Дороги, не выбрав нас, оставили это дело,
где без дураков – «равняйсь» и смирно зима редела,
по гроб обретя приют, и ордер, и справку всуе,
так верилось, что в раю всем оттепель нарисуют.

Но звёздное небо в цинк слагало аз, буки, веди.
Столь нравственный doublethink был правильно переведен,
дурманящим сквозняком вплетя в новостей бельканто
один, но сплошной закон из Оруэлла и Канта.

А выйти хотелось в сад, где лето, цветы и юность,
где годы ушли с глиссад, чтоб мутная явь свернулась,
где нет для тоски причин, где путь стережёт удача,
где мир о любви кричит и лишь от разлуки плачет.

Но вышло слегка не так, совсем не туда, не с теми.
Надеждам цена – пятак, коль ложь разъедает темя,
коль время, пробив торос, упёрлось, покрывшись страхом,
в один, но сплошной вопрос из Гегеля с Фейербахом.

Хоть памятью нос утри, хоть мозг засади травою –
моральный закон внутри, а звёзды над головою,
а мир – это не война, незнание – нет, не сила,
свобода рабам дана, чтоб мерзость их не косила.

Всем «пишущим в спортлото» хватает икон и хлеба.
Но хочется верить в то, что это не мрак. И небо
всесильное, охренев, разверзлось не вечной карой –
сплошной темнотой в стране Высоцкого и Макара.