Война идёт. Ей не видать конца и края.
Потомки галлов тихо молятся в ночи.
Чтоб нам войти с тобой навек в ворота рая,
Придётся остро, мон шери, точить мечи.

Что говорить, а ведь свободу мы любили.
Ты, верно, помнишь, друг, какого замка близ
Цвела поляна белых меровингских лилий?
И в сердце тоже распускался Флёр-де-Лис.

В какой уже с тобой по счёту жаркой сече
Нам удаётся Божьей волей уцелеть.
Но, мон шери, ведь этот путь не бесконечен.
Так было раньше. И, бесспорно, будет впредь.

Ольховой лютни не слышны уже напевы.
Вином под осень не наполнятся меха.
Ты знаешь, брат, ведь я во сне увидел деву.
В блестящих латах. С ярким нимбом. Без греха.

Нормандский берег нынче негостеприимен.
А, помнишь, море приводило нас в восторг?
Из-за него сюда спешит холодный ливень.
А по нему-на кораблях-"Святой Георг".

Ох, не проторена дорога до Амьена.
В седле скрипучем третий день уже живём.
Ты помнишь, друг, я преклонил тогда колено.
Ты помнишь, брат, тебя назвал я королём.

Под Орлеаном, славный сир, тебя убили.
Над полем битвы свет небесный падал вниз.
А облака белели, как бутоны лилий.
И среди них - в руках Мадонны Флёр-де-Лис.