«Ах, чтоб ему пусто было, Изместьеву!» -
Все барнаульцы словами нелестными
Крыли фамилию, всем им известную -
Тогдашнего директора ТЭЦ.
И я запомнил её, малец,
Неожиданно очутившись в потёмках.
Ячейка общества о двух потомках
Рыскала спички в шкафах и котомках,
Водружала на стол огонёк –
В плошке плавающий фитилёк.
Ни керосиновой лампы, ни свечки –
Зимой открывалась дверца у печки ,
Как рыбы из раскалённой речки
Прыгали в комнату угольки.
Их водворяли назад мужики –
Мы с братом. Ответственные. Мужчины.
А летом печку жечь нет причины
И жили –ну, не при свете лучины,-
Плошка была – от крема для обуви,
А что в неё наливали – не помню я.
И засыпал я при свете плошки,
У печки-голландки, тёплой, как кошка,
Успев запомнить совсем немножко:
Тень отца, его спину согбенную:
Писал он. В газету .Что-то нетленное…
Что, удивляясь, прочтут его дети
В той же газете, но - в Интернете,
В году две тысячи двадцать третьем...