Стремительно падают с неба обломки, осколки, обмылки былого.
На небе всё время субботник - Уборка и чистка ковра голубого.

А Землю не жалко. Огромная свалка всё примет в себя и в процессе
Проглотит, давясь и урча, переварит
В одном бесконечном прогрессе.

Чем больше, тем лучше, жирнее землица.
Сытнее на ней обитают
Довольные головы - морды и лица.
Стада, одиночки и стаи.

И связаны цепью едящих друг-друга,
Подобно рабам на галерах.
По кругу идут круговою порукой
Без совести, чести и веры.

А чем человек человечней чем прочий
Голодный, живой организм?
Такой же как все - беспорочно - порочный
И связан законами жизни.

Характер не верный - то в стаде, то в стае, то бродит один
бесконечно,
Жалея о том, что ещё не летает, не дышит в воде и не вечен.

Но с неба на землю швыряют не только обмылки, осколки, обломки.
Швыряют бывает, скрывая ухмылки, и ангелов падших, неловких.

Хромают они, синяки потирая,
Латая и раны, и крылья -
От стаи до стада, от стада до стаи
И сказками потчуют быль их.

Они говорят, что спустились как боги,
Огонь принесли и помаду.
И должен быть род человечий убогий
За то благодарным, и рад им.

Огонь согревает, помада прельщает и сроки мотать веселее.
Но как убивали - опять убивают,
Да только со смыслом и злее.

И людям не скучно, и бесы довольны. И те, и другие при деле.
А если найдутся средь них, добровольно -
Которые так не хотели,

Которые смотрят с надеждой на небо,
Уборщиков ждут белокрылых -
Тех сразу пометят, оставят без хлеба, начистив и лица, и рыла.

А с неба глядят - маловато зовущих,
Не видно критической массы.
И бесы, свободно лукавят всё пуще,
Всё злее дела и гримасы.

Уже не видать характерных отличий - где бес, где партнёр бесноватый.
И ангелы сверху - мудры и циничны,
И мусор роняют лопаты.