Играют дети книжные в войну,
разламывая шоколад гранаты,
и высоту небес берут солдаты,
штыками раздирая тишину.

Они на вечный бой обречены
за огневые рубежи иллюзий...
Здесь от разрывов глохнут даже музы,
и корчатся в воронках тишины.

В том храме, где молитвы не нужны,
в том месте, где слова давно не святы,
кладёт художник на углы квадрата
виниловую вязкость тишины.

На золотом сечении струны
распято всё, чего мы не сказали,
пока холодное нутро Грааля
переполняла капля тишины.

Последний воин павшей стороны
ласкает нёбом дуло пистолета -
ещё один герой уходит к свету
по винтовой насечке тишины.

Последние мгновенья сочтены
в прицеле неозвученного стона -
падёт боец у стен Армагеддона
краеугольным камнем тишины.

...Играют дети книжные в войну,
и до последней крови сводят счёты...
Они, попав в тисненье переплётов,
почтят последним словом тишину.