Раззудилось плечо застирать на рубашке манжеты
ненаписанных строчек; на запонки Муза подаст.
Без обиженных мух, не ломая голов, обстоятельства жертвы
суть безмолвные твари, что ведают правду о нас.
Просветление темы и лёгкая пудра деталей:
очевидцы, свидетели, зоркий глазок на шесте
сообщают, в котором часу мы в себя убегали,
но при этом не путают наших, не наших и тех.
Описание пляски на Витта святого не тянет.
Пирамиды бумаги да сфинксы намёка и лжи.
В каждой твари есть пара. Пример: Моисей – египтяне;
обстоятельства жертвы заложены словом «режим».
Мы от стереозвука не бегаем к записям моно;
мы не путаем с рапсом рамсы, или днесь и надысь.
Вдохновенно цитируем классиков и Соломона,
и уходим в себя, прославляя кошачее «брысь!».
Там, у нас – хорошо; беспокоимся реже и реже:
за багдадским спокойствием кровь не сливается с плах.
Персиянка – в челне. Из-за острого сядет на стержень
разве только поэт, понимающий в стирке рубах.