На васильковой поляне, покрытой толстым одеялом пушистого серебристого снега, стояла небольшая пасека, где в красивых деревянных домиках зимовали пчелы. Они не впадали в спячку как божьи коровки, гусеницы и другие насекомые с наступлением холодов. Они продолжали заниматься важными делами: охраняли и согревали матку, складировали мед, запасенный за лето, готовили куколок ко взрослой жизни. Примечательно, что пчелы, родившиеся зимой, никогда не видели цветов, синего неба в белых облаках-кораблях, не знали как пахнет земля после дождя, что на нежных побегах изумрудной травы утром появляется роса. Только старички иногда рассказывали сказочные летние истории, услышанные от своих бабушек и дедушек. Все, что тружениц окружало: теплые восковые стенки сот и сладкий душистый липовый мед — весь их маленький мирок был погружен в золотистое марево.

Но пчелке Розите с рождения не давали покоя рассказы о цветах. Каждую стену в ее маленькой соте-комнате она аккуратно расписала темным воском, пытаясь создать цветочный узор. Но о полянах она знала только по услышанным легендам, так что рисунки были похожи скорее на звездные карты ночного неба.

Часто Розита, дождавшись окончания пчелиного совета, просила старейшин рассказать о лете. Она уже замучила всех своими вопросами, но старички любили наставлять молодых, поэтому всегда какая-нибудь пчела оставалась, чтобы передать свою мудрость будущим поколениям.

— Пчелы созданы, чтобы опылять цветы и собирать пыльцу, — рассуждала Альберта-долгожительница, — потому что она основа всего, что ты, Розита, видишь вокруг себя. Но это очень неблагодарное и тяжёлое дело. Пчелы вынуждены стараться изо всех сил, работать не покладая лапок, чтобы запасти как можно больше меда на зиму. И хорошо, что мы родились осенью, а ты, кроха, зимой. Живёшь целых три месяца, как у матки за пузиком. А бедняжки, родившиеся летом? У них жизнь короткая, подумать только! Несчастные три-четыре недели и все.

Альберта сделала длинную паузу, давая Розите время на размышления, а затем продолжила:

— Подумаешь, цветы! Тепло, уют домашнего улья — вот что самое приятное.

Но молоденькая пчелка не успокаивалась:

— Но ведь мед — основа всего! Это смысл нашей жизни, а мы так никогда и не узнаем, как это ночевать в теплом бутоне, защищаясь от ветра, чем пахнет свежая пыльца, не услышим песни других птиц, только крики этих поганых ворон… Розита жалобно посмотрела на старушку и прошептала:

— Расскажи, пожалуйста, еще о васильках, о запахах, о небе…

Альберта обречённо махнула лапкой и погрузилась в воспоминания.

— Эти истории рассказывала моя бабушка… Она родилась в середине сентября, это осенняя пора, но было тепло, и ее, обычную нянечку для новорожденных пчелок, отправили однажды вместе с основным отрядом опылять бархатцы. Небо в тот день было сининее или голубастое, не помню уже как она его называла.

— А что это за цвет ”сининий”? Это как темный воск? Бурозолотой?

— Да, наверное. А цветы были похожи на алые, желтые пушинки, и пахли сырой и мокрой от дождя землей. Дождь — это когда талые снежинки падают с неба, такие были в начале осени.

Розита не видела дождей, но однажды, когда большая черная пчела, которую матка называет «пасечник», принесла вкусную подкормку из гречишного меда, осмелилась забраться на край улья и ощупать усиками снежинку. Снег в тот день валил крупными хлопьями с серого, затянутого тучами неба.

Скоро в улье не осталось осенних пчел и Розиту стали считать странной. Некому было рассказывать о цветах или небе. Они казались нелепой бурной фантазией из другого мира. Был улей, был воск и мед. Золотой, оранжевый, бурый — какие еще могут существовать цвета? И этих вполне достаточно. Розиту отправили помогать нянечкам, которые пеленали, ухаживали и учили новорожденных пчелок. Когда малыши подрастали — она пересказывала им истории, услышанные от старейшин. Но детишки все менее охотно верили в лето.

Наступил март. Розита стала плохо видеть, у нее все время выламывало лапки, крылышки хуже слушались. Она уже и сама не верила рассказам, зима не заканчивалась, небо все время было затянуто серыми тоскливыми тучами. Действительно легенды о голубастых васильках казались сейчас не более чем сказкой, странным сном. Но Розита не оставляла мечту увидеть живые цветы.

Когда в очередной раз большая черная пчела принесла еду, Розита осмелилась выползти из улья и залететь пасечнику в карман куртки. Там было темно и жутко, но она лежала тихо-тихо, чтобы ее не заметили. Вскоре мужчина вернулся домой, пчелка ощутила тепло, и вылетела из убежища. Она застыла на воротнике куртки, прислушиваясь к новым незнакомым запахам. Один из них был настолько сладким, удивительным и похожим, как ей казалось, - на запах осеннего дождя, что пчёлка не задумываясь оттолкнулась утомленными лапками и полетела, как завороженная. Аромат гипнотизировал и заставлял забыть обо всех проблемах, усталости, слабости, страхе. Розита вдруг снова почувствовала себя молодой, озорной, любопытной пчелкой. Запах был настолько ярким и отчетливым, что, казалось, что она летит по тропинке, будто ее ведет туда высшая сила, природа.

На подоконнике в гостиной рядом с чашечкой золотистого чая стоял лазурно-синий в белых пятнах-облаках гиацинт. Словно сотня аккуратных бантиков сапфирового цвета висела на малахитовом стебле. Пчелка долго летала вокруг своего первого цветка в оцепенении от восторга, ей не верилось, что долгожданная мечта исполнилась! Такую красоту стоило ждать целую жизнь. Розита была уверена, что попала в рай. В окружении приятного аромата, испускаемого цветком, она решилась залезть в один из бутонов. Внутри он похож на священный пчелиный храм. Лепестки у основания соединялись в соцветие, образуя причудливый узор. Розита восхищенно оглядывалась по сторонам. На пыльниках лежала свежая пыльца, и пчелка инстинктивно стала собирать ее лапками.

Посидев немного на створках лепестков, любуясь видами, Розита услышала шум в прихожей и, расправив крылышки, полетела обратно пасечнику в карман. Тот забыл запереть калитку, ведущую к ульям. Мужчина торопливо застегнул куртку и вышел во двор. Пчелка, почуяв морозный воздух, выползла из кармана и улетела, дождавшись, когда мужчина подойдет поближе к ее родному домику.

Там Розиту встречали как героиню, ведь на своих лапках она принесла свежую пыльцу. Пчелы начали готовиться к весне и все больше мечтать о лете.