Проникнут с дождями в кварталов сонливость
Истории древних земных городов,
И нового шага скупая наивность
Вольётся в брусчатку пустынных дворов…

Заглянем тихонько в одно из окошек,
С обшарпанной рамой и мутным стеклом…
Там странная пара в пижамах в горошек
Вдвоём коротали вечерню тайком…

Беседу вели задушевно и чинно –
Девчонка болтала ногами в носках,
А рядом на стуле крылатый мужчина
С каким-то изяществом в тонких руках…

Он многое знал и охотно делился
С пытливой девчонкой богатством своим:
С Колумбом бродил вечерами у пирса
И видел, как строился в древности Рим…

Принёс майонезную баночку мёда,
Который в ближайших лесах собирал,
И плошку сметаны для чувства полёта
С собой прихватил, намечая привал…

«А папа опять заявился «под мухой»,
И мама сожгла сковородку котлет…
Ты мне посоветуй, как сладить с разрухой,
И к Свету добыть благодатный билет?»

«В шесть лет у тебя непростые проблемы…
А если мы Сказки начнём сочинять?
Пускай Волшебство исподволь… внутривенно
В сердцах у родных отчеканит печать…

Очнутся – я знаю – они от мороза,
Который в их душах свернулся клубком,
И сбросят рутину с семейного воза,
Чтоб счастье вселилось в покинутый дом…»

«Отлично, Хранитель – писать я умею,
И сказки теснятся в моей голове…
Когда ты явился, я стала сильнее
От наших прогулок по Синей Траве…»

Под сердцем устроился Маленький Кит –
Я слышу его осторожные мысли
О том, как звезда над малышкой парит,
И нежные крылья у края зависли…

Ему незнакомы пока города,
Неведом ему полнолуния трепет,
Но слышит мой кит в глубине иногда,
Как сказками дышит над крышами Ветер…

И первое слово касанием губ
Мой Маленький Кит осторожно смакует,
И пусть впечатлением в воздухе скуп
Неведомый мир завитушек и струек…

Он видит такие загадки вокруг,
Такое движение тайных течений,
Что флейты рождается вкрадчивый звук,
И краски внимают наброскам Значений…

Киту интересно, как я говорю,
И робко порой отвечает движеньем
В свободном скольжении к светлому дню,
Готовый Богов подчиниться решенью…

Мой Маленький Кит по ночам говорит,
И сны наполняются спектрами сердца,
И слышен Хранителя радостный всхлип,
И Святость качает в руках полотенце…

Мой Маленький Кит, не тревожься во мне –
Навеки теперь пролегают дороги
Единой тропой из Легенды вовне,
И смотрят нам вслед вездесущие Боги…

Нефритовый Мальчик в далёком ущелье
Когда-то с отцом-чабаном проживал,
Ходил к водопаду, который с весельем
Лица отражал вдохновенный овал…

А Мальчик пытался секреты рожденья
Постичь, понимая, что он и отец
Совсем не похожи, и зрели сомненья:
Родня ли мальчишке погонщик овец?

Однажды, во время прогулки по склонам
Забрался Нефритовый Мальчик в места,
Которые были совсем незнакомы,
Где скал поразила его красота…

А тут припустил разухабистый дождик,
И Мальчик укрытие начал искать…
А вот и пещера, где мог бы заложник
Дождя миновать вездесущую рать…

Вошёл он под своды глубокой пещеры,
В которой царил тишины полумрак,
И тут появились две синие сферы,
Как некой системы таинственной знак…

Они углублялись всё дальше от входа,
И Мальчик за ними шагал не спеша…
Какие загадки иного народа
Хранила здесь ветхости древней душа?

Достигли они нереального зала,
Где свод подпирали колонны в цепях,
А в центре на троне в парче восседала
Прекрасная Жрица в плаще на плечах…

Нефритовый лик улыбался учтиво,
Глаза изучали пришельца извне…
Хозяйка была нереально красива,
Как цвет эдельвейса на влажной траве…

«Мне трудно поверить, что ты навещаешь
Меня этим утром под шорох дождя –
Смутил мотылёк, прилетающий к чаю
Который узор на крылах поменял…»

«Моя Госпожа, я не ведаю страха,
Но мне не знакомы ни Ваши черты,
Ни весь аскетизм, что доступен монахам,
Укрывший Ваш трон от мирской суеты…

Позвольте спросить, Досточтимая Жрица,
Зачем Вы укрылись от взоров людей?
Я маленький мальчик – простая синица
Среди этих древних суровых камней…»

«Но ты мне приходишься сыном по крови –
Посмела я крепко влюбиться давно,
Но Горный Владыка, нахмуривши брови,
В сердцах разорвал у Судьбы Полотно…

Отец твой теперь охраняет подходы
К заветной пещере, укрывшей меня,
И только дождя перезвоны и Коды
Портал открывают в преддверии дня…

Чтоб мы были вместе и жили спокойно,
Ты должен пробраться в Ущелие Львов…
Там Горный Владыка живёт непристойно
Среди подносимых народом даров…

В ларце под подушкой хранится от взоров
Судьбы Полотно, чей нарушен узор…
Тебе предстоит, по возможности споро,
Заштопать куски, уничтожив раздор…»

Рассказ мой недолгий, короче событий,
Которые Мальчик сумел превозмочь –
В пути совершил он немало открытий
И львов победил, изгоняя их прочь…

А Горный Владыка увлёкся пирами…
Нефритовый Мальчик пробрался к ларцу
И вскрыл его дверцу, себя не поранив,
С молитвой немой обратившись к Творцу…

Он ловко орудовал острой иголкой
И сшил Полотно по разрыву легко…
Теперь нужно вышить узор для потомков…
Лишь Месяц стоял за окном высоко…

Последние линии и завиточки...
Но грозный хозяин шагнул на порог…
«Да как ты посмел? Разорву на платочки!!!
Но холодно… зябко… я сердцем продрог…»

Нефритовый Мальчик спешил и старался,
А Горный Владыка, шипя, наступал…
Последние линии вышили пальцы –
Хозяин исчез, источая оскал…

Живут и не тужат теперь в этих землях
Герои рассказа счастливой семьёй,
А горы по-прежнему нехотя дремлют,
И стелется Время по камню струёй…

Твой Лунный характер доводит до комы,
Когда на балконе тихонько поёшь…
И вроде слова до озноба знакомы,
Но память бунтует, как выпавший нож…

И вижу, как Ветер меняет потоки,
Как лунная кромка стремится к тебе,
В прострации флюгер скрипит одинокий,
И кошка шипит на кирпичной трубе…

Тебя не смущают все эти симптомы –
Ты просишь подать из батиста берет…
И выглядит город уже по-другому,
Грифона приняв на ночной парапет…

Но ты не становишься вмиг отстранённой…
Сжимая волнительно в пальцах ладонь,
Я чувствую лунный порыв, устремлённый
До самого сердца, как страсти огонь…

Летим на грифоне всё выше и выше,
Но ты продолжаешь тихонечко петь,
И гладью платочек с пророчеством вышит,
И Время сжимается в беге на треть…

Спустившись к пруду, где соцветия лилий
В ночной тишине отстранённо звенят,
Ты вместе скрепляешь изящество линий
У лунных лучей, ниспадавших до пят…

И вот предо мною ночная царица,
И спит полумесяц в твоих волосах
И сам Небосвод к горизонту клонится,
И Вечность качает сердца на весах…

Я знал, что жена у меня непростая,
Но этот обряд я постиг до конца,
И, древние свитки ночами читая,
Я чувствую Предков в огранке кольца…

Здесь пахло дождём и запястьями Неба,
Промокшей малиной в прозрачной росе…
И торкался ветер под окнами слепо,
Звеня осторожно в ажурной листве…

Последствия пары вчерашних бокалов –
Я чувствовал запах на робких губах,
Но ты, забавляясь, от рук убегала,
Оставшись видением в призрачных снах…

Наивна слегка и по-детски забавна,
Но плавилось тело в порывах страстей,
И чувства ночами писались с заглавной,
Безумством пленяясь червовых мастей…

Терялась порой в катаклизмах волнений,
Но вновь возрождалась из пены морской,
И падал Герой перед ней на колени
И птахой летел над мирской суетой…

Легко поднимался на выручку сирых
И Неба запястий ловил аромат,
Соратников вновь посещая могилы,
Беседовал с ними, как верный собрат…

Он сам не заметил отросшие крылья –
Прохожий на тракте на них указал –
И стало Пророчество древнее былью,
Внесённое старцем одним в мадригал…

Улягутся страсти и твой кабальеро,
Взойдёт на обитый в атлас эшафот…
И бледные губы прошепчут несмело,
Что двое верхами отправятся вброд…

На верхней ступеньке сидел полукровка,
Пытаясь закон биссектрис доказать…
Пегас на площадке ажурной подковкой
Топтал осуждённо немую тетрадь…

Трёхмерные шахматы тускло мерцали…
Стратегия в партии мне удалась…
Старушка с авоськой с клюкою из стали
Истошно крестилась на эту напасть…

Хранитель наслал на проигранный сектор
Цветного тумана с фигурой слона,
Но я прошептал, что знакомый коллектор
Достанет его и с глубокого дна…

Он горько вздохнул, убирая фигуру,
Посетовал опыту в жарких боях,
А я улыбался, лаская фактуру
Серебряной гарды с резьбой на краях…

«Проиграна партия – нечего спорить…
Зато от тетрадки остались клочки» --
Вздохнул мой посланник, лишившийся воли
Меня ограждать от зелёной тоски…

Я волен теперь по нескошенным травам
Отправиться в путь до усадьбы в цветах,
Где Время читает иные уставы,
Ресниц ожидая нечаянный взмах…

Где мерно вздымается грудь у распятья,
И теплится в лампе настольной фитиль,
Где дочь облачится в зелёное платье,
И будет искриться на башенке шпиль…

Любимая кружку подаст расписную,
Коснётся горячей ладонью плеча,
И я окунусь в эту реку земную,
И латы запру на четыре ключа…

Повеет в саду на заре чабрецом,
В груди защемит от нахлынувшей грусти,
И только сверчок под дубовым крыльцом
Просторы полей в подреберье пропустит…

Прольётся над крышей покатой звезда
И станет так радостно в замершем сердце,
Что вышит над речкой туман иногда,
И Счастье струится в поля полотенцем…

Я тоже важнейшая в жизни деталь,
Хоть маленький винтик огромной Вселенной…
Изведавший Родины светлую даль --
В её расположен сейчас Переменной…

И будет в окошко скрестись звездопад,
Когда задремлю на сухом сеновале,
И Вечность восьмёркой свернёт циферблат,
И облако месяцем в небе огладит…

На лапах Грифона спустившись сюда,
Тревожить сердца сновидения будут…
Забыв суету в неземных городах,
Сомненья коснутся, подобные Чуду…

Отброшу решительно эту напасть –
Сподручней без них выходить на дорогу,
Заранее в сумку с пожитками класть
Ржаную краюху с молитвою к Богу…

Всё это родная моя сторона,
Всё это знакомые с детства тропинки:
И вид поутру из проёма окна,
И в соке берёзовом звонкие льдинки…

Запахло антоновкой в мрачном подвале –
Мерещится снова скорее всего,
Но мысли в прошедшее властно позвали,
И образ явился отца моего…

Напротив стена заискрилась, как пламя,
И с шорохом вскрылся Вселенский Портал,
В котором предстала, шагнув через камень,
Нубийка в шелках, расточая сандал…

«Совет, проходивший в Фарфоровом Замке,
Решение принял простить гордеца…
Ты Силой Великой выходишь за рамки
И станешь Владыкой Седьмого Кольца…»

Она протянула Антоновки тяжесть,
И я осторожно её надкусил…
И кто бы сказал, что подобное свяжешь
С цепями, упавшими в грязный настил…

И тут за плечами почувствовал Силу,
Не веря возникшим крылам на спине…
И страх перед смертью навеки покинул,
Стекая песком по щербатой стене…

Нубийка ушла, помахав напоследок,
А я облачился в доспехи и шлем,
В душе сохраняя из прошлого слепок
Страны моей мирной серьёзных проблем…

Я Воин от Бога! И Свет Вдохновенный
Опора моя на тяжёлом пути,
И, с треском решётки ломая коленом,
Я вышел на волю Бойцом во плоти…

Дорога моя через Вечность проходит –
Являться на выручку послан удел,
И Нечисти время теперь на исходе,
Поскольку Поэт до оскомины смел…

Ты пахнешь ирисками в утренний час,
Когда поднимается солнце над крышей,
И в вазе мимоза меняет окрас,
И мамину тюль сквозняками колышет…

Ты тянешься сладко, руками всплеснув,
Глаза протираешь и смотришь с улыбкой…
Ворчишь еле слышно, что сон твой вспугнул,
Что скрипнул в саду деревянной калиткой…

«Ходил я за грушами – мне не спалось –
Готовил сюрприз к твоему пробужденью…
Сейчас почитаю, как сказочный Гость
Ловил сновидений цветные мгновенья…»

И сев «по-турецки» на нашу постель,
Ты ешь с аппетитом ту спелую грушу,
Которую выбрал для завтрака Лель,
Готовая мужа любимого слушать…

Ты щуришься, впав удовольствиям в плен,
Киваешь под ритмом размеренных строчек,
И капает сок на изгибы колен,
А я подаю в незабудках платочек…

Я даже не мог о подобном мечтать,
Я много бродил по другим измереньям,
Записывал мысли шальные в тетрадь,
По Вере служа мне доставшимся перьям…

Крыла не мешают по-прежнему жить,
И остры клинки за сандаловой дверцей,
Но только Судьбы Путеводная Нить
Меня провела сквозь законы инерций…

Дарован Богами Вселенский Покой
И топот в гостиной оравы детишек…
Ворвались… И, их обнимая рукой,
Находишь конфеты в карманах штанишек…

Мы будем каштаны с тобой запекать
На стружках сандала и веточках вяза,
И небо разбросит над сквериком гладь,
И я откровенничать стану обязан…

Признаюсь, как дрожь пробивает, едва
Твои раздаются шаги за окошком,
Дышать забываю и, скомкав слова,
Сержусь не всерьёз на тебя, понарошку…

И вроде чертами не блещешь в кино,
И вроде бы возраст уже не девичий,
Но Чудо влетает, с приходом, в окно,
И радостно гомон врывается птичий…

Я вижу за образом девочки лик,
И томные стоны под сводами спальни
Внушают, что мир изменятся привык:
И сладок бывает… и в меру скандальный…

Очищу каштан, опуская в ладонь
Горячее ядрышко с вкрадчивым вкусом,
И в скверике робко займётся гармонь,
И будут терзать нас ночами искусы…

Мы так изучили друг друга с тобой,
Что можем понять о желаньях по взмаху,
Когда над подушками купол земной
Смыкается, с тела срывая рубаху…

И где-то рычит за Мембраною Зверь,
И где-то Грифон пролетает над крышей,
Но кончилось Время Разлук и Потерь,
И дерзкий Хранитель экслибрисы вышил…

Изящной рукой проведёшь по щеке,
И скромной улыбкой, как светом, одаришь,
Русалка всплеснёт плавником на реке,
Едва остужая симптомы пожарищ…