Войска зимы, уверенно теснят
всех ряженных в троянские аллеи.
И оттепель, как десять негритят,
ломает шею.
Здесь пьяный люд восторженно орёт,
следя за петушиными боями,
там Гелендваген режет поворот
двумя боками.
В земное, перевёрнутым зрачком,
впивается небесная обскура.
И покоряясь, падает ничком
архитектура.
И лишь «аптека, улица, фонарь...»
сползают набок медленно и грузно.
А с колокольни сгорбленный звонарь
раскатом крестит наше захолустье.
И снег, что взялся в тучах костенеть,
мои ладони лижет виновато.
И чью-то тень рисует на стене
огонь лампады.
А век - на век уже не враг - на враг.
Ведь с нами Бог, - языцы разумейте!
Звезду встречают озеро, большак,
отцы и дети.
И в крестный ход пустившись,
лишь на миг
мы на Него становимся похожи.
а слева от меня седой старик
лепечет еле слышно: " Здравствуй, Боже!"