Тепло. И утром, выходя из дома,
я слышу запах прели.
Вот и всё.
Мои морозы снова отбелели,
и пасмурные утра отболели.
Бывает, лишь спросонья принесёт
молочный свет за окнами тревогу.
Замрёшь, равняя пульс…

Да что, ей-богу!
Теперь я долго, месяца четыре,
могу пожить сама с собою в мире,
списав на зимний холод понемногу
свою тоску – с истерикой и без,
и то, что прошлых лет ужасно жалко,
и странные сомнения в тебе,
и на окне засохшую фиалку,
и дневников отчаянную вязь…

По вечерам идти не торопясь
по мягко угасающим проулкам,
смотреть на чуть пробившиеся листья
и чувствовать себя почти туристом –
таким блаженно-пафосным придурком;
смотреть на окна разных кабачков,
с тобой держаться за руки молчком –
надолго, навсегда и даже впрок.

Зайти по пиву в рыжее нутро
пустого припозднившегося бара,
и пусть все видят – мы такая пара!
Ходить, ходить – да что там! – до рассвета,
истратить всё, остаться на мели…

А яблони ещё не зацвели,
и впереди у нас так много лета…