Ей по нраву браслеты и в кольцах огромные камни,
В рыжих косах запуталось пламя ночного костра.
И вчера на Арбате, столкнувшись, назвал её ками
Чёрноглазый сын города сакуры и автострад.
Просто чудится: мир с ней незримыми узами связан,
Ведь таким, как она, власть придуманных норм не указ.
Ей известно, о чём на бульварах беседуют вязы,
И с небес улыбается месяц, кошачьи лукав.

На рассвете туман растекается густо и низко,
Это самое время загадывать и колдовать.
Вьются рыжие пряди, звенят золотые мониста,
Разметались по ветру, как крылья, её рукава.
В небе птицы подхватят тоску об утраченном лете,
Собираясь в дорогу за солнцем, поманят в полёт.
А она вдруг подносит к губам тростниковую флейту,
И флейта поёт.

Он не верит словам, его путь бесконечен и труден.
По окраинам мира в тени стоэтажных громад
Он неспешно крадётся, стараясь вдыхать полной грудью
Городской суеты и бензина хмельной аромат.
В нём скрывается сила, что прежде народы сметала,
Если только сумеешь, попробуй возьми и владей.
Он следит с любопытством, как в город стекла и металла
Превращается им презираемый город людей.

Беспощадные тени на улицах ищут поживу,
Эта ночь на исходе, она безнадёжно больна,
И серебряной кровью по вспоротым лезвием жилам
Растекается то ли безумие, то ли луна.
Примерещится отзвуком тихое: "Будь посмелей ты.
Нынче время настало взять хлебом и кровью паёк".
Вот тогда он подносит к губам тростниковую флейту,
И флейта поёт.

В лабиринтах пустынных, испятнанных сумраком комнат
Я скитаюсь по кругу, и блики ползут по стене.
В этой странной задаче есть множество разных искомых,
Но простого решения даже в теории нет.
За попытку сбежать оказалась жестокой расплата:
Отклониться не выйдет от схемы, что сам начеркал.
Расщепляя сознание, как расщеплялся бы атом,
Наблюдаю, как тени выходят за грани зеркал.

Звёздный свет отдирает обыденность, словно коросту.
Город смотрит мне в душу - внезапно прозревший слепой -
Превращаясь на время по прихоти слов в перекрёсток,
Где смешались сюжеты различных времён и эпох.
К облакам протянула луна бесконечную ленту,
Пальцы крепко сжимают моё золотое копьё.
Я в умелых господних руках - тростниковая флейта,
И флейта поёт.