Подойди ко мне,
прикоснись ко мне,
Шоры сбрось мои
и порежь постромку.
Без оглядки мчись
на лихом коне,
Вместе с ним свались
за земную кромку.

Я тебе одной
и слуга, и страж.
Ведомо, о чем
все мольбы и крики:
Голубь-почтальон
в райский ваш шалаш
Ночью залетел
в траурной тунике.

В клочьях в кулаках
шелк стал серебром,
И часы с песком
скорбь свалила набок.
Если под землей
он с твоим кольцом,
То и нам с тобой
путь на встречу хлябям.

2024
Психофотороз

Я ветер околдованный, в колодках
Блюду изночницу с бельмом в глазу.
Всю каторжную робу съели плётки
И рёбра тонкие вот-вот сгрызут.

Две арки белоснежные до хруста
Я стиснула, чтоб крик не проскочил.
Упал мой порщик выжатый без чувства:
Он бабье мужество не пережил.

Мной отравились кожаные плётки –
Ведите пытчика с хлыстом стальным.
Я крик ловлю тугим капканом глотки –
Не вырвать живодёрам никаким…

Я пытался оказать поддержку августу.
Даже пытался родиться чуть позже.
Но это просто скотный двор авгиев —
навсегда как всегда:
В осени, как в навозе,
захлебнутся звезды.
Плечи станут мерзнуть без четверти девять,
А в полночь пухленькие ручки деток
покроются шалями бальзаковского возраста.
И воздух станет прост и непоэтичен.
Просто идешь и просто мерзнешь,
окутанный просто воздухом.
Июльское солнце плавится и в сентябре растекается
по веткам.
Осень.
Да.
Но какого хрена?

5.9.24
Психофотороз

В ее глазах сверкнули блестки
И, поглядевши на серсо,
Она поправила прическу
И прошептала: «Вот и всё!»
Н.Я.Агнивцев

Твердят, что у меня давление:
Я вижу искры в этой мгле.
Узлом манжеты усмирения
Связали на моем крыле.

Но это светлячки хрустальные
Над гладью мангровых болот
Вьют экзерсисы ритуальные
Под звуки иноземных нот.

Проспектами столькотолетия
Кроваво-красных октябрей,
Нероны, на века воспетые,
Перерождаются в царей.

Но в марафоне сансарическом
Вставляют палку в колесо
Телеге этой демонической
Любители игры в серсо.

Ночь на 12.09.24
Психофотороз