На прощание вспыхнув, погас одинокий фонарь,
из подъезда напротив выходит смешная фигура
и на зимнем ветру зябко прячет в большой капюшон
молодое лицо, а, свернув за попавшийся угол,
​​исчезает из глаз. За спиной закипел самовар,
но чаёвничать я не спешу - мне и так хорошо.

Через десять минут вылетает сосед номер два
и пытается в спешке рвануть на пустынную трассу,
но машину заносит, а я вспоминаю, как мне
порулить довелось. С той поры со двора я ни разу...
Завиляла соседка из пятого, на рукавах
дорогого пальто голубеют цветы из камней.

Снова хлопнула дверь. Баба Глаша выносит пакет,
приближается к мусорным бакам, степенно ступая, -
проживает одна, от бессонницы всё по утрам
по-старушечьи мается. Я, вспоминая о чае,
возвращаюсь на кухню - скрипит под коляской паркет,
вновь поёт самовар, и слова залетают в тетрадь.