Ревут залётные ветра, неся ковчег к истоку лета, но в отчеканенном вчера вопросов больше, чем ответов. Почём фунт лиха тут и там, и в отголосках шквальных вёсен, неужто к заданным летам у жизни слишком много просим? Стоят берёзовые пни – деревья, бывшие большими, взамен кадрилей зайцы-дни трепак танцуют либо шимми. Фонтан красивостей иссяк, любовь с морковью не в фаворе, укрытый лаврами косяк горбуш храпит в церковном хоре. Хлопочет желтоглазый язь, но храп разносится по лавре, и «heavy metal», золотясь, в руладах регента расплавлен. В гамбите партия сдана, разменной пешкою – Исаакий. а набежавшая волна имеет привкус Нагасаки. На юге плещется норд-ост, куда там бабам и детишкам, и только птица Алконост чему-то радуется слишком. Даёт концерты пришлый дрозд, гниют обглоданные кости, и головешки жабьих звёзд привычно тлеют на погосте.
Вот вы бубните про «поэзь», а хомо кушают друг друга, и наша жизнь - сплошной стипль-чез от козьей ножки до окурка. И я, отбросив политес, пытаюсь выкрасть лунный шиллинг, увидев, как с лица небес веснушки звёзд отшелушили.
Подбросит лето в зелье снов звезду в подержанной оправе, упрям и вспыльчив, но не сноб и чистым слогом богу равен. Прощу, как водится, ему все муки мелкого помола, за то, что вскроет словом тьму, как брюхо рыбине - поморы, за лёгкость солнечно сшивать косую парусину строчек, за плотский танец живота, что лисьим мехом оторочен. И будет всё - покой, вода, огнём набухший земляничник, русалки дикого пруда, и свет от ангелов криничек.
И счастье будет только в том, чтоб видеть, чувствовать и слышать его сейчас, а не потом среди чужих - пернатых -лишних.
Но захватывает и пропитывает до краёв души
Котик Натик, Спасибо большущее!
Ну, дык, а кто обещал, что будет легко? Не виноватая я, что у меня такой концентрат получился.))