Ревут залётные ветра, неся ковчег к истоку лета,
но в отчеканенном вчера вопросов больше, чем ответов.
Почём фунт лиха тут и там, и в отголосках шквальных вёсен,
неужто к заданным летам у жизни слишком много просим?
Стоят берёзовые пни – деревья, бывшие большими,
взамен кадрилей зайцы-дни трепак танцуют либо шимми.
Фонтан красивостей иссяк, любовь с морковью не в фаворе,
укрытый лаврами косяк горбуш храпит в церковном хоре.
Хлопочет желтоглазый язь, но храп разносится по лавре,
и «heavy metal», золотясь, в руладах регента расплавлен.
В гамбите партия сдана, разменной пешкою – Исаакий.
Дальневосточная волна имеет привкус Нагасаки.
На юге плещется норд-ост, куда там бабам и детишкам,
и только птица-алконост чему-то радуется слишком.
Даёт концерты пришлый дрозд, гниют обглоданные кости,
и головешки жабьих звёзд привычно тлеют на погосте.

Вот вы бубните про «поэзь», а хомо кушают друг друга,
и наша жизнь - сплошной стипль-чез от козьей ножки до окурка.
И я, отбросив политес, пытаюсь выкрасть лунный шиллинг,
увидев, как с лица небес веснушки звёзд отшелушили.

Подбросит лето в зелье снов звезду в подержанной оправе,
упрям и вспыльчив, но не сноб и чистым слогом богу равен.
Прощу, как водится, ему все муки мелкого помола,
за то, что вскроет словом тьму, как брюхо рыбине - поморы,
за лёгкость солнечно сшивать косую парусину строчек,
за плотский танец живота, что лисьим мехом оторочен.
И будет всё - покой, вода, огнём набухший земляничник,
русалки дикого пруда, и свет от ангелов криничек.

И счастье будет только в том, чтоб видеть, чувствовать и слышать
его сейчас, а не потом среди чужих - пернатых -лишних.

05.06.2017