Предначертано зримо, предсказано всё - адептами энд оккультистами; люди быстро становятся грязными, даже если рождаются чистыми. Честь двуногих распахнута нечисти, а клыки и зеницы - звериные; у животных - глаза человеческие, стыд естественный в брачных периодах; ну не Богу же всё это выгодно? Как расходится ядерно медленно безупречная влага над рыбами, беззазорное небо над безднами, резонируют птицы сиренами. Разрываются девственно смертницы, дни и ночи меняются сменами, полусолнца идут в полумесяцы. И цыплята славян передушены нефтяными загробными лисами. Мало зрителей слышало - скучно же, часть спектакля кипит за кулисами. А услышавший давится песнями и по лбу дурака-себя хлопает, сердце чёрствое с признаком плесени сожалеет о траченном порохе. Всё - пустое, кривое, нелепица; мир, разлитый в бокалы разбитые. Эта матрица выстоит пепельницей, всклинь забитая пеплом пиитовым и плевками невыбритых Иродов ... наши дети - пока ещё сытые, наши дети - пока ещё играми называют планеты с орбитами, называют любимыми - блогеров, верят в чёткий окей да малину, к ним маг идёт виртуальной дорогой и в сумке - книга Абрамелина ... предначертано зримо, предсказано.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Отвечу стихом Шарля Бодлера) Предисловие к книге "Цветы зла")))
Безумье, скаредность, и алчность, и разврат И душу нам гнетут, и тело разъедают; Нас угрызения, как пытка, услаждают, Как насекомые, и жалят и язвят.
Упорен в нас порок, раскаянье - притворно; За все сторицею себе воздать спеша, Опять путем греха, смеясь, скользит душа, Слезами трусости омыв свой путь позорный.
И Демон Трисмегист, баюкая мечту, На мягком ложе зла наш разум усыпляет; Он волю, золото души, испепеляет, И, как столбы паров, бросает в пустоту;
Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья И, смело шествуя среди зловонной тьмы, Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;
Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызет В вертепе нищенском иной гуляка праздный, Мы новых сладостей и новой тайны грязной Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод;
У нас в мозгу кишит рой демонов безумный. Как бесконечный клуб змеящихся червей; Вдохнет ли воздух грудь - уж Смерть клокочет в ней Вливаясь в легкие струей незримо-шумной.
До сей поры кинжал, огонь и горький яд Еще не вывели багрового узора; Как по канве, по дням бессилья и позора, Наш дух растлением до сей поры объят!
Средь чудищ лающих, рыкающих, свистящих Средь обезьян, пантер, голодных псов и змей, Средь хищных коршунов, в зверинце всех страстей Одно ужасней всех: в нем жестов нет грозящих
Нет криков яростных, но странно слиты в нем Все исступления, безумства, искушенья; Оно весь мир отдаст, смеясь, на разрушенье. Оно поглотит мир одним своим зевком!
То - Скука! - облаком своей houka* одета Она, тоскуя, ждет, чтоб эшафот возник. Скажи, читатель-лжец, мой брат и мой двойник Ты знал чудовище утонченное это?! ---------- * X у к а (гука) (фр.) - восточная трубка рода для курения опиума.
Вот ты, Санёк, всегда Тузами кроешь настолько козырными моих Дам, что я сдаюсь тебе бесспорно, кореш, и все права и корочки отдам. Чего ещё мне делать после хука, Шарль Пьер Бодле́р, как в детстве - Шарль Перро́, влияет на мои земные муки, а ты влияешь на моё перо!))) L.
Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.
Упорен в нас порок, раскаянье - притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный.
И Демон Трисмегист, баюкая мечту,
На мягком ложе зла наш разум усыпляет;
Он волю, золото души, испепеляет,
И, как столбы паров, бросает в пустоту;
Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы
Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;
Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызет
В вертепе нищенском иной гуляка праздный,
Мы новых сладостей и новой тайны грязной
Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод;
У нас в мозгу кишит рой демонов безумный.
Как бесконечный клуб змеящихся червей;
Вдохнет ли воздух грудь - уж Смерть клокочет в ней
Вливаясь в легкие струей незримо-шумной.
До сей поры кинжал, огонь и горький яд
Еще не вывели багрового узора;
Как по канве, по дням бессилья и позора,
Наш дух растлением до сей поры объят!
Средь чудищ лающих, рыкающих, свистящих
Средь обезьян, пантер, голодных псов и змей,
Средь хищных коршунов, в зверинце всех страстей
Одно ужасней всех: в нем жестов нет грозящих
Нет криков яростных, но странно слиты в нем
Все исступления, безумства, искушенья;
Оно весь мир отдаст, смеясь, на разрушенье.
Оно поглотит мир одним своим зевком!
То - Скука! - облаком своей houka* одета
Она, тоскуя, ждет, чтоб эшафот возник.
Скажи, читатель-лжец, мой брат и мой двойник
Ты знал чудовище утонченное это?!
----------
* X у к а (гука) (фр.) - восточная трубка рода для курения опиума.
Вот ты, Санёк, всегда Тузами кроешь
настолько козырными моих Дам,
что я сдаюсь тебе бесспорно, кореш,
и все права и корочки отдам.
Чего ещё мне делать после хука,
Шарль Пьер Бодле́р, как в детстве - Шарль Перро́,
влияет на мои земные муки,
а ты влияешь на моё перо!)))
L.
солидные размышления, Оль...
пусть минует чаша сия...
Привет тебе, субботне-воскресный!)
Люда)))
да - игра есть, а то как жеж))
Shah-ahmat (01/04/17 16:02) •
Оля, очень мне понравилось)