Дресс-код для министров
В ночь, с четверга на пятницу, играли с Трафкиндом в шахматы. Говорили о глобальном потеплении, немного - о женщинах, потом, как всегда, - об экономических преобразованиях в стране. Мы абсолютно сошлись во мнении, что «реформы безбожно буксуют». Причины этой самой пробуксовки, так же, не вызвали особых разногласий… ибо всем известно: «рыба гниёт с головы».
Явно пытаясь направить беседу в более конструктивное русло, мой собеседник высказал интересную мысль по поводу «внешнего импульса, стимулирующего внутренний посыл…». Я не совсем понял, что конкретно он имеет в виду, но на всякий случай предложил одеть весь экономический блок правительства в костюмы африканских страусов. Изначально, Трафкинду эта идея очень понравилась. Но, немного поразмыслив, он обозвал её «очередными полумерами», и представил мне свою версию, в виде «красивой многоходовочки».
Суть «многоходовочки» заключалась в том, чтобы в один из выходных дней, посадить в уютные министерские кабинеты настоящих страусов. По его мнению, этот хитрый манёвр должен начисто сбить с толку страусов-министров: Приехав утром на работу, и увидев занятые кресла, они просто решат, что перепутали маршрут. Бедолагам ничего более не останется, как поторопиться на страусиную ферму, чтобы занять места поближе к кормушке.
Мой вопрос «И что потом?», похоже, изрядно удивил Трафкинда. С явной досадой оттого, что приходится разъяснять столь очевидные вещи, он довольно красочно описал мне, как бывшие министры будут вальяжно расхаживать по загону, свысока поглядывая на нас из-за сетки-рабицы, и клевать люцерну. Я не мог отрицать изящности такого плана, но по своему мягкосердечию, нашёл его несколько жестоким - ведь страус, как-никак, всеядная птица… можно было б добавить и рыбной муки…
Кстати, и на шахматной доске к этому времени сложилась весьма неоднозначная ситуация: белый король стоял на “a-1”, а чёрный на “h-8”. Остальные фигуры полностью отсутствовали. Поняв, что на обстановку следует взглянуть под другим углом, мы решили продолжить наш разговор в воскресенье, в боулинг-клубе. Уверен: мы на грани прорывного решения. Только бы журналисты ни о чём не пронюхали раньше времени…
Фредди, придди.
Мы с Трафкиндом пили водку и чихали. Это было у него на кухне. Водку мы пили «за окончание ремонта», по тому же поводу и чихали: Дабы не портить атмосферу, хозяин заменил курительный табак нюхательным. Я быстро освоил эту его новацию (тем паче - на кухне было куда теплей, чем на балконе).
Трафкинд чихал мелко и быстро. После каждой серии чихов, он крякал, и по-рыбьи выпучившись на меня, говорил: «Хорошо!». Я же, наоборот – долго хватал ртом воздух, и в конце концов, рявкал так, что дребезжала вся посуда... а вместо пожелания здоровья, всякий раз слышал восторженный возглас: «Как оно?!»...
Где-то, около полуночи, к нам заходила соседка, чтобы поинтересоваться – всё ли у нас в порядке, и не нужна ли нам «скорая помощь»… Она исчезла так же быстро, как появилась, проигнорировав все комплименты, и просьбы «присоединяться».
Между тем, наша застольная беседа приобрела какой-то путаный характер. В то время, как я, довольно внятно излагал своё убеждение в том, что лишь материя – основа всего сущего на Земле, Травкинд толковал мне что-то о загробном мире и бессмертии души. А для немедленного разрешения спора предлагал, тотчас же, произвести спиритический сеанс. Мой протест, выраженный неуверенным восклицанием «Но мы пьяны…», он цинично назвал «голимой чушью», аргументируя свой тезис тем, что «Чих – якобы – прочищает мозги»…
Почему-то, решили вызвать Фредди Меркьюри. Трафкинд, обозвав разделочную доску невнятным словом «Уиджи», бросил её посреди стола... Потом, за неимением свечи, зажёг газовую плиту, и выключил свет… Мы три раза шёпотом произнесли «Фредди, придди», и принялись ждать… И, не знаю точно, через какое время, в районе холодильника возник размытый силуэт человека… По мере того, как он постепенно приобретал чёткие очертания, мы всё больше убеждались, что это совсем не Фредди Меркьюри!...
Перед нами, в большой рубахе-косоворотке, подпоясанной узким ремешком, стоял Лев Троцкий! Теоретик IV-го интернационала хитровато глядел на нас сквозь свои круглые очёчки, ничуть не смущаясь тем, что в голове его торчит ледоруб. В левой руке он держал за шею пёструю курицу, а в правой – здоровенный тесак.
«А где же Фредди?» - невольно вырвалось у меня. «В преисподней» - невозмутимо ответил Лев Давидович. «Это ты всё испортил!... говорил – не смей чихать!» - шипел, где-то слева, Трафкинд... но у меня уже созрел следующий вопрос: «С каким счётом сыграет «Зенит» против «Челси»?». «Три – один» - отвечал растлитель Коминтерна…
Тут, очевидно поняв, что зря теряет время, мой друг тоже влез в беседу со своим вопросом (коим я был поражён более, чем самим появлением Троцкого): «Ответит ли Зоюшка мне своей благосклонностью?»… К сожалению, ответа мы не расслышали, так как в квартиру ввалились люди в белых халатах, и с марлевыми повязками на лицах. Они бесцеремонно уложили нас на носилки, ввели какую-то инъекцию, и потащили в неизвестном направлении…
Под мерное покачивание ложа, моё сознание плавно затягивалось мягкой пеленой… Телеграфной лентой, в голове ползли сенсационные заголовки моих будущих статей: «Тайна убийства Троцкого окончательно раскрыта!»… «Меркадер застал свою жертву в курятнике!»... А осколок закоренелого материалиста внутри меня визжал: «Первым делом - в букмекерскую контору!»
Теория времени
На днях обедали у Трафкинда. А после – пили вино, и играли в покер. Мне в тот вечер не очень-то везло. К тому же, оппонент постоянно сбивал меня с толку своими рассуждениями. Так, поднимая в очередной раз ставку, он заявил, что вполне способен замедлить (и, даже, остановить!) течение времени. Дескать, для этого требуется, всего лишь - с очень большой скоростью - двигаться на запад.
Я же в это время имел на руках: «Две пары»; подозрение, что Трафкинд блефует; и ощутимую сумму проигрыша. В связи с только что услышанной теорией, у меня возник логичный вопрос: «А нельзя ли двинуться туда прямо сейчас, чтобы вернуться на пару часов назад?». Который я и озвучил. «Нет ничего проще» – ответил Трафкинд. И, подумав, предложил сначала доиграть партию… он – де – не намерен лететь со мной в Лиссабон. Это безапелляционное заявление окончательно убедило меня в том, что мой соперник блефует. Я уравнял кон, и вскрыл свои карты… Трафкинд крякнул, и побил мои «Пары» своим «Каре».
Как раз в это время у него состоялся телефонный разговор, во время которого он, имея жалкий вид, всё время повторял: «Скоро буду, дорогая». Я сразу понял, что моего приятеля дома ждёт семейная ссора, и, чисто из желания помочь, поделился с ним очень интересной идеей. Она основывалась на том, что – если взглянуть на карту – дом Трафкинда расположен, как раз, к востоку от моего. Следовательно, продвигаясь в замедленном темпе, он сможет значительно ускорить время, и окажется дома к самому концу скандала!... Трафкинд ушёл окрылённый, забыв справиться о своём выигрыше.
