"Это подрыв основ!" - лязгает экранный сноб, обсуждая прогноз погоды. Аудиторию бьёт озноб, и я тоже выхожу из дома перебрать рассыпанный сноп лучей над горящей шапкой вывесок и взглянуть, как в зеркало, в мигающие глаза витрин с колбасой, диваном, газетой и манекеном в пальто внутри. Смеркается. С аллей и бульваров ржавчина облетает на пустыри, и я тоже ни шатко ни валко поворачиваю по́ ветру. Но, в нём сколько ни полощи обрывок дороги, из петли не сделать лассо, пращи, и постоянно впереди синеют - один говорит - плащи, другой - макинтоши, а по мне - не заевшее дежа вю, скорее - промозглые небеса. Осень - зрелое время, и его запасаешь, не написав пару сонетов о далёкой возлюбленной, а взвесивши на весах с мешком луковиц либо картошин, ведь рот не дотягивается до своих, куда там - чужих ушей. Замерзают не-дни без букв, потому что осталась уже последняя, и, словно к зимней одежде, к иной душе примеряется не по росту, на вырост. Хотя перед стужей вполне естественна нагота природы, исполняющей пляски ли смерти, танцы ли живота, и, в согласии с ней, о том не твердит, но твердеет вода, конечно же - понарошку.
Очень понравилось.