Маленькая курочка задремала, сунув голову под крыло, и не слышала, как в курятник вошли хозяин и его гость. Даже понимай она человеческую речь, все равно не разобрала бы спросонья, о чем говорили эти двое. Но кое-что в их беседе могло бы ее насторожить.
- Сейчас мы с тобой куренка зажарим, - бубнил хозяин, - вот, эта... глянь... последняя осталась...
- Эта? – удивлялся гость. – Она же совсем еще молоденькая. Почти цыпленок. Жалко... И красивая такая. Пеструшка.
- Да ну, какое – жалко? Это же курица. У нее мозгов нет. Они даже боли не чувствуют. У меня один петух полчаса по двору бегал с отрубленной головой. А этой шею свернуть – раз плюнуть. Тюк – и все.
Он потянулся к насесту, намереваясь, видимо, исполнить свою угрозу. И закричал от боли. Потому что в этот самый миг из темного угла с ревом и воем взметнулась лохматая тень - обоим мужчинам она показалась огромной – и вцепилась ему в руку.
- Брысь, зараза..! – выругался хозяин, отшвыривая от себя кошку. – Мерзкая тварина!
- Что это она? – испуганно спросил гость. – Взбесилась, что ли?
Серая зверюга залегла неподалеку, напряженная и готовая к прыжку, сердито молотя хвостом.
- Злая, как сто тигров, - с уважением произнес хозяин, искоса поглядывая на кошку. Та ответила ему глухим ворчанием. – Да не... не взбесилась. Куренок для нее – как детеныш родной. Котят этим летом потеряла, мертвые родились, и она этого усыновила. Он тоже, как вылупился, без наседки остался. Вот и ходят с тех пор друг за другом, и спят вместе. У нее здесь гнездо в курятнике, у кошары этой...
- Да? – заинтересовался гость.
Он приблизился к насесту и с любопытством разглядывал встрепенувшуюся птицу.
- Ты, значит, кошкин сын?
- Кошкина дочь, - буркнул хозяин.
- А, ну да, ну да.
Курочка сонно смотрела на склоненное к ней человеческое лицо, вероятно, раздумывая – клюнуть или не клюнуть? Зрачок в глазу – как черное зерно.
К счастью, гость во время отодвинулся.
- А, ну их, пойдем отсюда, - сказал он со смехом. – Я кошек не ем и тебе не советую.
- Ладно, - нехотя согласился хозяин. – У меня еще круг кровяной колбасы есть.
- Ну, и отлично!
Их голоса затихали, удаляясь.
- Экий ты бессердечный человек, дитя у матери забирать. Лучше снимай их на камеру. Выложишь в сеть – звездой ютуба станешь!
- Во! Идея! Они там, говорят, деньги за рекламу платят...
Хлопнула входная дверь в доме, и все смолкло.
А кошка улеглась на соломенную подстилку и замурчала, мягко, ласково, словно напевала тихую колыбельную. Яркие изумрудные глаза сузились до зеленых щелок, но не закрылись. Она сторожила своего ребенка. И такая нежность была в этом взгляде, и забота, и вековая мудрость кошачьего племени...
«Спи, моя малышка, - словно говорили ее глаза. – Спи спокойно. Я берегу твой сон».