Одолела осенью бессонница. Ночь, страшит оконное распятие. Разве можно мучить так бессовестно бедного поэта мыслеядами? Сердце рвёт, чтоб жечь сердца глаголами. Душу разрывают муки адовы. Можно ль сквозь ушко пройти игольное? Палец — в небеса, мечты — миражные. Закружила вальс хандра осенняя. Целый век не дышится, не пишется. С призраком бы встретиться Есенина, он бы розгой прописал бы ижицу. В чём нашёл поэт очарование? Сплин будил в Великом вдохновение. То — Великий, у простецких — мания, сквозняков холодных — дуновение. Уходи же, осень проклятущая, дай зиме прийти с холодным разумом. Успокоится поэт мятущийся, подождёт с осенними маразмами.
Ничего не скажешь, мысля мудрая Посетит в осеннею распутицу, Осень она баба златокудрая, Золотом одарит даже ступицу. На телеге вроде не к чему она, В колее от грязи не блестящая, Но настанет время и сполна Золото докажет -настоящее. И поэт находит по крупиночке, Доставая из груди сомнения Так напишет о родной осиночке И не хуже самого Есенина.
Посетит в осеннею распутицу,
Осень она баба златокудрая,
Золотом одарит даже ступицу.
На телеге вроде не к чему она,
В колее от грязи не блестящая,
Но настанет время и сполна
Золото докажет -настоящее.
И поэт находит по крупиночке,
Доставая из груди сомнения
Так напишет о родной осиночке
И не хуже самого Есенина.