(формулу "ЛГ не =автор" не забываем)

Ни врагу, ни другу невозможно
Рассказать о жарких темных снах,
Об огне, сжигающем подкожно
И себя ласкающих руках.
Сколько раз он крался, потаенно,
Изменяя лица, имена!
О, какой была ты утоленной,
Засыпая в комнате одна...
А на утро, чтоб не догадался
Ни один мужской пытливый взгляд,
Что в тебе, как в Еве, возрождался
Этой ночью, древний, сладкий ад,
Будешь холодна и деловита,
Запахнешь плотнее пальтецо.
Но тоска, так тщательно укрыта,
Горькой складкой ляжет на лицо.

Куда пропали снегири?
А в детстве было их немало,
Я помню, стайка их слетала
С рябины гроздьями зари.

В безмолвной графике зимы
Они дарили праздник цвета
Боясь вспугнуть, на чудо это
Смотрели, замирая, мы.

Как незаметно все ушло,
Давно ли были санки с горки,
Мы были Таньки, Ленки, Борьки,
А время медленно текло,

И каждый день хранил секрет.
Оберегая нас от спешки,
И белки брали с рук орешки,
И снегирями снег согрет.

Теперь не мы, а время мчит
За нами с горки. Часто снится
Из детства розовая птица.
Но не поет уже. Молчит.

Новогодняя история

К чему вся эта суета?
Гирлянды, ёлки, побрякушки,
И новогодние частушки,
И до рассвета топота
Под русский рок иль африканский...
Я снова встречу по-спартански:
Две стопки водки, бутерброд.
Ну, здравствуй, следующий год,
Без обещаний и пророчеств.
Я - лишь одно из одиночеств.
Не жарю я и не пеку,
И стрелок бег не стерегу.
Давно не верю в чудеса...
Двенадцать. Что за голоса
За дверью? Кто звонит ко мне?
О, Боже! Принц! И на коне!
А я почти что не одета...
Одна холодная котлета
Осталась с ужина... Мой принц!
Не ожидала этот блиц...
Ах, что мне делать, наконец?
Моя квартира - не дворец...
Он слез с коня, спросил устало: -
"Ты, что ли, принца пожелала?
Мне Дед Мороз прислал заказ.
Большая очередь на нас...
Вот, распишись. Постель готова?
На бонус - вот тебе подкова.
Взамен - шашлык и коньячок..."
Чуть не попавшись на крючок,
Тут я опомнилась - Ты кто?
Ты Казанова? Конь в пальто?
Не нужен принц мне по расписке!
Хоть даже первой буду в списке.
Мне не нужны твои листы,
Где по квитанции мечты!
Принц, зубом цыкнув, ускакал.
Мошенник, циник и нахал!
Стегать тебя и в хвост и в гриву...
Я никому не говорила,
Как разузнали о мечте
Разнообразные не те?
Морозу, правда, я писала,
Да принцев, видно, слишком, мало...
Вот и прислали суррогат.
А деньги не вернут назад!
Лишь в сказках Золушкам везёт,
Да тем, кто верит в Новый год...

Всё ж загляну в почтовый ящик.
А вдруг ответил настоящий?

... И однажды случится, и выйду на солнечный свет,
После долгих блужданий, ошибок и поисков счастья,
К роднику, где не будет ни слез, ни придуманных бед,
На цветном берегу, где смогу, наконец-то, припасть я

К новым краскам и звукам, и к шелесту книжных страниц,
Где ты, встретив меня, поведешь и уже не отпустишь.
Я пойду, и забудутся маски скучающих лиц,
Лабиринты зимы и её черно- белая пустошь.

Дай же знак, подскажи,где тебя проводник мой, найти?
На тропинках каких мне искать перекрёсток с тобою.
Чтобы время не стерло все наши шаги на пути,
Чтобы встреча однажды случилась и стала судьбою? .

Проведи меня
Через эту ночь
Через этот снег,
Через этот сон.
Только знак огня
Сможет здесь помочь.
Вспыхнет оберег,
Ослепит всех сов,
Отпугнет волков
И покажет путь
К ледяной реке,
К золотой звезде,
Что вела волхвов,
Где лишь шаг шагнуть
Да припасть к руке -
И не быть беде...

В честь рожденья дня
Разбуди меня.

Утром проснёшься - и сразу вечер,
День утекает в ночь,
Сумрак осенний кладет на плечи.
Господи, как помочь
Солнцу вернуться на небо это,
Радости в этот дом,
Чтоб мотыльтками впорхнуло лето,
А не покрылось льдом...
Жмутся к роялю в испуге тени,
Скрипка в углу молчит.
К строкам забытых стихотворений
Не подобрать ключи...
...Слышишь? Так близко вода живая
Бьётся о твердый наст.
Это любовь, все замки срывая,
Снова спасает нас.

А кажется, все было так недавно -
Лесов осенних праздничная медь,
И лист летел замеденно и плавно,
Но проследить глазами не успеть
Момент отрыва, место приземленья
И то предощущение зимы,
Когда пейзаж ещё без измененья,
Но ветер в нем другой, и свет, и мы,
Незримо перешедшие границу,
Где слово, шелестя, слетает с губ,
Ложится зимним холодом на лица,
И обрывает голос медных труб.

О чем с тобой мы будем говорить,
Когда зима коснётся наших окон,
Укроет город в плотный белый кокон
И тишины серебряная нить
Повиснет паутинкой на стекле,
И холодом дохнет с поблекших улиц?
Над книгою раскрытою, сутулясь,
Услужливая лампа на столе
Предложит ли невнятеый диалог
О выдуманном гением сюжете.
О модном и раскрученном поэте?
Что автор смог, а что совсем не смог.
Приёмник, телевизор, интернет
Разрушат ли опасное молчанье?
И маятника мерное качанье
У нас отнимет сколько дней и лет?
А, может быть, спасенье в тишине,
В забытом всепрощающем движеньи
Твоей руки к моей?
Одно мгновенье
Растопит зимний лёд в тебе... Во мне...

Утрачен смысл, запутаны слова,
Всё заблудилось в хаосе движений,
От снов вчерашних пухнет голова.
Статистика растёт умалишений
В колонках перепуганных газет.
Иных уж нет, а те уже далече.
Мы в запертом туннеле ищем свет,
А время нас не лечит, а калечит.
Когда же мы утратили тот мир,
Где тишина как музыка звучала,
А лес играл божественный клавир?
Где нашего предательства начало?
Наивные, мы верили - Земля
Простит и оправдает и смирится,
Отдав на растерзание синицу,
И в небе золотого журавля.
Но тишину сменила пустота.
Ослепли мы, оглохли, онемели.
И души в маски белые одели,
Не разглядев распятого Христа.

В осеннем медленном круженьи
День погружается в туман,
И лепестки сложил фонтан.
Стерев остатки отражений,
Вода теряет берега,
Перетекая в бесконечность.
Пейзаж обрел недолговечность
Рисунка мелом. В нем река,
Машины, люди – все обманно,
Все лишено первооснов.
Быть может, это самый странный
Из всех моих осенних снов,
Где город, щурясь желтоглазо,
С мостов плывущих смотрит вниз.
А дождь над городом повис,
Как недосказанная фраза.

А дальше в укромной каюте, вдвоем,

В двухместной каюте, увы, без окна,

Казалось, что мы никуда не плывем,

Ни с места — такая была тишина.

Александр Кушнер


И стихло все. Ушли за грани стен

Хмельные звуки праздника и моря.

И мы, с веленьем случая не споря,

Самозабвенно приняли свой плен

И тихий диалог ночной вели,

Себе позволив роскошь откровенья,

И потеряло прежнее значенье,

В каком порту коснемся мы земли,

Что будет дальше – годы или дни,

В пространстве нашей маленькой каюты

У вечности отобраны минуты,

И мы с тобой как в космосе одни.

И два дыханья смешаны в одно,

И губ и рук всесильно притяженье,

И чьим-то неразгаданным решеньем

Запущено судьбы веретено

И плыл паром созвездием огней,

Рассвет вставал над линией причала,

Где финская столица нас встречала,

Но мы уже не думали о ней.

В Санкт-Петербурге есть Приморский парк Победы, где в его глубине среди деревьев находится Лебединый пруд - красивейшее зрелище, где живут белые лебеди.

Играет осень музыку дождей
На тонких струнах веточек ольховых,
Едва касаясь каплями листов их,
А на пруду - круженье лебедей.

Как здесь вода чиста и глубока,
В ней облаков неспешное движенье,
И не понять в прозрачном отраженье -
Где лебеди плывут, где облака.

То разойдутся, то сойдутся в круг,
А то скользят, как в танце, вереницей,
Как будто стайка девушек кружится,
Кораблики сложив из крыльев-рук.

Вот тихий всплеск, и легкий взмах крыла,
И гибкой шеи плавное движенье -
В осеннем храме белых жриц служенье,
Где кленов золотые купола.

Мой светлый праздник - Лебединый пруд!
Я, как в тайник, сюда несу печали,
Я знаю, верю - грусть моих молчаний
Здесь так же молча примут и поймут.

Здесь нет суда друзей или врагов,
Я здесь судима небом лишь единым,
Пред этим белым танцем лебединым,
У этих тихих светлых берегов...

С милым и в шалаше рай...

Положить бы сейчас себе на колени
Твою голову, гладить по волосам,
Чтобы ты в блаженстве смиренной лени
Позабыл о дани земным часам,
И усталость снимать с тебя слой за слоем,
Льдинки старых обид растопить теплом
В этот час единенья, любви, покоя,
Ты бы снова почувствовал: мы – вдвоем.
И слова не нужны, только губы, руки...
В лабиринте улиц укрыв шалаш,
Город тихо отступит, притушит звуки,
Путь открыв на небесный седьмой этаж.

Словно древний иконный лик,
В обновленную раму вставленный,
Созывает на свой пикник
Плес, распроданный и прославленный.

Где извечный царил покой,
Левитановской кистью схваченный,
Там ступени блестят доской,
Полированной и залаченной.

Сколько стоит твой свет берез,
И закаты над Волгой вечером?
Может, прав ты, старинный Плес,
Ничего не бывает вечного...

Изменили тебя века,
Да с размахом, да по-купечески,
Но все так же светла река,
И в ромашках поют кузнечики,

Словно лебеди, облака
Задевают березы крыльями...
И, как штамп, на стволе рука
Чья-то вырезала - ЗДЕСЬ БЫЛИ МЫ.

Нет, не весна. Предчувствие весны.
Под снегом сонность трав в незрелых зернах,
Теплей оттенок тонких льдин озерных
И ярче невесомость тишины.

Еще усталость зимняя жива,
Но хочется вдохнуть, расправив плечи,
Сменить пальто на что-нибудь полегче,
И просятся на музыку слова.

Нет, не стихи. Предчувствие строки,
Пока еще неясное томленье...
Затакт любви, где взгляд, и удивленье,
И тихое касание руки...

Нет, я в тебя еще не влюблена,
Но каждый раз ищу в толпе глазами,
И мы с тобой пока не знаем сами,
Что на двоих одна теперь весна.

Когда художник набирает цвет
Над белизной холста на кончик кисти,
Какой он ищет спрятанный секрет,
Каких ещё природой скрытых истин?
Она, творя привычно чудеса,
К его попыткам будет равнодушна,
Но на цветке проявится роса,
А бабочка с него вспорхнет воздушно,
Узором крыльев взгляд заворожив,
И растворится, став воспоминанием.
Так времени цветные миражи
Разбудят снова дерзкое желанье
Мгновенье на лету остановить,
Его наполнить собственным дыханьем,
И, уловив связующую нить
Меж крохотным цветком и мирозданьем,
Создать свой мир подобно божеству,
Где будут петь невиданные птицы,
И бабочка захочет возвратиться
И лепестком присядет на траву.

М. М.

Расскажи мне про Крым, я люблю эти слушать рассказы,
Про багряный сумах и осеннюю шкуру холмов,
Где корнями сплелись вековые платаны и вязы
И еще не остыли следы олимпийских богов.

Расскажи мне про море

и розовый облачный город,
Что плывет на закате над пенистой темной волной,
И какие легенды хранят молчаливые горы
И какое вино освежает в полуденный зной.

Этот край голубой для меня и любовь и разлука,
Буду слушать рассказ, но печаль от тебя утаю,
Только крепче сожму твои сильные теплые руки,
Ты по этому знаку поймешь, как тебя я люблю.

В этом городе снов
И далеких забытых преданий,
Голубых островов,
Сквозь века прорастающих зданий,
В этом городе битв
С гордым профилем каменных башен,
И мечей и молитв
Каждый век был прекрасен и страшен.
Но над всей суетой
Смены флагов, границ и наречий
Запах сосен густой
Во спасенье да будет извечен!
Только б ветер морской
Овевал молчаливые скалы,
Да над звонкой рекой
Не умолкла бы песнь Калевалы...

Когда с ветвей спадёт листва,
А снег задержится в дороге,
День у предзимья на пороге
Вмиг обесценит все слова.
Лиловый сумрак распахнет,
Как дверь в шестое измеренье,
А в нем иные слух и зрение,
В нем стайка птиц - цепочка нот,
Изгиб реки - басовый ключ,
Сухой тростник - гобой и флейта,
Во влажных сгустках фиолета
Скользнет смычком скрипичным луч.
Забыв намеченный маршрут,
Шагну и стану светом, нотой,
За незнакомым поворотом
Затихнет мерный шаг минут,
И смерти нет, а есть полет
Над бесконечным звёздным полем...
В последний миг последней боли
Дай, Боже, мне такой уход.

Ноябрь - как пасынок у года,
От ярких красок отрешен,
Стоит, накинув капюшон,
В плаще из тусклой непогоды.
Он не любим, что ждать ему?
Ни дочери, и не подруги,
Он лишь одиннадцатый в круге,
Не интересен никому.
Но как его печальный взгдяд
Бывает нежен и задумчив,
Когда серебряные тучи
Над лесом замершим парят.
Какой поэзии полны,
Непритязательны, неброски,
Его пейзажные наброски
Дождя, тумана, тишины.
Он их раздаривать готов,
Без жажды славы и награды,
Но снова все ему не рады,
Бросая взгляд из-под зонтов.

Стучится день в окно - весна, весна!
Проснись, открой глаза, отдерни шторы,
Под звонкие капели переборы
Какое солнце льется из окна!
На теплых розовеющих стволах
Какая вязь ложится нежной тенью,
И заполняет каждое мгновенье
Бесхитростное пенье малых птах.
О поспеши, природа так щедра!
Не упускай ее даров бесценных,
И новый день монетой неразменной
Тебя научит мудрости добра.

Заиндевевший воздух февраля,
Изгиб Невы холодный и надменный.
Ты снова ждешь в погоде перемены,
Но вьюги нам синоптики сулят.

И в гололед врастает Петербург,
На тротуарах снежные торосы.
Зима, зима… Какие тут вопросы?
Но вот в лицо рванется ветер вдруг,

Чужая память фокус наведет
Сквозь пласт времен на мертвый снег блокады,
Под опаленным небом Ленинграда
Он ждет, что снова кто-то упадет.

Быть может, здесь, по этому пути,
Шагал мой дед к военному заводу...
Откуда были силы у народа
На запределье выжить и дойти? –

Беззубый дом с оскалом этажей –
Бомбежки след иль остов недостроя?
Какую правду город приоткроет?
Что голод был, но не было бомжей,

И время, повернув меня к войне,
Добавит штрих картине завершенной -
Снегоуборщик, снегом занесенный,
Как беспризорник, мёрзнет в стороне.

Слышишь? Это Зима
Запрягает белых коней.
Вьюжит белая тьма,
Заметая следы саней.
А за ними летит
Белоглазая ночь – Сова.
Если кто-то в пути –
Берегись его голова.
И над лесом, над полем, над городом
Распуская седые бороды,
Бьются с вечера до утра,
Силой меряются ветра.
И прохожий, скользя и падая,
Ищет дом свой за белой оградою.
Но лучи расплетает Солнце,
Умывается снегом сонно,
И на речку спешит спозаранку
Ребятня на коньках и на санках.
И летит в золоченых салазках
Зимний день в новогоднюю сказку.

Открой, Зима, свою страницу,
Где звезды прячутся в сугробах,
Где ветер волком белолобым
В тени еловых лап кружится
По следу лунного оленя,
Но снова тот неуловимо
Скользит по снегу мимо, мимо,
Почуяв холод дуновенья.

Напомни милые сюжеты
Полузабытых детских сказок,
Полет узорчатых салазок
И в золотой фольге конфеты
И дети Солнца - мандарины
На белоснежности фарфора.
И новогодние узоры
В янтарном пламени камина.

И я тебе, на самом деле,
Смирясь с коварством гололеда,
Скажу под вьюгу – с Новым годом!
И полюблю твои метели.

До легкости, до звучности, до пенья
Взлети, душа, среди холмов зеленых
И яблоневых веток, наклоненных
Под тяжестью плодов, блаженством лени
Наполнись до краев и роскошь сна
Пускай тебе подарит тишина,

А утро в голубой прохладе сада -
Неспешное теченье разговора.
Гостеприимны Пушкинские горы.
В геранях алых белая мансарда
В старинных отразится зеркалах
И, стрелки передвинув на часах,

Вдруг странное подарит ощущенье:
Как-будто перевернута страница
И век уже другой, иные лица
В почти неуловимом приближеньи
Из темных рам с тобой заговорят.
Раскроется, как веер, цветоряд

Забытых слов, предметов и движенья
В круговороте кружев, аксельбантов,
Красавиц роковых и дуэлянтов.
Захвачена игрой воображенья,
Вглядись в портретов смутные черты:
В одном из них себя увидишь ты.

А я сбежала на две недели
От Петербурга с его дождем
Туда, где ели и воздух гулкий,
Где ветер шалый и светлый дом.

Прости, начальник, забудь мой номер,
Звонков не будет, ищи-свищи.
А в светлом доме ранет на блюде,
Пузатый чайник, уют свечи

И наслажденье почти свободой,
Почти бездельем и долгим сном.
Глядит природа глазами елей,
Лесным цветеньем в мое окно.

Все одно к одному. Не заладился день и погода.
Тусклый серенький дождь занавесил оконный проем
На листве растекаются пятна зеленки и йода,
Эта осень больна и сгорает холодным огнем.

На спасти, ни сберечь и запущена точка отсчета
И в последнем кружении лист прикипает к стеклу.
Кто однажды решил, что у каждого тайная квота
И в назначенный час с тетивы отпускает стрелу?

Если выбран не ты - опереньем легко прикоснется,
Прозвенит, проскользнет ледяной стрекозой у виска.
Оглянувшись, увидишь все то же осеннее солнце,
Отрешенно неспешны над черной водой облака

И затянута брешь опустевшего рядом пространства
Чьим-то новым рожденьем: баланс на Земле соблюден.
Только как примириться душою с твоим окаянством,
Дьявол с ангельским ликом, избравший мишенью мой дом?

Не смотри на часы. Наши руки еще не разжаты
И теплы еще губы и мир не утратил цвета,
Даже в сумраке дня через стекла больничной палаты
Он удар отведет трепетаньем живого листа.

В городе стерты все основные цвета,
Только остались контуры, силуэты.
Вьюжит под окнами снежная маята,
Тянет фальцетом.

Как ты, мой милый, не холодно ли тебе
Там, под покровом белым, крестом сосновым?
Жизнь без тебя - молчанье, сплошной пробел,
Молвил бы слово...

Минуло сорок дней ли, часов, минут...
Словно вчера здесь пил кофе, читал газету.
Нынче дороги иные тебя ведут.
Неба тебе и света.

Осень. Тоска. Непогода.
Дом опустел и притих,
Но заполняет пустоты
Мой недописанный стих,

Где ностальгией по лету
Звонкой пружиной строки -
Утро небесного цвета
И в отраженьи реки

Все еще близко дыханье
Теплых улыбчивых губ
И глубина осознанья -
Я без тебя не могу...

Мне бы, предвидя потерю,
Руку тебе протянуть,
Сердцем, всем сердцем поверить -
Можно судьбу обмануть

И над обрывом у края
Сбыться спасеньем твоим,
Чтоб не губя, не теряя,
Выдохнуть, как ты любим...

Памяти моего любимого мужа Сашеньки

Тонкая линия клин журавлиный,
Алым пятном - пламенеющий куст.
Как передать мне в деталях картины
Эту осеннюю мягкую грусть?

Там, где ушедшего лета дыханье
Все еще греет листву у реки,
Вижу сквозь солнце следы увяданья.
Осень на кленах зажгла маяки.

Выведут в утро, залитое светом,
Или затянут в дождливую ночь?
Тщетно пытаюсь придумать ответы,
Кисти и краски не могут помочь.

Только коснулся щеки осторожно
Ветер, шепнув:Не гадай, а живи!
Просто поверь - даже чудо возможно,
Если вдохнуть в него силу любви.

*Стихотворение написано во время тяжелой болезни моего любимого мужа, 4-го октября я его потеряла. Чуда не произошло.

Стихи опять обманут, позовут,
Поманят яркой звездочкой ночною,
Зашепчутся бессонницей со мною
И канут, словно теплый дождь, в траву.

Рассыпятся цветные миражи,
Не впаянные в прочную основу,
Измучает не найденное слово...
Зачем тебе вся эта блажь, скажи?

Вжимаясь в лед осеннего окна,
Каких ты истин хочешь доискаться?
Назвать себя поэтом - святотатство,
Когда пуста как чаша тишина.

Но музыка! Она в тебе жива,
Без фальши фраз, без позы или жеста,
Лишенная гордыни Эвереста,
Она не умещается в слова,

Когда знакомый с детства старый двор
Вдруг расцветет каскадом лунных лилий,
Заворожит причудливостью линий
И превратится в звездный коридор.

Из глубины космических высот
Ночь, наконец, подарит ключ к загадке,
Слетят стихи к листам немой тетрадки
И музыка свой голос обретет.

Весна перетекает не спеша
И, вытесняя снежные пробелы,
Кладет мазки размашисто и смело,
Перекрывая след карандаша,

И город наполняется теплом
И щебетом синиц и перезвоном,
Становится живым подвижным фоном,
Где больше неуместен монохром,

Где глубина созвучна высоте
И солнце, распускаясь на волокна,
Слетает паутинками на окна,
Не оставляя шансов темноте.

Здесь, в цвете дня, и мы вдвоем с тобой
Над городом летим, держась за руки,
И впитываем запахи и звуки
И встречный ветер светло-голубой,

А зритель, отгороженный стеклом,
Пожав плечами, недоумевает:
Фантазия! Такого не бывает!
Но смотришь - и становится тепло...[r]

Мне снился белый, белый сон,
Где только черные деревья
Стояли вдоль пустой деревни,
Крутился ветер колесом
По бездорожью меж полей,
Утратив все ориентиры,
Среди заброшенного мира,
Где больше нет живых людей.
Лишь пес голодный голосил,
Да я отчаянно кричала:
-Давайте все начнем сначала,
Ведь у природы много сил!
Но тишина вокруг плыла,
В ней осыпался воздух пеплом,
А на пригорке церковь слепла
И плакали колокола...

День молчанья. Ни звука. Ни слова. Ни строчки.
Надвигается март. Неизбежность весны
Рвет гравюру зимы в черно-белые клочья,
Но акценты заметно уже смещены

К проявлению цвета, к мазкам акварели,
К закипанию чувств и безумию снов,
Где стихи, словно зерна, созреть не успели,
Но готовы уже к прорастанию слов.

Есть в мятежности духа свое наслажденье
И бессонниц весенних оправдана роль,
Если в шепоте ночи расслышишь движенье
Теплых соков Земли под древесной корой,

Различишь в биоритме космических терций
Голос древних камней у полночной реки
И пульсация звезд и биение сердца
Совпадут до аккорда с размером строки.

Как февраль - это новой весны неизбежность,
Под снегами цветам просыпаться, расти,
День молчанья - пролог. Ожидание. Нежность.
Неизбежность любви. Все еще впереди.

Ах, я не узнала тебя, светлоглазый ноябрь,
С багряным кленовым листочком в петлице пальто,
Изысканно строг и по-своему даже наряден,
Задумчиво едешь в своем серебристом ландо.

Пустынна дорога, ничто тишину не тревожит,
И взгляд твой рассеян, и к думам своим обращен,
О ком ты грустишь, сожалеешь о чем-то, быть может,
И кем не прощен ты, и с кем не простился еще?

Но путь предрешен и не видно нигде поворота,
И нет остановки, лишь ночь за вершиной холма,
И медленно едет ландо к завершению года,
Туда, где стоит голубой указатель "ЗИМА".

Мы ждали зиму, так и не пришла,
А Новый год уже не за горами.
Кто виноват в бесснежной этой драме,
Где, осенью раздетый догола,

Декабрь стоит со скрипочкой в руках?
Стекают звуки, чувственно-живые,
Но, превращаясь в капли дождевые,
Неслышно тают в низких облаках.

Еще мы помним роскошь прежних зим,
Меха, алмазы пышных снегопадов,
И все же не мешает нам упадок
Погоды, настроения и сил

В пластмассовых сережках и колье
Запить мечту шампанским ровно в полночь,
Надеясь на «авось» и «Бог нам в помощь»
И закусив привычным оливье.

Нас встретит ночь неоном фонарей,
Плывущим сквозь туман колючей взвеси,
Мы будем душу фейерверком греть
И громким пеньем всем известных песен,

На время позабыв, что бросил муж,
Что сын давно не пишет из Канады,
Мы будем и такой погоде рады,
Стремясь увидеть звезды в дырах луж.

Когда сползет проржавленный рассвет,
Проснемся со словами «Слава Богу,
Что миру-мир, открыты все дороги,
И что у нас другой дороги нет".

Игра , игра... Отрава вожделенья
Пройти черту и в бездну заглянуть,
За миг, за шаг, за выдох до паденья
Суметь остановиться и свернуть.

Но время - лжец. Секунды сокращает
Так исподволь, что взгляд не уследит.
А бес его дразнящих не прощает -
И след его копыта на пути.

Ты - баловень судьбы. Везло же прежде,
И крутится рулетки барабан.
В безумном опьянении надеждой:
Конец игры - и ты срываешь банк!

Но есть предел. Орел сменяет решка,
Над Германом смеется Дама Пик,
С ухмылкой бес ферзя сметает пешкой
И дулом липкий страх к виску приник,

А под ногой лишь мрак опустошенья.
В последний миг на выбранном пути
Не повернуть. Не вымолить прощенья.
Ведь хитрый бес курок уже спустил.

И падает снова монета...
Ошибка, случайность, судьба?
Бездельника, вора, поэта
Погибельно тянет сюда,

Где вертким движением пальцев
Подброшенный к небу пятак
В кружении дьявольском вальса
Являет мистический знак.

Орел или решка? Чем станет
Паденье его на песок?
Богатством и славой в кармане
Иль пулей в горячий висок?

О, темная сила азарта!
Безумец поставит на кон -
И царство проиграно в карты,
А может, единственный конь.

Но если отметит Фортуна
И выпадет фарт дураку,
Его вознесут на трибуны,
В гранитную вставят строку.

Но главное даже не это,
Ни деньги, ни слава, ни власть,
А миг до паденья монеты,
В крови первобытная страсть

Поспорить и с Богом и с чертом,
По лезвию риска пройти,
И, деньги швыряя без счета,
Попасть или пропасть на пути!

Девочка Роза в розовом платье
Утром спускалась с этюдником в сад.
Спали и мама, и папа, и братья.
В сонных ромашках дремала роса.

Девочка Роза на кисть набирала
Утренний свет и прохладную тень,
Пахли водой акварельные травы,
Пел соловей на бумажном листе.

Краски стекались в разводы и пятна,
В папку ложились рисунки стопой.
Непосвященным они непонятны:
Роза была от рожденья слепой.

1. Март

Как изменилась погода! Метель за окном…
Солнце вчерашнее льдом на асфальте застыло.
Ты ли мне снилась, мечта моя? Что это было?
Словно дохнуло на сердце нежданным теплом.

Мне ль, закаленной в потерях, жалеть, что ушло,
Верить отчаянно, ждать, что однажды вернется,
Светом в колодец, заросший полынью, прольется?
Переболею и встану опять на крыло.

2. Апрель

Тянется к свету в проталинах влажных трава,
Бабочки в коконе чувствуют легкие крылья…
Я вырываюсь из марта свободной и сильной,
Тянутся краски к холсту и к бумаге слова.

Нежность моя, перелейся в картины, в стихи,
Неутоленность свою пронеси над землею,
И отзовется с любовью пространство живое
Ветром весенним, серебряным всплеском реки…

3. Май

Головы кружит дурманом сиреневым май…
Или уроков полученных было мне мало?
Тихо коснулся руки - и доверчивой стала,
Как приручил, не успела заметить сама.

В окнах, распахнутых настежь, звенит окоем,
Где-то под крышей гулит голубиная стая…
Май долгожданный, всем сердцем тебя принимаю!
Сад расцветает и в слове и в сердце моем.

Мы плывем с тобою по апрелю,
Окунувшись в небо с головой,
Облака, как лодочки, надели
Паруса с каймою золотой.

В белопенном гребне первоцветов,
В рыжих брызгах солнца на щеках
Узнаем весенние приметы
И апрель приветствуем в стихах,

Пусть взлетят зеленой звонкой нотой,
Пробуждая спящую листву,
В голубой дали до горизонта
Обгоняют ветер на лету.

Мы плывем с тобою по апрелю,
Бесконечен звонкий окоем,
Как прекрасна жизнь на самом деле,
Если плыть на облаке вдвоем!

Все не так, все по иному
В лунном свете, искаженье
Линий улицы знакомой,
В спящих окнах отраженья
Словно тени на картине
В кракелюрах тонких веток,
И струится шлейфом длинным
Лента призрачного света.
Что здесь снится,что реально?
Время сдвинуло границы
И не в джинсах, в платье бальном
Тень моя легко кружится
В звуках струнного гавота,
В клавесинном менуэте...
Век другой за поворотом
Или это бродит ветер,
Заблудившись ненароком
Между будущим и прошлым
В лунном кружеве барокко
На асфальтовой дорожке?

Вот и осень. Всему свои сроки.
С благодарностью помня весну,
Мы берем у природы уроки
И растем, как она, в глубину,

Повзрослевшую душу питая
Взмахом кисти, мелодией строк,
Где листва опадет золотая,
Там завяжется новый росток.

В тайном тигле энергия света,
Соль земли и живая вода
Переплавят соцветия лета
В благородную зрелость плода.

Не грусти, что в осеннюю темень
Нас уносит седая волна,
Если сеяли доброе семя,
Сохранит наши всходы весна.

Льдинкой в небе звезда голубая,
Ждет зимы за окном тишина,
Спит дочурка, во сне улыбаясь,
Спит цветок в колыбели зерна.

Гриппозный воздух Петербурга,
Промозглый сумрак декабря,
И тень какого-то придурка
Шатается у фонаря.

Погода - мрак: займи, но выпей,
На ум идет не Терафлю,
И что- то там еще от гриппа...
Я, например, кагор люблю,

Еще согреть себя не трудно
Чайком горячим с имбирем...
А город кашляет простудно,
Он остро болен декабрем,

В нем мокрый снег идет сопливо
И небо кутается в плед,
Но петербуржцы терпеливы -
У них другого дома нет.

И он, участник этой драмы,
Бредет навстречу мне, скользя,
Бурчит под нос:"Ведь я не камень!
Болеешь ты, а мне - нельзя?!"

Как отстраненно холодна
Она бывает ранним утром,
Когда очнувшись ото сна
Свои расчесывает кудри,

Глядясь в зеркальный лед пруда.
И голубых волос мерцанье,
И глаз прозрачная вода -
Все дышит холодом и тайной.

Струится розовый рассвет
По белоснежной пене кружев.
Ее прекрасней в мире нет,
Но к сердцу девы путь завьюжен...

1.

Кто эта женщина в пол-оборота,
С тихой печалью в осенних глазах?
Словно высокая чистая нота,
Солнечный блик на ее волосах.

Сложенных рук восковые запястья
В облаке белых воздушных манжет.
Что ее жизнь – одиночество, счастье?
Истина скрыта за давностью лет.

Только осталась загадка улыбки,
Утренний свет на пространстве холста,
И ощущенье причастности зыбкой,
Что подарила тебе красота.

2.

Художник, ты способен кистью чуткой
Запечатлеть умело на холсте
И прелесть неприметной незабудки
И ярость снежной бури в темноте.

Но как, скажи, какою тайной властью
Ты наделен, чтоб душу разглядеть
Сквозь оболочку праздничного платья,
Или в толпе из тысячи людей

Заметить взгляд,улыбку и движение,
И ощутить связующую нить
С чужим лицом, с пока неясной тенью
И эту тень душою наделить?

Не сходство черт волнует вдохновенье -
Характер, темперамент, красота,
Иной судьбы случайное мгновенье
И взор живой из плоскости холста.

Прозрачен ноябрь, словно капля холодной воды,
Плывут отраженья, меняются легкие тени,
Вибрация света, затеяв игру искажений,
Смягчая углы, убирает прямые черты.

И небо растянуто светлым бумажным листом,
Сплетаются зыбкие ветки штрихами гравюры,
И плоскость рисунка вбирает трехмерность натуры,
А листья плывут по воде акварельным пятном

И мраморный мальчик, склонившись над гладью пруда,
Задумчиво ищет, где спрятаны десять отличий,
Но смотрит природа насмешливым глазом синичьим,
И путает снова штрихи на пространстве листа.

День отражался в капельках воды,
Рассыпанных как бусы на деревьях,
Застывший мир холодной красоты
За каждой веткой, как волшебной дверью,
Все новые тропинки открывал,
Среди свечей в подсвечниках узорных
И снегом запорошенных зеркал.
Все здесь казалось хрупким, иллюзорным...
Лес уводил, запутывал следы,
Заманивал хрустальными цветами,
Казались мне косматые кусты
Упавшими на землю облаками.
Как будто шар земной за миг остыл...
Ни шороха, ни вздоха, ни движенья,
И только ветер щеки холодил.
Что здесь случилось? Светопреставленье?
Две тысячи двенадцатый настал?
Где я прошла реальности границу,
Пересекла невидимый портал?
А может быть, мне это только снится?
Но хрустнула вдруг веткой тишина,
Вспугнув неосторожную сороку,
Снежинками просыпалась сосна,
И небо стало светлым и высоким.
Лес снова был привычным и живым,
В нем жили звери и летали птицы,
А белый снег казался голубым.
Я больше не боялась заблудиться.

Над небом плыло солнце словно нимб.
Был Богом этот мир пока храним...

Ну вот и все. Ушли слова и жесты.
На улицах погасли фонари.
За облако обманутой невестой
Луна сбежала плакать до зари.
И стелется туман над Петербургом,
И дождь смывает краски не спеша.
И бродит по холодным переулкам
Моей когда-то бывшая душа.

Здесь, в тишине, такой покой,
Что даже воздух неподвижен,
И кажется, что небо ниже
Тебя самой – коснись рукой

И ты почувствуешь упругость
Набухших влагой облаков,
В границах замкнутого круга
Лишь эхо собственных шагов,

Не видно в плотности тумана,
Кто в спину смотрит, затаясь,
Из гиблых зарослей бурьяна,
Припав в болотистую грязь….

Но вспыхнул свет. Ты наклонился,
Тревожно тронув за плечо:
- Проснись! Тебе кошмар приснился?
И так уютно горячо

От мягких губ твоих, ладоней,
И этой солнечной весны,
Что мне подумалось невольно:
Какая глупость эти сны…