Жил-был в одном фермерском хозяйстве Иван-дурак. Больше всего на свете любил он гулять по лесным тропам, по сельской местности. Далеко от дома не отчуждался, а уж в мегаполюсы, что в один, что в другой, и ваще ни ногой.
Вот вышел однажды дурак на большую дорогу. Интересно! Соловей-разбойник с дерева свистит, купцов грабит, из  чайной страны шелка везут, из государства бабсванского - каменья брульянтовы прямо в коньберлитовых трубках, с севера - снег прошлогодний, с индийских островов - специи для жженья во рту. Цельны сутки Иван простоял, рот отверзнув. Уж Соловей-разбойник приглядываться начал, мол, не конь-курент ли. И то сказать, бывает, упадет с возу что - дурак тут как тут - омоет в роднике и пользуется.
Вдруг видит дурак - сказочная рысь бежит. Глазами полыхает, пыль столбом.
- Рысь, куды несешься ты? Дай ответ, - молвил дурак ошарашенно.
- На, - ответила рысь на бегу и скрылась через считанное число секунд.

Обстолбенел парень, смотрит вослед и думает: кудый-то животное пропало? Что значит "на"? Недоговорила, видать, чего-то. Стал, сказать, мыслить. Осенился, что значит это "на кудыкину гору воровать помидоры". Взял он рюкзак с сухарями да кофем в пакетиках, самопалицу увесистую да ардебалет со стрелами коверлибра разного и отправился рысь искать. Идет себе, кроссовки сбивает, взгляды в разны стороны бросает. Приходит в деревню Кудыкино. Местные, как завидели гостя, праздник ему шикарный устроили, с павлинами, перловкой, анчоусами. Поел дурак и вопрошает:
- А где тута у вас, местные, Кудыкина гора?
- А вона, - местные указуют, - прямо за деревней.
Пригляделся Иван - правда, стоит горушка с плоской верхушкой, на склонах альпийские стада пасутся, у подножья куры несутся.
Одолжил у одного там альпеншок и нитку капроновую, обвязался и двинул по глинистому склону ввысь. Через семь минут взобрался дурак на вершину, смотрит во все страны света - всюду грядки с помидорами докуль глаз достреливает, и промеж них люд шустрый шурует, ворует и за пазухи складает. Пазухи у всех - не пазухи, а прям вымена коровьи. Ничё не стесняются, вот же народ. В общем, впечатление - печальное. Обозлился дурак и, как воспитан он был в моральных устоях, схватил самопалицу свою да как попер на расхитителей: "Ложись, - орет,  - гады, всех за покражу не вашей собственности перелопатю!" Ну, те, как увидели дурака в ярости, бросились в ужасе врассыпную на соседние горы - там посадки тоже богато колосилися.
Порадовался Иван, что освободил Кудыкину гору от шустряков и тута вдруг про рысь сказочную вспомнил. А нет рыси - сталбыть неправильну версию выдвигнул. Расстроился дурак, разгорюнился, спустился вниз, а там - местные собрались, с плакатами, флагами. Да что такое? Так и спросил Иван: "Шо такое?" А местные ему возвращают: "Как есть ты первый дурак, поднявшийся на Кудыкину гору, внесем мы тебя в Гиниса". И правда - внесли. Оказался Иван в этом самом Гинисе - красота: кругом одни эйреландцы, всюду пиво разных цветов и оттенков, овециантки пленяют. Задержался Иван в Гинисе неприлично долго - как понял, что сам не вылезет, стал эйреландцев упрашивать: "Вынесите меня отседова, добры люди, прямо такой плиз прошу, сил нет, как ностальжи замучила".
Пожалели его эйреландцы, посмотрели, как на дурака, взяли под руки-под ноги да и выкинули обратно.

Стоит дурак опять у Кудыкиной горы и думает: "Куды ж мне таперича топать?"
Стал аннулизировать слова рыси сказочной, и вдруг его как в голову шибануло. Понял он, что ее "на" означало "на хутор бабочек ловить". Пошёл куды глаза глядят. Идет себе, идет, вдруг - табличка при дороге с надписью "хутор Бабочкино".
Огляделся дурак, смотрит - мать чесна: всюду бабочки разноцветные летают - и белокочанницы тута, и шеколадницы, и павлиньи буркалы, и обмиралы, и похоронницы, каких расцветок только нет, да еще на фоне трав зеленых. И носятся за всеми этими энтомологическими, сказать, сущностями хуторяне беспощадные с сачками неумолимыми, бабочек ловят, на иголки накалывают да гребарий из них мастерят. Возмутился дурак: "Вы, - говорит, - хуторяне жалости не знаете, меньших братьев и сестер перезираете и коли не прекратите вы энто выделывать, то возьму я щас ардебалет свой верный со стрелами коверлибра разного да буду на щепы его мочалить об ваши спины, а то и стрельну". Испужались хуторяне, бросились кто куда, а все вместе в одну сторону - тама другой хутор стоял, и насекомых тама тоже водилось. Ну а Иван стал рысь сказочную шукать. Весь хутор обошёл, все хаты обыскал - нет животного. Что ты будешь делать!

Закручинился дурак, пошёл куды глаза глядят. Идет, тоскует безразмерно-беспробудно, дождь его сечет, солнце палит, а что-то в груди сдаваться не велит. Вспомнил он тута книгу одну, в детстве читанную, как дети отца свово успешно искали, да запел во все горло оттудова песню "Кто весел - досмеется", и сразу как-то сподручней ноги передвигать стало, и гулыбка под носом образовалась, и сил прибавилось будто.

Вдруг - что такое? Здание во чистом поле невиданной хитротектуры - смесь, сказать, майнготики высокой и цизма классического. Цизм этот был как бы в нижних этажах, а начиная с четвертого уж майнготика властвовала. Онеподвижел дурак от восторга, открыл дверь, а там - зала ахрамадная, яства-напитки ляфуршетные, люд расфуфыренный, прям отцы и дети, ну и матери, канеш, если кто из них по дому всю работу сполнил, а посредине сцена нарядная в декларациях расписных, и на той сцене - рысь сказочная: глаза-малахиты горят, как софиты, бока лоснятся - такие ночами снятся, хвост в небеса, сама рассказывает про чудеса. Хлопают ей, "браво" кричат, славят всяко. Увидала  дурака вошедшего, подморгнула
да на плакат, к стене прислоненный, хвостом указала. Поглядел Иван, а на том плакате надпись непечатными, прописными словами: "Всех призываем на Праздник сказок. Выступает Рысь сказочная. Вход платный, не надейтеся!" Понял тута дурак, что хотела ему рысь своим "на" сказать - на Праздник сказок посылала. А животное всем со сцены и заявляет: "А щас я расскажу вам сказку про рысь и Ивана-дурака". И все как есть поведала. Дошла до места, где дурак с хутора Бабочкино ушёл и говорит: "А таперича слово предоставляется самому Ивану-дураку, чтобы пояснил вам, что дальше было".

Взошёл Иван на сцену да как начал шпарить про свои приглючения, складно, гладко, как по-писаному, не бубнит, а вышивает, не твердит, а плывет. Тишина в зале - майский жук пролетит и то слыхать. Как сказку закончил Иван, аплодисман загремел, крики "ура" там, " даздра", рысь, понятно, лауреаткой обозвали, для Ивана - званье дипломана,  все на сцену кинулись, дурака на руках снесли, из здания вынесли, по большаку потащили, ну, правда, как был он дурак полный - за девяносто килодрам весил - положили его от большой тяжести на обочине в кукурузу. Полежал Иван, понежился в лучах славы, да домой направился. И не один - с рысью. Она на задних лапах шла, прикинь! Всем на удивленье. Поселилась рысь в леске, аккурат рядом с домом Ивана. Когда и зайдет, вылижет Ивана языком сказочным, зайца жареного отведает, на циновке разляжется, помурчит.
И что характерно, с той поры стал он в фермерском хозяйстве сказочником, откуда только фантазии брал. Так и в штатном расписании указали: Иван-дурак - сказочник. И дураком-то звать перестали, что ты! Сколь сказок рассказал, а ни разу не повторился. Должно рысь ему дар в организьм вложила.

А бывало и такое: Иван с рысью совместно сказки сочинял! Ну чисто Ильф с Петровым. Зажгут свечи, прижмутся друг к другу боками, один сочиняет, другая записывает, опосля смена деятельности - и уже одна сочиняет, другой записывает (ну спорят, не без энтого, соавторство - дело тонкое), рысь мурлычет, а в груди Ивана теплые радужинки бегают. Хорошо!

-