного крестьянина хитрый ростовщик попросту обвёл вокруг пальца.
– Они молчат, – грустно ответил спасённый от петли, – да что говорить, у этого жадного ростовщика на поле за гроши трудятся ещё два молодых парня из нашей деревни. Они также работают за долги их бедных родителей, бравших деньги под кабальный процент. И также не видят выхода. Просто работают – как волы, с рассвета до заката.
– Ну и ну, – удивлённо протянул Кот Константин, – получается: сами на себя ярмо надели.
Сокол Филипп также укоризненно покачал головой.
– Кажется, я знаю, что делать, – сказал Митрий.
Молодой казак достал из внутреннего кармана горсть золотых монет и добавил:
– Мы сейчас пойдём к твоему ростовщику. Узнаем сумму долга, и я уверен: этих золотых монет с лихвой хватит. Приведи себя в порядок.
Пожилой человек ещё раз вздохнул и покорно засеменил по лесной дорожке в компании своих спасителей. По лесной тропке вышли к селению.
– Вон там, видите: на горке стоит его новый большой дом, – указал на шикарный каменный особняк крестьянин.
– Есть такая русская пословица: «От трудов праведных не наживёшь палат каменных», – проговорил молодой казак, – хотя если хорошо потрудиться, это возможно. Хотя почему-то чаще на Руси такие царские хоромы строят себе нечестные люди.
Рассуждения Митрия прервало появление Настеньки. Она шла с сумкой, перекинутой через плечо, и поклонилась молодому казаку и его друзьям:
– Доброго вам здоровьица.
– Здравствуй, Настенька! Откуда идёшь и куда путь держишь?
– Тётушка моя на этой улице живёт, – девушка показала рукой направление, – относила ей горячие пирожки. Теперь вот возвращаюсь к себе домой, к маменьке и папеньке.
Настя с интересом посмотрела на спасённого самоубийцу:
– А я вас знаю! Вы дядя Иван! Я и вашего сына Алексея знаю.
– Правильно, дочка. Он батрачит у ростовщика Акакия. Вместе с Петром и Анисимом, молодыми ребятами.
– Ох уж этот живоглот! – не удержалась от гневного возгласа девушка, – когда люди в беде, такой процент назначает, что только держись.
– Вот я и не выдержал, – вздохнул Иван, – спасибо казаку и его друзьям – вытащили меня из петли там, в лесу, и даже…
Пожилой человек на мгновение задумался: рассказывать или нет о предложении Митрия.
– Попытаемся погасить долг и погасить долг, – вступил в разговор Митрий, – не гоже батрачить за гроши на этого Акакия.
– А денег у вас хватит? – поинтересовалась Настенька.
– Должно хватить, – уверенно заявил молодой казак.
– А что, если… – глаза Настеньки загорелись, – зачем мне те украшения, которые подарил царь гномов Метофей? Они, наверное, стоят очень дорого. А я всё равно не одену их. У меня все платья скромные, и эти бусы не будут с ними смотреться. Давайте продадим их. Выручим деньги. И пусть тогда будет погашен весь долг этих несчастных людей. Они должны свободно работать на себя на своей земле и не батрачить за гроши на наглого ростовщика Акакия.
– Благородный поступок! – воскликнул Кот Константин, – хотя, думаю, достаточно отдать в счёт долгов лишь часть украшений.
– Надо всё подсчитать! – высказал своё мнение сокол.
– А не надует вас ростовщик? – подал голос приободрившийся Иван, – он дюже хитрый!
– Пусть только попробует, – погрозил кулаком Митрий, – примерные цены я знаю, так что всё будет нормально. Мы сейчас зайдём к Настеньке, а потом к этому хапуге.
Долго сказка сказывается, а уже через полчаса Митрий, его друзья, Настенька и Иван стучали в массивную дверь каменного дома, обнесённого толстым, двухметровым забором. А спустя несколько минут ростовщик принял в счёт оплаты долга Ивана золотые монеты Митрия и разглядывал под увеличительным стеклом на столе изящные бусы и браслеты из шкатулки Настеньки. Хищные, зеленоватые глазки Акакия светились от жадности:
– Сколько вы хотите за них?
Молодой казак назвал цену.
– Это много! – Акакий хитро прищурился.
– Тогда мы продадим их в городе на базаре, а цену их я знаю, – заявил Митрий, – сколько тебе должны отцы Петра и Алексея?
Акакий встал из-за стола, прошёл в другую комнату и вынес оттуда записную книжку в кожаном переплёте. Помыслив страницы, назвал сумму.
– Ну вот! – удовлетворённо сказал молодой казак, – я уверен, мы легко выручим эту сумму. Разрешите откланяться.
Митрий решительно сгрёб со стола сокровища и направился к выходу. Но стоило ему взяться за дверную ручку, как ростовщик окликнул его:
– Погоди, казак! Шибко понравились мне эти цацки. Подарю я их своей жене. Ладно! Будь по-твоему!
– Хорошо, коли так! – Митрий вернулся к столу, – пиши расписку, что все должники, о которых мы тут с тобой толковали, ничего тебе более не должны.
– Зачем нам лишние бумаги? – попытался возразить Акакий, – эти люди – простые крестьяне. Они и грамоте-то не разумеют.
– Почему? Я письму обучена, – неожиданно вмешалась в разговор Настенька.
А молодой казак ещё более решительно заявил:
– Пиши, Акакий, пиши! И число сегодняшнее не забудь поставить.

«Казан проверяют по звону, а казака – по слову»

Июльские вечера на озере Тургояк светлые, дивные. Сумерки тянутся долго, и рассеянный свет не скоро сменяется темнотой. Сидя у костра, Митрий и его друзья лакомились вкусной ухой, сваренной из только что пойманной Котом рыбы, наблюдая на темнеющем небе, как одна за другой в ясном небе над головой загораются яркие звёзды. Каждый, наверное, думал о своём, но всех объединяло желание поскорее отыскать заветную саблю.
Поможет или нет полоз, правду ли сказала странница Агафья? Возможно, Митрий и его спутники задавали себе этот вопрос, но никто не говорил об этом вслух. Молодой казак был убеждён: у него нет другого пути. Его крестный отец казак Евлампий говорил: «Казан проверяют по звону, а казака по слову», добавляя, что «Казачья смелость порушит любую крепость».
Он по казацкой традиции вместе с отцом и дедом Митрия учил того верховой езде и умению обращаться с оружием и стрельбе. Митрий поначалу удивлялся: отец вернулся из похода, а учит его дядя Евлампий. И матушка объяснила: спокон веков так повелось, в казачьем обществе бытовало убеждение: отец или дед при воспитании сына может быть слишком добрым или наоборот, чересчур строгим. И то и другое считалось вредным для юного казака и могло повредить его будущей казацкой службе.
Обучал Евлампий военной науке Митрия рано. В три года забрал в поле и учил верховой езде. В семь лет начал учить стрелять, с десяти – рубить шашкой «капустные головы».
По обычаю, как только казачонку исполнялось семь лет, его брили наголо, и мальчик шёл в баню впервые вместе со взрослыми казаками, а затем и на исповедь в церковь. После этого в курени накрывался праздничный стол. И это был последний день, когда казачонок вкушал детские сладости. Закончив праздничный обед, Митрий собрал тогда свою постель и перешёл из детской комнаты в комнату, где жили его два старших брата.
Они хлопнули его по плечу и один их них сказал: «Ну, малец, теперь ты не маленький. Ты казак. Учись служить. С этого дня в воспитание казачонка женщинам вмешиваться не полагалось. Только Митрий всё равно часто спрашивал у матери то про одно, то про другое…
Картинки прошлого, лица братьев и отца промелькнули в сознании Митрия, как в калейдоскопе. «Не посрамлю род казацкий», – дал себе мысленную клятву молодой казак.
С семи лет Митрий пошёл в церковно-приходскую школу, но успевал помогать матери и отцу по хозяйству. Косил наравне с взрослыми братьями, убирал урожай. Когда отец и старшие братья уезжали в походы, Митрий в подростковом возрасте оставался «за старшего».
«Смотри! – наказывал Еремей, – ты в доме старшой, пока меня нет, на тебе курень. Также на тебе забота о сестре и о матери. Всегда помни об этом, казак». И Митрий тогда уже понимал свою большую ответственность.
А как был горд Митрий, когда скупой на разговор Евлампий похвалил за успехи в ратном деле. Это было нечасто. Крёстный похлопал юного казачонка по плечу и сказал: «Молодец! Растёшь добрым казаком, как твой батька».
Потрепав по волосам Митрия, когда тому минуло двенадцать лет, крёстный разоткровенничался: «Когда тебе год исполнился, ты уже характер-то проявил. Ты же знаешь, каков наш казацкий обычай. Исполнился год – казачонка усаживают на женской половине куреня на кошму, и крёстная мать первый раз в жизни мальца подстригает его. По казацкой традиции прядки собирают и всю жизнь они лежат за иконой твоего покровителя, Митяй. У тебя это лик Николая Чудотворца. А потом женщины передали тебя нам, то бишь мне, батьке твоему и деду. Понесли мы тебя, стало быть, к полю за церковью, где нас ждал неоседланный конь. Нет, не Савраска. Другой!
Я тебя посадил на коня, а батька страховал. Очень нам хотелось судьбу твою, как учили нас наши предки, тогда узнать. Они говорили: примечай все мелочи. Коли заплачет казачонок, али повалится с коня – плохой знак. Но ты не подкачал. Вцепился в конскую гриву и серьёзно так на меня посмотрел. «Ну, добре», – сказал тогда дед. И мы, по старой казацкой традиции, коня вместе с тобой обвели вокруг церкви. Ну, а потом батя твой взял тебя на руки, и все мы пошли домой. По дороге к нам присоединилась вся твоя родня. «Вот радость-то какая, говорили, казак».
Евлампий рассказал тогда Митрию, что в тот день у ворот родного куреня их встретили женщины. Подходя к калитке, крёстный отец должен был громко крикнуть: «Казака принимайте!». Так он и сделал. После этих слов крёстная мать сняла с отца шашку и сказала крёстному отцу: «А теперя возьми шашку, нашему казаку ещё расти нужно. Береги её до срока!».
По обычаю, крёстный отец должен бережно взять шашку и хранить её у себя в курене, пока его крестнику не исполнялось 17 лет. В этом возрасте молодого Митрия приписали к Оренбургскому казачьему полку, а через год он мог участвовать во всех казацких походах.
Больших сражений на счету Митрия не было, но один набег свирепых кочевников он отразил в составе сотни казаков. Воевал плечом к плечу с братьями и отцом. Умело действуя пикой и шашкой, смог обратить в бегство недругов на правом фланге. Бесстрашно преследовал неприятеля, удостоившись скупой похвалы Еремея и одобрительных взглядов бывалых казаков.
«Он непременно добудет заветную саблю», – пообещал сам себе Митрий и отправился спать в свою походную палатку, где уже клубочком свернулся Кот Константин.
Спасение

Утро следующего дня было тёплым и ласковым. Над водой озера Тургояк пролетали стрекозы, а ещё выше парили чайки, высматривая в хрустальной воде рыбу и время от времени камнем падая в воду. Не каждый раз, но довольно часто они поднимались ввысь с очередной рыбкой в клюве. Птица, которой повезло, иногда проглатывала добычу тут же, но порой относила куда-то на берег. Митрий был уверен, что так взрослые чайки кормят своих птенцов. Наблюдая за ловкой охотой красивых птиц, молодой казак одновременно помешивал кашу в котелке, готовя завтрак.
На берег пришли двое ребят из близлежащих домов. По их репликам Митрий понял, что они часто ловят тут раков, которые в изобилии водились на озере. Местные ребята превосходно ныряли, и это умение помогало им добывать вкусных обитателей озера. Молодой казак уже и сам нырял за ними, когда в поисках заветной сабли обследовал озеро в том месте, где, по словам очевидцев, и произошла схватка Еремея со свирепым кочевником.
Митрий подошёл к ребятишкам поближе. Один мальчик нырял, выкидывая раков на берег. Второй мальчуган подбирал их и складывал в ведёрко. Митрий удивился: юный ныряльщик не побоялся и то и дело выбрасывал крупных раков.
– Смелый у тебя товарищ! – похвалил молодой казак, – не боится ловить таких огромных.
– Васька-то? – улыбнулся конопатый парнишка, – ну да, он сызмальства такой. А крупные не так сильно цапаются. Когда нырнёшь, смотри, где у камня песок посветлее. Присмотришься – а там клешня или даже две. Ты не боись – подразни рака. Сунь ему палец, он цапнет, а ты и вытянешь его из норки. Тока, если рак маленький, он до крови может тебя клешнёй поранить. А крупный лишь сдавливает. Больно, конечно, но крови-то нет. Рак крупный злее с виду. Ты перехватишь его за спинку, он и отцепится. Или даже он сразу, как вытащишь из норы, разжимает клешню. И быстро-быстро задним ходом от тебя норовит обратно в свою норку. Ну, тогда надо его догонять. Иначе забьётся глубоко под каменюгу али под корягу какую на дне, и его тогда не достать.
– Ты просто учёный по ловле раков! – рассмеялся Митрий.
– А то! – гордо ответил юный ловец, – мы с Васькой по очереди ныряем. Чтоб не так холодно было. На дне-то студёно.
– Студёно, – согласился казак, по своему опыту зная, какая ледяная вода на дне этого горного озера даже в самый знойный день.
– А у меня вчера в воде даже ногу свело, – признался паренёк.
– И как же ты выпутался из такой беды? – поинтересовался Митрий.
– Папка научил, что надо за большой палец ноги себя дёрнуть, тогда отпустит, – признался конопатый.
– И что, неужто помогло? – спросил казак.
– А то! – гордо расправил плечики мальчуган, – так бы я нипочём бы не выплыл. А дёрнул – и отошла судорога-то.
– Молодец! – похвалил Митрий весёлого мальчугана. Они сидели на круглых окатышах, наблюдая, как ловко ныряет Василий. Он почему-то переместился дальше от берега, а потом перестал выбрасывать на берег раков. «Наверное, в том месте их нет, – подумал казак, – или он до дна достать не может. Не стоит рисковать, наверное, надо сказать ему об этом».
Митрий увидел, как Васька нырнул в очередной раз, только почему-то долго не выныривал. Его товарищ тоже, судя, по напряжённому состоянию, заволновался. Привстал, всмотрелся туда, где был только что Василий.
Беспокойство зародилось у Митрия. Нельзя медлить ни минуты! Он быстро забежал в воду, поплыл к тому месту и нырнул в глубину. Казак заметил тело мальчугана, лежащего на дне, пронырнул несколько метров и подхватил Ваську. Вот и плот, стоящий совсем рядом на якоре, пригодился. Казак быстро перебросил тело мальчугана на плот, начал делать искусственное дыхание, как учил его крёстный Евлампий.
Васька очнулся, и изо рта его брызнул фонтанчик воды. Потом ещё один и ещё. Он прокашлялся и быстро-быстро забормотал:
– Дяденька, только мамке моей ничего не говорите!
– Экой ты, дурень! – улыбнулся Митрий, – зачем на такой большой глубине стал нырять? Скажи спасибо, что живой. Что там с тобой случилось-то?
– Ну, я, значит, нырнул, а рак спрятался в нору, – начал свой рассказ Васька, – решил попытать поглубже. Плыву, смотрю вниз, и вдруг что-то метнулось от меня из водорослей у расщелины дальше в глубину. Вроде, как огромная змея. Огрооомная! И что-то там рядышком поблёскивает. Но страсть как страшно! Я вынырнул, думаю: змей меня не съел, значит, и не тронет. Стал сызнова нырять, только там метров шесть – мне воздуха-то и не хватило. Вот я и нахлебался. Только мамке не говорите!
Митрий поднял камни, якоря, отвязал прикрепленное весло, догрёб до берега. Причалил и перенёс Ваську на лежанку возле палатки. Подошедший Кот Константин укоризненно покачал головой, а сокол Филипп шутливо добавил:
– Мы слышали, ты своей мамки боишься пуще водяного змея!
Васька опять тронул Митрия за рукав:
– Обещаете?
– Ладно, не скажу, – успокоил паренька молодой казак, – ты полежи пока тут. А мы посмотрим, что там блеснуло.
– На глубине? – поинтересовался Кот.
– Да, там метров шесть, – подтвердил Митрий, – только я готов побожиться, что в том месте у расщелины я дно всё до каждого камня обследовал. И ничего похожего на саблю там не было. Я бы точно её приметил.
– Не иначе полоз нам помог…– высказал предположение сокол.
– Кто ж его знает! Но кто, кроме него!

-продолжение следует-